Нити жизни (СИ) - де Море Эль (чтение книг TXT) 📗
Всё-таки, значительно прояснилось для меня многое за последнее время. Но ещё столько закоулков в душе, всяких заковырок и загибов. Никак не научусь управлять собой. Да и поздно. Вот и нет покоя. Наоборот, все острее. Сплошные переломные виражи.
И вот, я всерьез задумываюсь об ответственности. Это-то и вынуждает идти мысли в нескольких планах. И ныне мои — написать письмо в будущее. Не, ну, а вдруг, к тому моменту, я уже буду где-то не тут?! Нужно быть во всеоружии, раз нет точных сроков.
Умом рассчитываю план действий. Ответственно подхожу к затее.
Беру фломастер, альбомные листы и пишу заглавными буквами — царапаю, чиркаю и обвожу по несколько раз, чтоб линии стали толстыми.
«План для папы».
Я нумерую список:
1. Выучи уже английский язык.
2. Продолжай упорно работать.
3. Не заводи новых друзей среди дешевых бутылок спиртного. Они не лучшая компания.
4. Не приставай к Алине по поводу ее парней. Ей по статусу положено. Красотка же! Пойми, когда она встретит того самого, ты станешь первым, кому она его представит. И, если в его глазах будет отражаться она, не раздумывай — смело отдавай её в его руки. И, кажется, я даже догадываюсь, чьи это будут руки. Но, тебе не скажу! Пусть будет сюрприз.
5. Когда у них родятся дети, балуй их в два раза больше — за себя и за меня.
6. Расскажи им, что у них есть тётя, она — их ангел-хранитель, и очень сильно их любит. Но, у меня нет времени их навещать. Покажи им мою фотографию. Пусть пишут мне письма, отправляя на е-мэйл — Рай. Отдел — желания. сom.
7. Напомни, что я очень занята и у меня много работы, пусть не ждут ответов, но взамен я обещаю выполнять их желания. Так что, пусть ведут себя хорошо.
P.s: Заботься обо всех и живи долго. Спасибо за то, что ты есть!
С любовью, твоя обожаемая дочь.
Закончив, откладываю лист и беру другой. В заглавии пишу:
«Для тебя, сеструха!».
1. Долго не горюй обо мне.
2. Живи ради себя и тех, кто рядом.
3. Закончи школу.
4. Поступи в колледж. Смело иди за мечтой, не оглядываясь назад. Не уступай никому и не сдавайся. Иначе получишь пинка от меня! Я не шучу!
5. Раздели свою жизнь лишь с тем, кого сочтешь достойным.
6. Люби и будь любимой!
7. Только вот не называй своих детей моим именем. Потому что, если перерождение существует, я не переживу, чтоб каждый день на ночь ты целовала мои пяточки, ручки и говорила: ути-пути.
P.s: Черт, я буду скучать!
Смахнув предательские слёзы, я взялась за самое трудное письмо.
«Маме» — коротко обозначила я.
В голове было столько всего родного: колкого и острого, нежного и заботливого, счастливого и грустного. Но как собрать всё разбросанное и сказать нужное? Я не была уверенна, что справлюсь. Казалось, выстроив фразу и настроившись перенести на бумагу, я моментально путалась в словах, не разбирала их значение. Ну, не ирония ли? Потерять способность целомудренно сказать всего-то три слова: «Не хватает тебя». И приписать — Всегда.
Но время ответит по-своему: скупо и черство.
Я написала:
«Чтобы рассказать о своих чувствах, у меня есть только слова. Но слова часто предают чувства. Если бы я только могла… но я не могу».
Сгребая страницы, я взяла пустой лист и, смастерив из него что-то, походящее на конверт — вложила послания. Поверх вывела: «Для всех: простите, что испортила вам жизнь!».
За дверью донеслись шаги.
Я даже не дернулась прятать улики.
— Ты здесь? — послышалось извне.
«Нет меня здесь».
— Я вхожу. Я предупредил.
На моей физиономии яснее слов было отпечатано: «А не пошли бы вы… все!».
Увидев меня разбитую и поникшую, на полу, он замялся.
— Ну вот… Опять ты за своё?!
«От старых привычек не так просто избавиться», — посетила мысль. Неохотно шмыгнув носом, я вымолвила:
— Я - медитирую. Самопознание и прочая хрень.
Он подошел ко мне. Взгляд в упор, буквально. Но мне уже море по колено.
— Подниматься намерена?
— «Ну, уж нет», — подумала я. На свет Божий я выползать не торопилась.
— Мне и тут не плохо, — тускло отозвалась я.
Нет же, он слишком дотошный, его это не удовлетворило.
— Думаешь, это правильно?
— Самое то, — вздохнула я.
Он захотел что-то возразить, но остановился. Я подняла глаза. Тяжелые.
Последующие его слова прозвучали так категорично:
— Я не сдамся и тебе не позволю!
Я едва успела осмыслить, что он сказал, прежде, чем тот смотался за дверь.
«Вот и поговорили…» — подумала я. Ну и что за плоская фраза?! Тоже мне, несломленный ангел в доспехах. Вечно, сотворит что-то, после чего ты знать не знаешь, что с этим делать, и сваливает.
Однако, вести мозговые дебаты по этому поводу долго не пришлось. Ближе к вечерней смене у меня жутко разболелась голова. Просто мигрень какая-то! Тщетные попытки унять эту разбушевавшуюся стихию привели меня к одному решению — пойти выпрашивать анальгетик.
И я пошла. Прямо через длинный коридор. Хотелось, конечно, получить желаемое еще в холе, но за стойкой дежурных почему-то никого не оказалось. «Наваждение какое-то, как нужно, так никого — скрипя зубами, я шлепала в заданном направлении, — как ни надо, так все и сразу».
Оказавшись около нужного кабинета, постучала. Никто не ответил.
Я взяла на себя смелость и ввалилась без приглашения. Ну, а что? Другим можно, а мне — нет?
Знакомая фигура, уставившись в монитор, что-то изучала и параллельно писала в журнал.
— Вы… э-э? — попыталась я привлечь его внимание, но без толку. Тогда я устремилась к нему и заняла пустующий стул напротив стола.
— Хорошо сидим? — Я решила общаться с ним отстранённо. Так легче. Не хочу больше никаких нелепостей.
Он, наконец, оторвал голову от писанины.
— Ты давно? А впрочем…
Я сглотнула: — «по ходу переработал». Но ответила:
— С минуту… как.
Он вздохнул, и устало потер виски, откидываясь на спинку кресла.
— Пытался занять себя чем-нибудь, — он посмотрел на часы, — и кажется, забылся.
— Да, в этом вы мастерик-затейник, — мстительно ответила я, вспоминая его недавнюю выходку. — В плане, «забываться»… — и одарила подозрительной улыбкой.
И чего меня разбирало?! Наверно, мое самолюбие хотело узреть его реакцию. Или это я хотела чего-то неоднозначного?
Странно, но намек он уловил довольно резво. Как будто, только его и ждал. Похоже, у него тоже «садомазохистские» комплексы.
— Я не должен был… — начал он, — этот поцелуй…
Я невольно огляделась, надеясь, что никто нас не слышит. Затем сложила руки, сохраняя полную невозмутимость, и принялась ожидать развертки глобальной темы.
Но он умолк. Я ждала, что он скажет что-нибудь еще, но он молчал. После небольшой паузы, в течение которой моё любопытство разгорелось донельзя, он продолжил:
— Это полностью моя оплошность и… нечестно по отношению к тебе.
Тут я не выдержала, с тоской размыслила о том, как я угодила в этот переплет. Ну, и кто сказал, что, правда — спасительна? Кастрировать его! Вот и оказывай бескорыстную помощь после такого. Теперь слушай, что ты — это ошибка. А впрочем, разве я на что-то претендовала?
— Не стоит, — урезонила я его. Голова меня просто убивала, лишней гильотины мне не требовалось. Я отодвинулась от стола: — Я понимаю, что это недоразумение. Позвольте заметить: всё из-за ограниченности пространства, в таких ситуациях людям свойственно поступать не целесообразно. Ну, вы это лучше меня знаете, — говорила я, решив больше никогда не использовать фамильярный стиль общения с ним. — Что там далее? А! Под неблагоприятными факторами обостряются чувства, которые и приводят к разным неугодным последствиям. — Я едва не расхохоталась, когда это договаривала, цитируя всё с врачебной замашкой. Вот, я тоже могу умничать. Пусть, знает наших — ни лыком одним шиты!
