Распахни свое сердце (СИ) - Анафест Ольга "Anafest" (книги полностью .TXT) 📗
за ним направилась порядком выпившая Вера.
Девушка догнала его в коридоре, схватив за руку и вынудив остановиться.
— Что такое, Верочка? — блондин выжидающе посмотрел на неё.
— Павел Олегович, вы не могли бы мне помочь?
— Конечно. В чём дело?
— Пойдёмте, — она потащила его подальше от столовой, за чем с интересом наблюдал Дмитрий, вернувшийся с улицы несколькими минутами раньше остальных, замешкавшихся на входе. Мужчине
совершенно не понравился вид Любимцевой, и, оглядевшись, он последовал за подчинёнными.
— Куда ты меня ведёшь? — Павел не понимал, чего от него хотят.
— Тут подойдёт, — Вера подтолкнула его к подоконнику в дальнем коридоре, где в это время
никого не могло быть, и приблизилась. — А у вас красивая невеста.
— И?
— Наверное, на неё засматриваются?
— Засматриваются.
— Не ревнуете?
— Доверяю.
— Женщины коварны.
— К чему этот разговор?
— Паша, — она обняла его за шею, — ты ведь был влюблён в меня. Неужели прошла любовь?
— Давно, да и сомневаюсь, что это была любовь, — Крюков стряхнул с себя чужие руки. — Ты за
этим меня позвала?
— Если не изменяет, значит, целка, потому что тебе точно не даёт! — Любимцева разошлась. — Она
замороженная у тебя какая-то.
— Лучше замолчи.
— Я угадала? Целочку нашёл, которая до свадьбы ни-ни? Наверное, приехала из провинции и за
твой счёт устроиться хочет. Завлекла идиота и разводит его!
— Моя жизнь тебя не касается, — блондин с трудом сдерживался.
— Павлик, не нервничай. Это от нехватки ласки, но я могу помочь.
— Слушай ты, умелица, — Павел сжал тонкое запястье Веры, — а по скольким койкам твою
девственность искать надо? Я всегда брезговал секонд-хендом, поэтому направь свою
благотворительность на кого-нибудь другого, менее разборчивого в связях.
— Да ты! — девушка задохнулась от возмущения. — Жалкий неудачник!
— Нет, Вер, это ты жалкая, — оттолкнув от себя Любимцеву, Крюков двинулся обратно к столовой, но, повернув за угол, врезался в Дмитрия. Задрав голову, чтобы смотреть начальнику в глаза, он
усмехнулся: — Следил?
— Да, — Сизов похлопал парня по плечу. — Паш, ты мужик!
— К чёрту её.
У Крюкова в груди рождалось приятное тепло, и сейчас он особенно чётко осознал что это. Ему
необходимо было немедленно увидеть Ирину.
— Куда ты так летишь? — мужчина еле поспевал за ним.
— Всё потом, Дим, всё потом, — блондин ускорил шаг.
— Сумасшедший.
— Влюблённый!
Застыв на пороге столовой, Павел перевёл дыхание и, найдя взглядом Кису, улыбнулся.
Подойдя к ней сзади, он обнял её за плечи, наклонился и прошептал на ухо:
— Я люблю тебя.
— Паша! — девушка широко распахнула глаза, оборачиваясь.
— В тебя нельзя не влюбиться. У меня с самого начала не было ни единого шанса.
— Ты жалеешь?
— Жалею, что не встретил тебя раньше.
Ни слова лжи, ни грамма фальши. Может, их чувства родились слишком быстро, но они не стали от
этого менее настоящими и искренними.
Им не по тринадцать лет, чтобы путать влечение с любовью.
Возможно, между ними не было искрящейся взрывной страсти, но любовь может обходиться без
этого, будучи более спокойной на эмоциональном уровне, чувственной, тёплой и нежной.
— Паш, я сейчас заплачу, кажется, — Ира шмыгнула носом, счастливо улыбаясь.
— Давай убежим отсюда?
— Давай.
Вера, стоя возле окна, наблюдала за скрывающейся в хлопьях снега и темноте парочкой.
Есть люди, которым чужое счастье не даёт покоя, и она была одной из них. Почему, когда несчастна
она, кто-то рядом светится и радуется жизни? Эта несправедливость грызла её, окутывая плотным
коконом и оставляя гнить внутри него. Зависть, чёрная, душащая, цепкая, она сдавливала её горло.
— Даже если тебе плохо, не теряй себя и оставайся человеком, — Дмитрий стоял позади и
прекрасно видел, куда устремлён взгляд Любимцевой.
Она вздрогнула от неожиданности, но не обернулась, а лишь тихо ответила:
— Каждый сам за себя.
— Глупая ты, Вер. Молодая и глупая.
— Не судите меня, Дмитрий Александрович.
— А я не сужу. Жалко, когда живой человек на твоих глазах разлагается.
Глава 30
Едва войдя в квартиру, Толик подвергся атаке Дика, налетевшего на него с отчаянным воем. Значит, Наталья не выгуляла пса. Щербатый выругался, нашарил на обувной тумбочке поводок и, пристегнув его к ошейнику кобеля, вышел на лестничную клетку.
Неудивительно, если учесть, что его любовница помнит лишь о том, что важно для неё самой.
Конечно, он всегда знал, что она не подарок, но совместное проживание поставило жирный крест на
малейшей возможности сосуществования с этой женщиной.
И ведь даже недели не прошло, а Финогенов уже убедился, что есть вещи, которые должны
оставаться на своих местах.
В лифте невыносимо воняло мочой, что вызывало огромное желание придушить гадёнышей-
подростков, коротающих холодные зимние вечера по подъездам. Даже Дик дёргал ушами и, казалось, морщился.
Морозный вечерний воздух Толик вдохнул с наслаждением, оказавшись на улице, да и пёс заметно
взбодрился и потянул хозяина по давно изученному маршруту.
Ирина позвонила и предупредила, что останется у Паши с Женей. Щербатый не возражал, прекрасно
понимая, что ей не доставляет радости слушать крики и ругань, к тому же после сессии девушке
нужно было расслабиться и отдохнуть.
Выгуляв Дика, Финогенов вернулся, возле подъезда бросив взгляд на горящие окна своей квартиры.
Наталья его появление повторно проигнорировала, лишь прикрикнула на влетевшую в спальню
собаку.
Мужчина прошёл на кухню, отметив, что ужина не наблюдается, а грязной посуды в раковине
заметно прибавилось после его ухода.
Поставив чайник, он сел за стол и закурил, придвинув к себе пепельницу.
— Обязательно курить здесь? — растрёпанная, слегка подвыпившая Наталья стояла на пороге, уперев руки в бока. Судя по её внешнему виду, она не коротала вечер дома, а знатно повеселилась
где-то: короткое тёмное платье, чёрные чулки и уже поплывший макияж.
— Захотелось.
— Мне вредно дышать дымом!
— Не дыши, — Щербатый пожал плечами. Когда эта женщина являлась его любовницей без
претензий на что-то большее, их отношения были значительно лучше.
— На балкон мог бы выйти! — раньше она не позволяла себе говорить с ним таким тоном.
— Мог, — кивнул Финогенов, — но не захотел.
— Где ты шатался? — Наталья подошла к нему и выжидающе уставилась, сверля взглядом.
— Точно не там, где ты, — потянув носом, он даже сквозь табачный дым уловил запах чужого
мужского парфюма.
— Я у подруги была.
— Знаешь, Нат, — поднявшись и выключив чайник, Толик обернулся к женщине, задумчиво
рассматривая её и пытаясь понять, что такого особенного в ней, чего нет в других? Красота, за
которой абсолютно пусто. Усмехнувшись, он выпустил несколько колец дыма после глубокой
затяжки и ровным голосом произнёс: — А езжай-ка ты, дорогая, к своей подружке. Думаю, вам
будет весело.
— Не поняла?
— Собирай свои тряпки и дуй туда, откуда сейчас пришла. Так яснее? — затушив в пепельнице
окурок, Щербатый сел на стул, вытянув ноги, откинулся на спинку и прикрыл глаза.
— Ты сдурел? — Наталья занервничала и растерялась.
— Дорогая, я дико устал и хочу спать. Давай не будем задерживать друг друга?
— Объясни, в чём дело!
— Ты уверена, что хочешь этого? — Финогенов хмыкнул. Взглянув на неё, он равнодушно
продолжил: — Ты была вольна поступать так, как хочешь, когда нас ничего не связывало. Я тоже
верным псом тебя не ждал и монахом не был, но сейчас кое-что изменилось в наших отношениях, и, знаешь, я не готов стать хозяином борделя, — странно, но ему было всё равно. Спать хотелось
