Великие химики. Том 2 - Манолов К. (книга жизни TXT) 📗

— Попробуем разрушить аминогруппы в молекуле красителя, чтобы упростить ее, — предложил однажды Эмиль. — Этого легко добиться, если провести диазотирование, а потом нагреванием разложить соль диазония.

— Интересная мысль, — согласился Отто. — Начнем немедленно. Как раз и лед есть для охлаждения.

Через несколько дней у них уже были данные анализов нового продукта, но вопреки ожиданиям он по-прежнему содержал азот.

Видимо, атомы азота в молекуле связаны различным способом. Может быть, сначала попробовать восстановление, чтобы все атомы азота вошли в состав аминогрупп?

Мысль оказалась правильной, и на этот раз опыты дали долгожданный результат. Из пара-розанилина при восстановлении получился триаминотрифенилметан, который после диазотирования и нагревания со спиртом превратился в трифенилметан. Таким же образом была доказана структура розанилина [274].

Успех братьев Фишер стал предметом обсуждения как на заседаниях Химического общества в Мюнхене, так и на приемах, которые время от времени устраивала супруга профессора Байера. Известная своей деликатностью, тактом и изящными манерами, госпожа Байер пользовалась всеобщей любовью и уважением. Кроме молодых практикантов ее мужа, госпожа Байер обычно приглашала и маститых ученых, писателей, художников, музыкантов. Эмиль любил бывать на этих приемах, которые были настоящими маленькими праздниками науки и искусства.

В то время в Мюнхене было немало известных певцов и в Королевской опере, и в театре «Одеон». Художники частенько устраивали карнавалы — их проводили в самых больших залах города при участии представителей искусств разных поколений. Однажды молодым ученым посчастливилось участвовать в грандиозном карнавале.

Искусно выполненные декорации превратили зал в волшебные чертоги. Гости были одеты в пышные красочные костюмы. Фишер и Кёнигс, оставаясь незамеченными в своих скромных костюмах, могли спокойно наблюдать за всем происходящим в зале.

— Ты слышал, в каком костюме прибудет Пильгхейм? — спросил Кёнигс Фишера.

— В костюме принца.

Пильгхейм был один из известнейших мюнхенских художников.

…И вот пестрая толпа заволновалась и расступилась. В зал вошел Пильгхейм, окруженный свитой. Его костюм из бархата и шелка ослеплял яркостью цветов. Карнавальный принц шествовал гордо и время от времени поднимал руку в знак приветствия, присутствующие же склонялись в низких поклонах. Процессия не успела дойти до другого конца зала, когда из двери напротив показался еще один принц, тоже окруженный свитой.

— Посмотри, — Фишер толкнул Кёнигса локтем. — Это же настоящий принц, Вильгельм Баварский.

Процессии встретились. Оба принца, остановившись друг против друга, галантно раскланялись. Затем принц Вильгельм подал руку Пильгхейму, и они направились рассматривать достопримечательности карнавала. Посетители толпились перед группой эскимосов. Одетые в костюмы из козьей шерсти и пакли, они танцевали какой-то причудливый танец возле своего чума, сделанного из рогожи. Из тех же легко воспламеняющихся материалов были выполнены и остальные декорации.

— Здесь все курят, и я не удивлюсь, если что-нибудь вдруг загорится, — заметил Фишер. Уж он-то хорошо знал свойства органических веществ и не мог не заметить опасности, которая могла омрачить веселый праздник.

— Не волнуйся ты понапрасну, — успокоил его Кёнигс. — Пойдем-ка лучше в буфет, выпьем пива, а потом опять вернемся сюда.

Не успели они допить свои кружки, как из зала послышался отчаянный крик: «Пожар»! Огонь вспыхнул в углу и мгновенно перебросился на костюмы эскимосов, которые метались по залу словно живые факелы, зажигая все вокруг. Обезумевшие от страха гости бросились к узким выходам, возникла давка. Десятки погибших в огне! Сотни раненых и изувеченных!

Эта трагическая история долгое время оставалась предметом разговоров в городе.

…Фишер продолжал свои исследования в лаборатории профессора Байера. Но теперь, когда он стал профессором и заведующим аналитическим отделением, ему приходилось руководить занятиями и работой студентов.

В лабораторию аналитической химии обычно приходили начинающие студенты, но некоторые из них уже тогда отличались явными способностями к научному поиску. С первых дней внимание Фишера привлек Людвиг Кнорр [275]. Этот молодой человек работал с исключительной аккуратностью и быстротой, что особенно импонировало Эмилю; Фишер давал Людвигу все более сложные задания, и уже в конце первого года Кнорр серьезно занялся органической химией.

Фишера продолжали интересовать соединения гидразина, и он поручил Кнорру синтезировать и изучить пиперилгидразин. Но интересы Фишера не ограничились только этой областью — будучи химиком-органиком, он заинтересовался биологическими и биохимическими процессами, протекающими в организмах животных.

— Организм животных — могучая лаборатория, — говорил Фишер. — Там происходит синтез невероятного множества веществ! Распадаются углеводы, жиры, белки, чтобы дать энергию и строительный материал для других веществ. Человечество давно стремится раскрыть сущность этих процессов, но мы пока все еще далеки от истины. Существует два пути раскрытия этих тайн: либо изучать образующиеся в результате жизнедеятельности организма продукты распада, которые он выбрасывает, либо пытаться синтезировать вещества, которые производит живая клетка.

В осуществлении этой задачи химия добилась немалых успехов, и все же множество проблем продолжали оставаться неразрешенными. Одной из них — и, быть может, самой важной — была проблема изучения белковых веществ и белкового обмена. В организме человека и теплокровных животных белковые вещества распадаются, и конечным продуктом распада является мочевина. Однако у животных и птиц с «холодной» кровью белковый обмен приводит к образованию мочевой кислоты. Ни сама кислота, ни ее производные до сих пор не были изучены, и Эмиль Фишер начал исследования этой группы соединений.

Чтобы установить их точную структуру, нужно было изучить все возможные варианты получения одного соединения из другого, синтезировать самые различные производные этих веществ и выделить их из природных продуктов. Это было огромное поле деятельности, неисчерпаемый источник идей.

В ходе исследований Фишер сделал очень важное открытие, которое было с успехом использовано в его дальнейшей работе. При обработке органических кислот пятихлористым фосфором были получены соответствующие хлориды, которые обладали повышенной реакционной способностью и могли легко превращаться в производные кислот. Так, Фишер сумел получить из мочевой кислоты трихлорпурин, а при последующей его обработке едким кали и йодистым водородом — ксантин. При метилировании ксантина Фишер получил кофеин — бесцветное, горькое на вкус кристаллическое вещество, которое содержится в зернах кофе и листьях чая. Синтезированное вещество было полностью идентично природному кофеину, оно оказывало такое же возбуждающее действие, как и природный продукт.

— Сейчас я угощу вас кофе, приготовленным без кофе, — сказал Фишер приятелям, выходя из кухни. Он нес небольшую металлическую кружку, и аромат кофе наполнил комнату. Разлив напиток в чашки, он предложил друзьям попробовать.

— Доверимся химии и нашему кулинару Фишеру! — торжественно провозгласил Кёнигс и отпил глоток. Он некоторое время подержал жидкость во рту, желая как следует оценить вкус и аромат напитка, наконец проглотил и важно изрек:

— Если когда-нибудь Германия останется без кофе, ты сделаешься самым богатым человеком, Дик. Пожалуй, даже сможешь открыть собственную фабрику.

— Благодарю за совет. Неужели ты до сих пор не понял, что это не для меня? Мое место в лаборатории, среди колб и холодильников.

Да, там он действительно был на месте. Его острый и пытливый ум умел правильно определить путь сложных исследований, довести их до желанного результата. Успехи Фишера уже стали известны и получили признание за пределами Германии. Он получил приглашение на должность профессора в Аахане, затем в Эрлангене.