Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара - Созаев Эдуард Борисович (книги полностью TXT) 📗

Что касается Объединенного флота — 25-го взяли курс на Виго, где бросили якорь 27-го. После того, как туда прорвалась Феррольская эскадра, под началом французского адмирала было уже 32 корабля. На берег сгрузили 1200 человек больных и раненых, на берегу остались также (по болезни) прежние начальники кораблей в Ферроле — француз контр-адмирал Гурдон и испанец генерал-лейтенант Грандальяна. В порту оставили поврежденные два испанских и один французский линкор, их экипажами доукомплектовали другие корабли и с 29 кораблями взяли курс на Брест.

Можно констатировать, что, несмотря на неблагоприятные обстоятельства, Вильневу удалось совершить невозможное — собрать в кулак Тулонскую, Кадисскую, Лорианскую и Феррольскую эскадры союзников, он мог бы присоединить и испанскую эскадру в Картахене, если бы она была готова. Далее Вильнев, в полном соответствии с инструкциями Бонапарта, попытался идти к Каналу, но его встретил сильный лобовой ветер, его корабли начали получать повреждения. К тому же он получил сообщение, что с севера на него идет английская эскадра из 25 линкоров (на самом деле их было 20, это был его старый знакомый Кальдер, направленный Корнуоллисом), поэтому он изменил курс, и направился к Кадису (как мы помним, ему самому предоставлялось решать, как поступить, исходя из сложившейся ситуации). Рошфорская эскадра Алемана, искавшая его, разошлась с ним ночью. Кальдер же ушел к Каналу [138] и 14 августа присоединился к Корнуоллису, поскольку опасались прихода Объединенного флота и его соединения с Брестской эскадрой. Однако Кальдер и Корнуоллис (сменивший Коттона) зря беспокоились: даже если бы ветер был попутным, Вильнев в принципе вряд ли дошел бы до Бреста — корабли после штормов и боя были сильно повреждены, припасов было в обрез, на «Ашиль» и «Алжезирас», к примеру, запасов воды осталось всего на пять дней. Об этом был своевременно извещен и морской министр Декрэ, и сам император, поэтому совершенно непонятно бешенство Наполеона, который 20 августа метал громы и молнии в Булони: «Что за флот! Что за адмиралы! Все жертвы оказались бесполезны!» [139]

Тем временем обстановка в мире накалялась. Русские войска двинулись на соединение с австрийскими, Франции теперь угрожала полномасштабная сухопутная война, поэтому планы высадки были похоронены. 27 августа 1805 года Булонская армия, отлично обученная и укомплектованная, получила приказ покинуть свое место дислокации и выдвигаться к Рейну. Это был конец. Англии удалось выстоять и победить. Заметим, уже за два месяца до Трафальгарского сражения стало ясно — десант на Остров не состоится. 28 августа Наполеон пишет Талейрану: «Если я через 15 дней не буду в Лондоне, то я должен быть в середине ноября в Вене».

На этом можно было бы закончить наше повествование, но мы все же позволим проследить до конца эту эпическую драму — многоходовую шахматную комбинацию союзного флота под командованием Вильнева, которому в одиночку практически удалось выполнить план Бонапарта по соединению эскадр, и не образуй Россия, Австрия и Англия Третью коалицию -кто знает, может быть Вильневу и удалось бы соединиться с Гантомом и обеспечить высадку в Англии.

20 августа Вильнев вошел на рейд Кадиса. Корабли встали на ремонт. Этот порт на тот момент никто не блокировал, так как были уверены, что союзная эскадра взяла курс на Брест, и Нельсон, оставив у Кадиса всего три корабля («Дредноут», «Колоссус» и «Ахилл») под командованием вице-адмирала Катберта Коллингвуда, срочно отплыл к берегам Туманного Альбиона, 18 августа флагман Горацио — 100-пушечный «Виктори» швартовался в Плимуте.

После выступления русских и австрийцев стало ясно, что высадка не состоится, поэтому можно было вздохнуть свободно и разобраться с эскадрой Вильнева. Роберт Кальдер прибыл к Кадису 31 августа с 18 кораблями [140]. 15 сентября Нельсон покинул Портсмут с 3 линейными кораблями («Виктори», «Аякс» и «Тандерер»), 8 октября он соединился с Коллингвудом и силы англичан возросли до 8 линкоров (добавились «Дредноут», «Ахилл», «Марс», «Дифайнс» и «Колоссус»), 5 фрегатов и 2 шхуны. В начале октября под руку Нельсона был отдан флот Кальдера, сам Кальдер был вызван в Англию, предстать пред судом за отказ от повторного боя с Вильневым в июле, поэтому на 15 октября эскадра Нельсона насчитывала 33 линейных корабля и 5 фрегатов.

Что же творилось с другой стороны? В Кадисе отряд Вильнева пополнился еще 5 кораблями — 136-пушечным «Сантиссима Тринидад», 112-пушечными «Санта-Ана» и «Принсипе де Астуриас», 80-пушечными «Райо», и «Сан-Хуан Непомусено». Поскольку «Террибле» после боя у Финистерре оказался сильно поврежден и был поставлен в док — теперь соединение союзников насчитывало 33 корабля.

По прибытии в Кадис объединенный флот начал свою реорганизацию. Пехота высадилась и разбила лагерь в дальнем углу бухты милях в шести от города «в исключительно здоровом месте с источником пресной воды», готовая к посадке на корабли в пределах двух часов. Приобретение провизии и запасов для кораблей стало большой проблемой. Склады у испанцев оказались пусты. Провизии также недоставало, и выполнить требования Вильнева о двухмесячном снабжении семнадцати тысяч человек было очень сложно. Но главной проблемой были деньги. У французского консула Ле-Роя их не было, а печальный опыт научил кадисских торговцев не принимать к оплате счета, выписанные на французское Морское министерство. Что касалось испанского правительства, оно не имело «ни малейшего кредита». В результате даже продовольственный агент на Исла-де-Леон требовал оплаты наличными за поставку сухарей. К счастью, испанские корабли имели шестимесячный запас продовольствия и частично поделились с французами [141].

14 сентября Наполеон пишет Вильневу: «Решившись на проведение крупной отвлекающей операции посредством посылки в Средиземное море наших морских сил совместно с флотом Его Католического Величества, доводим до вашего сведения наше желание, чтобы вы, немедленно по получении данного представления, воспользовались первой же возможностью выйти в море всем Соединенным флотом и направились туда». [142] Понятно, что Бонапарт решил создать мощный кулак из 33 линкоров на Средиземном море. Выбор Тулона был не случаен — он имел большие производственные мощности, заполненные склады, а кроме того — два выхода из гавани, в отличие от Кадиса, имевшего всего один выход.

24 сентября Вильнев, еще не получивший эти указания, рапортует Декрэ о готовности выйти в море и взять курс на Ла-Манш при первой удобной возможности. 27-го он получает указания императора об изменении конечной цели похода — теперь корабли должны направиться в Тулон. Выход был назначен на 1 октября, но подвела погода — ветер был восточным, порывистым, с дождевыми шквалами. К концу дня он сменился на западный, а потом и просто стих. Ост-зюйд-ост задул 6 октября, Вильнев приказал командам прибыть на корабли и быть в часовой готовности к выходу, однако и в этот раз попытка не состоялась. 8 октября на флагманском «Бюсанторе» состоялся военный совет, на котором присутствовали по 7 высших офицеров от испанцев и французов. Французский адмирал предложил выйти в море, воспользовавшись плохой погодой, но испанцы начали возражать. В последовавшей перепалке контр-адмирал Магон потерял голову и обвинил своих союзников в трусости. Лучший испанский капитан Алькало Гальяно схватился за шпагу. Гравина пытался успокоить спорщиков, но встал на точку зрения своих земляков: «В море идти нельзя, барометр падает, грядет шторм». Вильнев не сдержался и насмешливо заметил: «Скорее всего просто у кого-то честь падает». Гравина сильно побледнел, но смолчал. Вильнев только вздохнул. Французы уже давно привыкли выходить из заблокированных англичанами портов в плохую погоду, это была единственная возможность.