Зажги меня - Макалистер Кейти (чтение книг TXT) 📗

— Потому что это очередное странное событие, которое на первый взгляд не связано с остальными, но мне почему-то кажется, что связь существует, — медленно произнесла я, идя за ней.

— Может быть, оно не связано с другими событиями, — ответила Тиффани с жизнерадостным видом. А почему бы ей не радоваться жизни? У нее была работа, с которой она успешно справлялась, мужчины ползали у ее ног, она обладала самой белозубой и самой ослепительной улыбкой на всей планете. — А может быть, и связано.

Джим и Рене свернули на дорожку, ведущую в ту часть парка, где я встретила Дьёрдя. Мы с Тиффани шли немного медленнее; я размышляла, а Тиффани время от времени останавливалась и слепила людей улыбками.

— Ты хочешь сказать, что это совпадение? — Я покачала головой. — Нет, все то, что произошло, настолько необычно, что никак не походит на совпадение.

— Я не это хотела сказать. Возможно, кто-то пытается заставить тебя поверить, что эти события связаны, но на самом деле они не связаны. Ой, посмотри, утята! Как бы мне хотелось завести утенка! Смотри, тот, последний, улыбается мне!

Тиффани побежала к загончику, куда пускали детей пообщаться с животными, и принялась сюсюкать над выводком утят, а я застыла как вкопанная, обдумывая ее слова.

— Эшлинг? Что-то случилось? — Пока мой мозг бешено работал, передо мной появились Рене и Джим.

— Случилось? Да. Нет. Может быть

Джим закатил глаза:

— Ну что ж, я вижу, ты, как всегда, в отличной форме. Да, нет, может быть. Слушайте, меня от этого места блевать тянет. Теперь мне просто страшно появляться там, куда пускают собак и одновременно расставляют на виду корыта с ядовитыми листьями. Долго еще идти до этого вашего отшельника?

— Мне следовало вести тебя на поводке. — Я оглянулась. Джим остановился посреди дороги, нервно озираясь по сторонам. Мне стало жаль несчастного демона. Я подумала, что, если бы я в каком-то месте чуть не умерла, мне бы тоже не слишком хотелось туда возвращаться. — Может, тебе будет спокойнее, если вы с Рене подождете здесь, пока я ищу Дьёрдя? Там, около Детского зоопарка, есть скамейки.

Во взгляде демона я заметила явное облегчение.

— Лучше в машине. В машине удобнее. По-моему, эти скамейки жесткие…

— Ну, если ты уверен…

Прежде чем я успела еще что-нибудь сказать, демон бросился прочь, к выходу, где стояло такси Рене.

— Ты не возражаешь? — спросила я Рене. — Не думаю, что Джим нуждается в присмотре, но все-таки будет лучше, если ты посидишь с ним.

— Нет проблем. Мы подождем вас в машине.

Я обняла его:

— Спасибо, Рене. Ты просто золото.

— Да ну, я не ношу золота, не люблю желтый цвет.

— Ну хорошо, значит, платина. Я вернусь, как только найду отшельника. Если меня не будет через двадцать минут, пошли за мной Тиффани.

Предупреждение оказалось излишним. Не успела я пройти трехсот метров по тропинке, как из березовой рощицы возникла знакомая фигура и устремилась прямо ко мне.

— Страж! Где Тиффани? Где ты ее оставила? Неужели ты бросила ее у входа, где собираются лесники? Они просто ужасны! Она слишком невинна и чиста для них!

— Эй, погодите секунду!

Когда Дьёрдь проносился мимо меня, я успела поймать его за край рубашки. Тропа в этом месте изгибалась, отчего он не мог видеть площадку у главного входа, но отшельник явно не собирался останавливаться около меня, чтобы забрать амулет, он собирался искать Тиффани. По инерции я развернулась к нему лицом, и при мысли о Тиффани на лбу у меня образовались морщины.

Отшельник на мгновение замер, затем ухмыльнулся, и рука его сомкнулась на моем запястье.

— Она же наш с тобой друг, ведь так? Вчера ночью она рассказала мне о том, что случилось с твоей собакой. Мне очень жаль, что пес заболел, но ему уже лучше, правда?

— Да, моему псу уже лучше, — пробормотала я, прикусив губу.

Меня охватило нехорошее чувство, от которого волосы на затылке зашевелились, но я никак не могла понять чем оно вызвано. Дьёрдь выглядел точно так же как вчера, — приятный, опрятный и безобидный мужчина, хотя и слегка встревоженный. Очевидно, что он недавно умывался и завтракал — волосы его были еще влажными, за левым ухом виднелось пятно засохшей мыльной пены или крема для бритья, от его рубашки исходил запах бекона и костра.

— Да, Тиффани — мой друг, и она здесь, играет с утятами.

Он успокоился и испустил шумный вздох облегчения:

— Прекрасно; в детском зоопарке только женщины.

— Ага. Гм. Но вы ведь знаете, что Тиффани дала обет целомудрия, да? Она вам об этом говорила?

Дьердь небрежно кивнул:

— Ночью она много чего мне говорила. Ты думаешь, что я слишком стар для нее, что она — прекрасная роза, которую я недостоин сорвать. Но ты ошибаешься! Она не такая, как все другие! Она самый редкостный оранжерейный цветок, и только я буду наслаждаться красотой ее лепестков, которые раскроются для меня.

У меня отвисла челюсть. Он говорил совсем не о том, о чем, по моему мнению, должен был говорить. Но я решила, что нераскрытые лепестки Тиффани — это не мое дело. Моим делом был амулет. Я вытащила его из выреза платья и подняла перед собой:

— Простите, вчера мне пришлось убежать и я не успела отдать вам амулет, но от Тиффани вы знаете, что дело было срочное. Вообще-то, я хотела задать вам несколько вопросов относительно этой штуки…

— Оставь его себе, — сказал он, пытаясь вырвать, край рубашки из моих пальцев.

Но я вцепилась в отшельника еще крепче, отлично понимая, что, если отпущу его, он тут же сбежит в зоопарк к утятам.

— Что?

— Оставь его себе. Он мне больше не нужен. Почему бы нам не сходить за Тиффани? Возможно, ей захочется осмотреть парк. Я могу показать ей свою пещеру. Ей там понравится. Она оценит местные прекрасные виды.

— Я уверена, что оценит, но как же аму…

Отшельник наконец-то вырвался от меня и быстро попятился:

— Он твой! Я освобождаю тебя от обязательства отдать его мне. Пойдем искать Тиффани. — И он помчался прочь, даже недослушав меня.

— Ну и дела, — пробормотала я, снова надевая на шею цепочку с ужасной вещицей. — И что мне теперь делать?

Очевидно, следовало возвращаться в отель. Когда Тиффани отказалась осматривать красоты парка и предпочла ехать с нами, Дьёрдь расстроился.

— Но я хочу столько тебе показать! Столько цветов, прекрасных животных и птиц на ветвях! — чуть ли не на коленях умолял он ее.

Я подумывала ненадолго оставить их вдвоем, но Тиффани была совершенно безразлична к Дьёрдю и его страсти.

— Цветы, птицы и прекрасные животные никуда отсюда не денутся, — твердо ответила она. — Я должна ехать с Эшлинг. Она мне платит. Я поделюсь своими улыбками со множеством людей. Возможно, я приеду позже, и если ты пообещаешь больше не говорить мне вещей, которые говорил сегодня ночью, я поделюсь улыбкой и с тобой.

И, отвергнув его окончательно и бесповоротно, она ушла, разливая вокруг свет своей улыбки.

Дьёрдь, изнемогавший от несчастной любви, издал такой жалобный стон, что мне стало его жаль.

— Она богиня. Нет, выше богини, она… она… а кто выше богини?

— Девственница? — предположила я.

— Да! Она девственница, самая чистая из всех. На всем свете не найдется никого лучше ее. Она должна быть моей!

Я криво усмехнулась — мне совершенно не понравился собственнический тон, которым он это произнес.

— Боюсь, вам придется нелегко. Тиффани твердо намерена соблюдать обет целомудрия. В этом, так сказать, состоит ее бизнес. Послушайте, я понимаю, что сейчас у вас голова занята Тиффани, но я не могу оставить у себя амулет. Это слишком дорогая вещь и к тому же… странная.

— Странная? — переспросил он, направляясь к кирпичной стене высотой до пояса, которой был обнесен зоопарк для детей. Тиффани уже скрылась за высокими черными коваными воротами и быстро шла к парковке, где стояла машина Рене. Плечи Дьёрдя поникли. — В каком смысле странная? Это амулет Венеры, работы Марсилио Фичино [33], на нем изображены третий и пятый пентакли Венеры.