Осенний бал - Унт Мати Аугустович (книги онлайн полностью txt, fb2) 📗
Однажды в Пярну Аугуст Каськ видел удивительную улицу. По одну сторону была длинная белая стена. По другую — родильный дом, больница, морг и церковь. Других домов на этой улице не было. На этой улице можно было прожить всю жизнь. Рождаешься, болеешь, умираешь, тебя хоронят. Вот и все. Почему бы на космической станции не устроить так же? Рождаешься, занимаешься наукой, болеешь, умираешь, выбрасывают в космос. А если еще облака в небе и ветерок обвевает, чего еще требовать?
Рискованно было лишь то, что Аугуст Каськ хотел послать в космос опустившиеся элементы. Он не представлял себе всех последствий своей затеи. Что тогда в небесах начнется! Исполнятся зловещие предсказания оккультных наук. Не какие-то воображаемые, а самые настоящие демоны из плоти и крови начнут носиться верхом на метле. Сущий бардак среди звезд. На Землю падают грязные тарелки и пивные бутылки. На орбитах носится блевотина. Из Луны разбушевавшиеся гуляки выламывают целые куски. Разгул вандализма! Попраны небеса с их девичьей невинностью. Детям ночью показывают, как разбушевалась космическая стихия. Люди на Луне! Жизнь продолжается!
Аугуст Каськ стоял в очереди уже полчаса. Сумку с бутылками он из рук не выпускал, хотя другие именно так и делали — ставили сумки к стенке и ждали, руки в карманах. Один раз у такого лентяя опрокинули сетку, все бутылки вдребезги. Аугуст Каськ не хотел, чтобы его бутылки постигла такая же участь. Свою сумку он держал в руках. Тут с ним заговорил один. От него несло пивом, слов было не разобрать. Он просил пятнадцать копеек. И это творение рук божьих! Аугуст Каськ его не замечал, на что тот обиделся. Я что, не живой человек? — вдруг сказал он вполне разборчиво. Нет, сказал Аугуст Каськ холодно и отвернулся.
Может быть, Аугуст Каськ ошибался? Жизнь — это одна из форм движения материи, это форма существования органических макромолекул. Как известно, главная единица жизни — это клетка, состоит она большей частью из протоплазмы. Важнейшие признаки жизни — размножение, возбудимость, движение, обмен веществ и еще что-то. Как жизнь возникла — этого точно сказать нельзя. Количество видов чрезвычайно велико — от вируса до человека, от бактерий до мамонта. В своем развитии человек прошел множество этапов, однако некоторые считают, что уже 40 000 лет назад было существо, напоминавшее современного человека. Человек относится к миру животных, к типу хордовых, подтипу позвоночных, классу млекопитающих, отряду приматов, семейству гоминид, где, по его собственному мнению, представлен единственным видом — Homo sapiens (хорошо о себе думает, вздохнул Аугуст Каськ). В связи с атрофированием обоняния морда у него укоротилась, зубы приспособились к измельчению предельно разнообразной, но не особенно твердой пищи, волосяной покров у человека невелик, он, как известно, укрывается одеждой, благодаря чему может жить почти во всех местах земного шара. Руки у него приспособлены для работы, ноги для ходьбы, мозг для мышления, так, по крайней мере, считают. Величина мозга весьма различна для отдельных индивидов. Мозг Байрона весил 2238 граммов, мозг Тургенева 2012 граммов. Мозг Уитмена 1282 грамма, однако мозг необычайно остроумного Анатоля Франса всего 1017 граммов. В коре головного мозга примерно 15 миллиардов нервных клеток. Чего только этим мозгом не придумали! Парус, плуг, колесо, железо, катапульту, бумагу, порох, цифру ноль, линзы, масляные краски, печатный станок, бога и предание его смерти, теорию атома, паровую машину, электричество, эволюционную теорию, пластмассы, теорию относительности, космические полеты, кибернетику, самолет, витамины, подсознание, генетику, растворимый кофе! В семнадцатом веке убито в войнах 3,3 миллиона человек, в восемнадцатом веке 5,4 миллиона, во время первой мировой войны 9 миллионов, во время второй мировой войны свыше 50 миллионов. Кроме войн, найдены следующие способы ограничения численности населения: голод, рабство, тюрьмы, человеческие жертвоприношения, целибат, аборт, убийства, автомашины, мотоциклы, смертная казнь, дуэль, самоубийство, спорт, свободное времяпрепровождение (Десмонд Моррис). Представителя своего же вида Аугуст Каськ не посчитал человеком. В таком понятии, как человечность, особых достоинств он не находил. Он не уважал универсальность человека. Что из того, что наряду с насилием, наемными войсками, обысками, смертной казнью и подслушиванием существуют икебана, стихи Рильке, детские сады, зубные врачи и психеделические богослужения. Материя и сама, как сказано, существует на лезвии ножа. Скажем и за то спасибо, что являемся веществом. И то уже огромное счастье, что состоим из молекул.
Придя домой, Аугуст Каськ со злорадством услышал, что воздушный шар американца Эдварда Джоста дал течь и опустился в океан недалеко от Азорских островов. Кроме того, его стало сносить ветром обратно по направлению к Америке. Лететь еще оставалось 1200 километров. Старика приняло на борт торговое судно и доставило его в Гибралтар. Поделом тебе, подумал Аугуст Каськ про Эдварда Джоста, нечего дурака валять на старости лет.
3
В окно Мауреру был виден кусочек моря. Но не во всякую погоду, не когда туман. До моря все равно было далеко. Что там творится, не было видно. Какой ветер, какие волны. Причалы закрывали главное. К морю архитектор приморского города попадал лишь тогда, когда уезжал из этого города.
Четыре года назад он побывал в летнем лагере архитекторов далеко на западном побережье. На самом деле это был никакой не лагерь, потому что море было уже холодное, только солнце еще пригревало. Сентябрьские шторма были еще впереди.
После лекции он гулял по берегу с одной секретаршей. Белые гребни волн в темно-синем просторе впечатляли. Маурер дышал полной грудью. В руке у него был спиннинг. На самом деле рыбу он ловить не умел, но спиннинг во время прогулок служил необходимым алиби. И для него самого тоже, потому что просто так гулять Маурер не умел, хотя и не прочь был бы научиться. А так все видели, что Маурер пошел на рыбалку, а не ухаживает за женщиной. Маурер и сам не знал, на рыбалку он пошел или ухаживать. Рыбу-то он не ел. Что же забросило его к осеннему морю, под поздние теплые солнечные лучи, с красивой женщиной, со спиннингом в руке? Может быть, догадка о быстротечности жизни, может быть, подсознательное желание выловить из анонимных глубин океана огромную рыбу и посредством этого конкретизировать себя, свою жизнь и желания? Ведь в начале были лишь воды, над которыми витал божественный дух. Тогда налицо были все возможности. Из моря поднимались острова, рыбы на миг выскакивали из волн и шлепались обратно. Бог знает, что и сейчас там в глубине, никогда не знаешь, что прицепится к спиннингу. Рыжеватые пышные волосы женщины развевались на ветру. Она была очаровательно глупа, но, видимо, Маурер считал ее глупее, чем она была на самом деле. По-мужски что-то мыча про себя, размахивая спиннингом, Маурер шагал впереди, а она семенила следом. Лагеря уже не было видно, они миновали крайний выступ мыса. Теперь уже можно было замедлить шаги, но Маурер ничего не замечал, он даже прибавил шагу. Лишь когда женщина попросила идти потише, ей было трудно на высоких каблуках, Маурер остановился. Он положил спиннинг на камень и отметил, что на море нет ни единого суденышка. Сядем, предложила женщина. И вот они сидели на камне, одни в целом мире. Мауреру было тридцать пять, женщине столько же, один раз была замужем, детей нет. Маурер подумал, не жениться ли ему на ней, она явно была не против. Маурер отнюдь не был человеком чувств, он был во всех отношениях нормальный мужчина, а ей такой и был нужен. Что это там? — вдруг спросила женщина и выпрямила спину, так что ее большая красивая грудь выдалась вперед, завладев благожелательным взглядом Маурера прежде того, на что она показывала рукой. Там какая-то изгородь, видишь? Маурер старательно присмотрелся и увидел низкую, уходящую под воду изгородь. Пошли посмотрим, предложил он и взял женщину под руку.
Там действительно была какая-то странная изгородь. Она шла сверху из леса, спускалась по косогору вниз через гальку и клочки фукуса, уходила в море и скрывалась под водой. Состояла она из одной планки на столбиках. Маурер заколебался, стоит ли заходить за нее, а вдруг там какое-нибудь минное поле? Они стояли на совершенно пустынном берегу. На километр во все стороны не было видно никаких признаков человека. Даже полей не было: западная окраина, Голый Берег, если хотите. Единственным населенным пунктом здесь был их лагерь, но место его как раз и было выбрано с учетом, что ландшафт тут пустынный. Архитекторам так осточертела архитектура, что они предпочли эту пустошь и ночевали в палатках. Что же могла значить эта изгородь? Что она огораживала и от чего? Что было по одну сторону и что по другую? По какой стороне не следовало ходить? Может, по обе стороны? Может, следовало ходить только по границе? Маурер было подумал, что надо бы пройти вглубь берега вдоль загородки, тогда, может, что-нибудь прояснится. Для овец, наверно, объяснил он небрежно. А почему она в воду уходит? — спросила женщина. Ее полные сочные губы разошлись в улыбке. Чтобы овцы не уплыли, пояснил Маурер, они отлично плавают. Он был горожанин и никогда не видел, чтобы овцы плавали, но было очевидно, что овцы плавают. Ему запомнилась одна фраза из какой-то книги: женщины погнали овец купаться. Чтобы женщина не спросила еще чего-нибудь, Маурер притянул ее к себе и начал целовать. Женщина так широко раскрыла рот, как Мауреру в жизни не приходилось видеть. А рот у нее и так был большой. Это была зрелая женщина. Маурер подумал, что возьмет ее. Он остановился, чтобы перевести дух, а женщина бросилась бегом вверх на гору. На бегу она обернулась и крикнула игриво: лови! В лес зовет, удрученно подумал Маурер, не слишком ли у нее все быстро, может, не стоит жениться? Он схватил спиннинг и побежал следом. А она, смеясь во весь свой большой рот, уже скрылась в лесу. Маурер шел следом среди деревьев, но где она там в сумраке, не было видно. Были какие-то белые грибы с восковым налетом, целая куча. Таких грибов Мауреру никогда брать не приходилось. Тут она выскочила из-за елки и прыгнула ему на спину. Она была крупная, плотная, и Маурер закачался под ее тяжестью. Вези, прошептала она, я хочу на тебе покататься. Куда? Вдоль загородки, посмотрим, что там есть, потребовала всадница. Таща женщину на спине, Маурер пошел по опушке. Изгородь вела в лощину, потом снова на взгорок. Сам Маурер опять увидел грибы, но наклоняться, чтобы их разглядеть, не было возможности. Еще ужасно мешал спиннинг, цеплявшийся за кусты ольшаника. Потом они шли по болотине, потом опять наверх.
