Вкус победы - Хови Кэрол (книга регистрации .txt) 📗
– Сделала что? – спросила она. – Джошуа, о чем ты…
Внутри его охватил смех, и он выплеснул его наружу, радостно схватив ее в объятия.
– Все утро я пытался вспомнить, где и когда я видел лошадей в таком состоянии, как Шейк.
И ты мне напомнила. Я не знаю, почему не подумал об этом раньше!
– Где? – сбитая с толку, она не противилась объятию.
– В Дакоте! – сказал Джошуа, обнимая ее за плечи. – Все лошади, которых мы привезли назад, где-то через неделю вот так же заболели. Мы перепробовали все, но в конце концов, они через неделю, или две, сами поправились. Потом мы вычислили это, когда купили у соседа пони.
– Какое отношение это имеет к Шейку? – Эллин взяла его за руки и безрезультатно трясла, пытаясь понять.
– Дело было в воде, Эллин! – он специально произнес его по слогам. – Твой жеребенок заболел от смены воды!
С минуту Эллин смотрела на него так, как будто он выжил из ума. Потом просияла.
– Готова держать пари, что ты прав! – через минуту с энтузиазмом сказала она.
– Я знаю, что прав.
– Но что можно с этим поделать? – спросила Эллин, наконец отпустив его. – Знание – это не всегда сила.
– Сейчас уже, может быть, слишком поздно, – пробормотал Джошуа, снова осматривая глаза Шейка. – Я имею ввиду подготовить его к Прикнессу. Но можно попробовать. Нужно вскипятить всю воду, но ему не надо пить, пока не станет лучше. Судя по тому, как он выглядит, нам пока не нужно спешить.
На глазах у Эллин мэрилендец оживился. Он позвал конюхов, чтобы те принесли дров для костра и треножник, чтобы вскипятить чайник. Мэннерс взял все одеяла и вытряс их, развесив на двери конюшни, как флаги. Он даже начал вычищать стойло, попросив конюха принести свежего сена. Обескураженная таким всплеском энергии, Эллин опустилась на колени возле Шейка. Она возобновила уход за больным животным, наблюдая, как Джошуа проявляет организаторские способности, которые всегда, как она поняла, достигают результата.
Кормушку Шейка вымыли и выскоблили. Прописанное лекарство вылили на землю. Солому принесли и заменили проветренные одеяла. Треножник установили, и тут же большой черный котел с водой грелся на костре.
Все, что оставалось делать Эллин, так это наблюдать, как рабочие и ее муж справляются с задачами. Даже когда она попыталась помочь, Джошуа мягко приказал ей посидеть рядом с Шейком, хотя Эллин поняла, что он не хочет, чтобы она мешала. Оказавшись не у дел, так как у нее был мужчина, принявший на себя руководство всем происходящим, Эллин испытала смешанные чувства. Она почувствовала неожиданное облегчение от того, что могла разделить это бремя последнего несчастья с добровольным партнером. Но ей было обидно, что вмешавшийся в ее дела человек позволил взять бразды правления в свои руки. Пока был жив Берт, они делились мнениями, решениями и работали наравне. Дома она сама управляла пивной.
И так было всегда. Впервые Эллин задумалась над тем, что будет с пивной, когда она выйдет замуж за Билла, и быстро отбросила эти мысли. Лучше считаться с мужьями в порядке их поступления.
Одного на это время было вполне достаточно. И этот один, Джошуа Мэннерс, доказывал, что больше она не вынесет. Итак, как он предложил ей, Эллин наблюдала.
Но она наблюдала не за Шейком. Хотя она вытерла у жеребенка испарину, и даже спела ему. Эллин бросала свой взгляд на высокое, мужественное и сильное тело человека, который энергично руководил и сам выполнял работу, необходимую сейчас. Она наблюдала за игрой мускул сильных рук, за пульсом на спине и на плечах, который был виден, когда рубашка облегала тело. Эллин зачарованно смотрела на своего мужа. Его темные глаза метали молнии, когда он руководил конюхами, а мужественный выразительный профиль интриговал, когда Джошуа отдавал четкие приказания. Свои непослушные соболиные волосы Джошуа приглаживал рукой, время от времени пробегая по ним длинными пальцами, но одна прядь противилась, и Эллин самой захотелось пригладить ее. Несколько конюхов сняли пропотевшие рубашки, и Эллин поймала себя на мысли, что хочет чтобы Джошуа сделал то же самое, хотя она скорее умерла бы, чем предложила это сделать.
Было около семи часов, когда они увидели первые результаты своего труда. Шейк целый день пил понемногу новую воду и перестал потеть. Вдруг, встряхнув головой, с энергией, которую он обычно проявлял будучи здоровым, жеребенок оттолкнул пытавшуюся ему помочь Эллин и с трудом поднялся на ноги под восхищенные разбросанные аплодисменты своих опекунов. Джошуа быстро взял его под уздцы и пощупал шею и горло Шейка.
– Жар прошел, – сообщил всем Джошуа.
Сердце Эллин сильнее забилось от радости. Джошуа посмотрел в ее направлении и на минуту поймал взгляд зеленых глаз. Потом он порылся в кармане, вынул оттуда золотую монету, сунул ее в руку главному конюху и с улыбкой сказал:
– Это вам на бифштексы пообедать. Вы это заработали. А нам принесите просто пару бутербродов, идет?
Трое рабочих с радостью согласились. Кажется, они были чересчур довольны своими «чаевыми». Поблагодарив их обоих, троица исчезла в сумерках, оставив мистера и миссис Мэннерс наедине со своим пациентом.
– Спасибо, Джошуа, – поблагодарила Эллин, стоявшая с другой стороны лошади, своего мужа, – похоже, что ты сотворил чудо.
Мэннерс рассматривал ее. Улыбка, которую он подарил конюхам, пропала. Ее место заняло выражение, которое Эллин не могла понять, но почувствовала себя необычайно уютно. В конце концов она не смогла выдержать этот взгляд и, чтобы скрыть свое смущение, обратила внимание на Шейка.
– Не стоит благодарности, – услышала Эллин тихий голос. Джошуа издал тяжелый вздох… и начал собирать разбросанные вокруг одеяла. Странным образом, желая оказаться рядом с ним, Эллин обошла вокруг Шейка и стала помогать ему трясти их.
– Ты действительно много знаешь о лошадях, да? – размышляла она, взявшись за другой конец одеяла, чтобы помочь сложить его.
– Как и ты, я обладаю многими талантами, – ответил Джошуа, складывая концы. – Может быть, я расскажу тебе когда-нибудь о них. Между прочим, я не давал гарантии, что Шейк теперь в полной безопасности.
– Нет, но ему уже лучше. Если завтра он сможет бегать… – она замолчала, подавая ему концы сложенного с ее стороны одеяла. Джошуа взял у нее одеяло, накрыв ее руки своими. Этот жест был удивительно интимным. У нее сжалось сердце, когда она с изумлением посмотрела на супруга.
– Эллин, не надейся на слишком многое, – предупредил он, и взгляд его стал очень серьезным. – Шейку еще далеко до выздоровления.
Эллин наморщилась, отдернув от него руки, и притворилась раздраженной. Она не хотела, чтобы Мэннерс догадался о ее скрытых чувствах, о том, что она очень надеется на поцелуй.
– Сегодня утром у тебя тоже было полно мрачных мыслей и предсказаний, насколько я помню, – напомнила она ему, глядя на одеяло, разделявшее их. – Шейк побежит, Джошуа! Он поправится! Он побежит!
«Откуда появилась эта уверенность?» – думала Эллин, пытаясь унять скачущее сердце. Это не имело никакого отношения к Шейку. Что с ней творилось?
– Послушай меня! – настаивал Джошуа. Он взял ее за плечи и легонько встряхивал на каждом слоге. – Шейк нездоров. Он не может бежать. Возможно, он не побежит в скачках. Я знаю, – его голос смягчился, и Мэннерс перестал встряхивать ее, но не выпускал, – что ты хочешь, чтобы он побежал, и я знаю, через что тебе пришлось пройти. Милая, ты должна понять…
– Понять? – повторила она, наконец встретившись с ним взглядом. – Ах, я понимаю. Я глупая женщина и возлагаю нереальные надежды на больную лошадь. Мне нужно, чтобы рядом был мужчина, который бы руководил делами, и который бы постоянно вдохновлял меня, как Райф…
Эллин закрыла рот рукой и покраснела от смущения. Кажется, она сказала больше, чем собиралась. Ошеломленный ее откровением, Джошуа ничего не ответил. Внимательно глядя на ее красивое взволнованное лицо, он думал о том, чего она еще не сказала, и неожиданно для себя почувствовал, что его руки уже обнимают ее, и что ее приоткрытый от изумления рот находится в нескольких дюймах от него.
