Вкус победы - Хови Кэрол (книга регистрации .txt) 📗
– Не этот конь.
Когда доктор ушел, Эллин почувствовала, что у нее сердце в пятки ушло. Нет! Это несправедливо! Она слышала, что вокруг все снова засуетились, но не могла сдвинуться с места. Эллин с ужасом думала об этом. Вот к чему свелись все ее планы и жертвы.
Джошуа наблюдал за удаляющимся доктором со смешанным чувством. Он подошел к Эллин и обнял ее за плечи в надежде утешить* Она посмотрела на него так, как будто потеряла своего второго друга на этой неделе.
– Ох, это я виновата, – услышал Мэннерс, как она прошептала с надрывом в голосе.
– Это не твоя вина, Эллин, – мягко ответил Джошуа, желая, чтобы она повернулась к нему, как это было несколько дней назад в подсобке, где убили Берта. Эллин и впрямь повернулась к нему, но не потеряла самообладания. Подозрение исказило ее прекрасное лицо.
– Ты не думаешь, что его могли отравить? – спросила она.
Это было не обвинение. Это был просто вопрос.
Он покачал головой.
– Что можно выиграть, убив его? Или даже сделав больным? – логично размышлял Джошуа, надеясь ее утешить. – В его пище ничего не было. Вода свежая. И сторож был здесь всю ночь. Нет, Эллин, он не отравлен, просто болен.
Эллин вырвалась и пошла обратно к жеребенку с ужасным выражением лица, которое не ускользнуло от ее мужа.
Просто болен. Это было равносильно тому, как если бы он сказал: «Просто умер».
– Бедняжка Шейк, – пробормотала Эллин, опускаясь на колени, чтобы почесать больную голову. – Это я упустила тебя! Пожалуйста, постарайся! Что скажет Мисси?
Эллин снова посмотрела на Джошуа, и он с ревностью заметил, что ее лицо не выражало никаких чувств к нему.
– Я останусь здесь с ним, – сказала Эллин напряженным голосом, не совсем успешно пытаясь скрыть от него свое подавленное настроение. – Тебе нет смысла здесь тоже оставаться.
Джошуа подошел к ней поближе, не в силах удержать порыва убрать каштановый локон с ее щеки. Его восхитила нежность ее кожи, и он изумился, что она не отстранилась от него. Он нежно положил ее локон на плечо.
– Ты забыла, – через минуту сдержанно сказал Джошуа. – Шейк не только твоя проблема. Нет, милая моя. Ты моя жена и в радости и в горе, в болезни и в здоровье, – он улыбнулся при этих словах, понимая, что шутит только наполовину. – И я уверен, что забота о Шейке как раз относится к этому. Кроме того, мы должны остановить сплетни. Помнишь?
Эллин отвернулась, и Мэннерс догадался, что она не хотела, чтобы ей напоминали об этом. Кроме того, какое это будет иметь значение, думал Джошуа, наблюдая, как Эллин губкой вытирает с жеребенка испарину, если Шейк не будет участвовать в Прикнессе?
Он работал с Эллин все утро: вытирал, давал лекарства, чистил и наблюдал за Шейком. Джошуа казалось, что жеребенку после лечения стало даже хуже, чем было, и он сказал об этом. Эллин устало села на чистую солому и посмотрела на него с презрением.
– Джошуа, если ты не в состоянии подбодрить меня, то, может быть, сможешь помочь на деле, – сварливо сказала Эллин.
– Какие-нибудь предложения? – он вопросительно посмотрел на жену.
– Единственное, что мне приходит на ум, – ответила Эллин, глядя на жеребенка, – это то, что я хочу есть. Ох, – добавила она тоном, полным самого едкого сарказма. – Ты можешь совершить чудо? Ты ведь явно не согласен с диагнозом, поставленным врачом.
Ее красивые губки презрительно скривились. Джошуа вздохнул при таком упреке, невольно восхитившись ее самообладанием перед лицом новой непредвиденной неудачи, но не удивился этому.
– К вашим услугам.
Мэннерс вынырнул из конюшни, надеясь обдумать некоторые тонкости. Эллин хотела, чтобы произошло чудо. Возможно, с сомнением думал Джошуа, он сумеет ей угодить. Мэннерс был не согласен с оценкой доктора. Он и раньше видел лошадей в таком состоянии, но это ничего не имело общего с коликами. Джошуа несколько раз прокручивал это в мозгу, пытаясь найти подсказку. Он медленно и печально шел к продовольственному магазину, с горечью сознавая, что любимый жеребенок Эллин не побежит в Прикнессе. Она, конечно же, тоже понимала это, но и намеком не выдавала своего разочарования, которое, должно быть, чувствовала. Эллин просто подставила свои хрупкие плечи под третью, нет, уже четвертую беду, включая их брак, и боролась с ней, никогда не выпуская из виду единственной цели – сделать своего жеребенка чемпионом. Такой другой женщины просто не могло быть. Мэннерс раздумывал, не посоветоваться ли ему с несколькими знакомыми тренерами, которых он встретил в продовольственном магазине, о состоянии Шейка, но потом решил этого не делать. Лучше не распространять слухов о жеребенке из Рэпид-Сити. Достаточно было тех, которые ходили о его владелице. Набрав разной провизии, он пошел назад, не желая надолго оставлять Эллин и Шейка одних.
«Ответ был прямо у него под носом, – размышлял Джошуа. – Какая-то элементарная вещь, которую они не учли».
Прошло более получаса с тех пор, как он ушел, но Эллин была поглощена все той же работой. Ему не надо было спрашивать о состоянии лошади. Состояние несчастного жеребенка не улучшилось. Его жена ничего не говорила, поэтому Джошуа стал выкладывать свои покупки на перевернутый бочонок.
– Я думаю, что нельзя ожидать быстрого действия этого лекарства, – осмелилась сказать Эллин. – Все же, я надеялась… что он немного поправиться к этому времени, – она прерывисто вздохнула, погладив холку на поникшей голове Шейка.
– Если бы здесь была Мисси или Берт, – ее голос с дрожью оборвался.
– Иди сюда и поешь немного, – позвал Джошуа, надеясь отвлечь свою жену.
Эллин посмотрела на него, и ее несчастное лицо неожиданно просияло улыбкой.
– Мисси тоже сказала бы что-нибудь в этом роде. Я помню, как она усиленно пыталась накормить меня в то утро, когда состоялся стипль-чез. В тот день, когда я с тобой познакомилась.
Если по какой-то причине Эллин вспомнила о знакомстве с Мэннерсом, как будто для нее это было так же важно, как и стипль-чез, то она об этом не сказала. Она бросилась помогать ему разворачивать свертки с едой, которые он принес, включая головку сыра, зачерствевший несвежий хлеб, несколько апельсинов и глиняный кувшин. Эллин откупорила кувшин и с подозрением принюхалась.
– Что это?
– Вино из ягод бузины, – ответил Джошуа, подавая ей стул. – Это лучшее, что я мог принести. Я знаю, ты бы предпочла шампанское…
Эллин нахмурилась. Так как он намекал на сцену в поезде, бросила сомнительный взгляд на кувшин и села. Она отломила кусок сыра и откусила его.
– Я не голодна, – сказала Эллин со вздохом.
– Но нельзя не соблазниться таким удовольствием, – ненавязчиво перебил Джошуа, опуская свое крепкое тело на солому. – Буханка хлеба, кувшин вина…
Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на нее, и не мог закончить стихотворение.
Эллин опасалась его взгляда и посмотрела на Шейка.
– Ты даже не подозревал, что мы здесь, в этом стойле, с Омар Хайамом, правда, заслуженный Шейк?
Мэннерс очнулся от чар, под которые нечаянно попал, не удивившись, что ей знакома эта фраза. Он протянул кувшин, который она грациозно приняла в руки и поднесла к губам, чтобы попробовать. Джошуа знал, что это не очень хорошее вино. Оно было приторно-сладким, но с привкусом горечи. Сделав два глотка, Эллин протянула кувшин обратно, закашлявшись до слез.
Он позволил себе усмехнуться, принимая кувшин из дрожащих рук.
– Принести тебе немного воды? – предложил Джошуа, вставая. – Больше не из чего выбирать.
– Это единственное, что ты можешь выбрать. Эллин покачала головой:
– Городская вода мне не подходит.
– Ой!
Осененный внезапной догадкой, Мэннерс подпрыгнул от радости, посмотрев на распростершегося жеребенка. Эллин вздрогнула в этот же момент.
– Городская вода! – как эхо повторил Мэннерс. Его переполняло чувство ликования, и он в восторге повернулся к ней.
– Эллин, ты сделала чудо!
Эллин тоже встала, вскинув от изумления свои красивые брови.
