Предсказание - Дюма Александр (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
— В изящный платок с вышивкой по четырем углам, государь, а в одном из этих уголков и спряталась записка!
— Где этот платок?
Принц вытащил его из-за пазухи.
— Вот он, государь!
Король резким движением вырвал платок из рук принца Конде.
— Отлично! А теперь скажите, каким образом записка, найденная вами, попала в руки госпожи адмиральши?
— Ничего не может быть проще, государь. Спускаясь по лестнице в направлении выхода из Лувра, я встретил госпожу адмиральшу и сказал ей: «Кузина, вот записка — ее потерял какой-то из кавалеров или какая-то из дам в Лувре. Соблаговолите узнать, кто потерял записку, что вам будет легко сделать через Дандело, он сейчас начальник стражи, и любезно верните записку по назначению».
— Это, действительно, совершенно естественно, мой кузен, — проговорил король, не веря ни единому слову из сказанного.
— Что ж, государь, — произнес принц де Конде, делая вид, что уходит, — поскольку я имел честь полностью удовлетворить ваше величество…
Но король жестом остановил его.
— Прошу вас, мой кузен, задержитесь еще ненадолго.
— Охотно, государь, само собой разумеется!
— Госпожа адмиральша, — начал король, повернувшись к г-же де Колиньи, — признаю, что вы настоящая верноподданная, ибо в данной ситуации, в присутствии господина принца де Конде, вы рассказали мне все, что в состоянии были рассказать. Прошу у вас прощения за то, что побеспокоил вас. Вы свободны и можете быть уверены в нашей благосклонности. Прочее касается одного лишь господина де Конде.
Адмиральша поклонилась и вышла.
Господин де Конде охотно бы за нею последовал, но его удерживал приказ короля.
Как только адмиральша удалилась, король приблизился к принцу, стиснув зубы, с посиневшими губами.
— Сударь, — проговорил он, — вам незачем было обращаться к госпоже адмиральше, чтобы узнать, кому адресована записка.
— Каким образом, государь?
— Дело в том, что в одном из уголков платка находятся инициалы, а в другом — герб мадемуазель де Сент-Андре.
Теперь настала очередь г-на де Конде опустить голову.
— Вы заранее знали, что записка принадлежит мадемуазель де Сент-Андре, и, зная это, преднамеренно сделали так, чтобы эта записка попала в руки королевы-матери.
— Пусть ваше величество хотя бы окажет мне справедливость, приняв во внимание следующий факт: мне не было известно, что эта записка написана по вашему распоряжению и что она может скомпрометировать ваше величество.
— Сударь, коль скоро вы так великолепно знаете значение слов во французском языке, вы также обязаны знать, что мое величество не может скомпрометировать ничто: я волен делать все, что мне заблагорассудится, и никто не может в этом ничего усматривать и не смеет по этому поводу ничего говорить, а в доказательство этого…
Он подошел к столу и взял лист пергамента, где уже собственноручно написал полторы строчки.
— А в доказательство этого — вот!
И резким движением он надорвал пергамент.
— Ах, государь, пусть лучше ваш гнев падет на меня, а не на невинного!
— С того момента, как он оказался под защитой моего врага, он больше не невинный!
— Вашего врага, государь? — воскликнул принц. — Значит, король считает меня своим врагом?
— Почему же нет, если с этого момента я ваш враг?
И он разорвал уже надорванный лист на мелкие кусочки.
— Государь, государь, во имя Неба! — воскликнул принц.
— Сударь, вот мой ответ на угрозы, только что высказанные вами от имени гугенотской партии. Я их не боюсь, и вас вместе с ними, если вам вдруг вздумается стать у них командующим. Сегодня вечером советник Анн Дюбур будет казнен.
— Государь, прольется кровь невинного человека, прольется кровь поборника справедливости!
— Прекрасно, — упорствовал король, — пусть она прольется, пусть она капля за каплей падет на голову того, по чьей вине она прольется.
— На чью же, государь?
— На вашу, господин де Конде!
И, указав пальцем на дверь, заявил принцу:
— Уходите, сударь!
— Но, государь… — настойчиво продолжал уговоры принц.
— Уходите же, я вам говорю! — вновь заскрипел зубами король и топнул ногой. — Я не ручаюсь за вашу безопасность, если вы еще на десять минут задержитесь в Лувре!
Принц поклонился и вышел.
Король, совершенно раздавленный, рухнул в кресло и, облокотившись о стол, закрыл лицо руками.
XX. ОБЪЯВЛЕНИЕ ВОЙНЫ
Можно без труда понять, что если король пришел в ярость, то и принц де Конде разъярился не меньше, причем степень его гнева была даже выше, поскольку винить ему было некого, кроме самого себя, ведь именно он приходил к мадемуазель де Сент-Андре, именно он нашел записку, спрятанную в платке, именно он, в конце концов, отдал эту записку адмиральше Колиньи.
И, как обычно поступают люди, по собственной вине впутанные в нехорошее дело, он решил довести его до конца и сжечь за собой все корабли, чтобы отрезать себе путь к отступлению.
К тому же, претерпев все, что заставила его пережить мадемуазель де Сент-Андре, он вверг бы себя в величайшее отчаяние, граничащее со стыдом и бессилием, если бы ушел, не пустив при отступлении ту парфянскую стрелу, что так часто возвращается и поражает сердце метнувшего ее влюбленного: стрелу мести.
На месть королю он уже решился, но по поводу мести мадемуазель де Сент-Андре он еще испытывал сомнения.
В какой-то миг он задал себе вопрос, не является ли для него, мужчины, проявлением трусости месть женщине; но чем более он копался в душе, тем больше, отвечая самому себе, утверждался в мысли, что эта юная девушка — мстительная притворщица по натуре — далеко не слабый противник и может уже сегодня стать, вне всякого сомнения, официальной любовницей короля.
Да, конечно, гораздо менее опасно бросить вызов храбрейшему и искуснейшему из придворных, чем бесповоротно поссориться с мадемуазель де Сент-Андре.
Он прекрасно понимал, что стоит ему поссориться с нею, как придется выдерживать войну не на жизнь, а на смерть, не знающую ни мира, ни перемирия, и эта война, в которой будет много опасностей, засад, открытых и тайных нападений, будет продолжаться столько, сколько будет длиться любовь короля.
А поскольку его противница обладала исключительной красотой, изменчивым характером, пьяняще-сладострастным темпераментом, то принц понимал, что эта любовь, как и любовь Генриха II к герцогине де Валантинуа, может продолжаться всю жизнь.
Эта схватка не будет похожа на поединок храбреца со львом; но он не считался с этой опасностью, куда более серьезной, чем она казалась на вид, подобно тому как безрассудный путешественник с одной лишь палкой в руках тешит себя тем, что дразнит красавицу-кобру, малейший укус которой смертелен.
Опасность на деле была до того велика, что принц задумался на мгновение, а надо ли добавлять еще одну грозу к тем громам и молниям, что уже громыхали и сверкали над его головой.
Но если вначале, до своих раздумий, он колебался, опасаясь поддаться трусости, то теперь чувствовал, что его безоговорочно влечет вперед и что его замысел, каким бы трусливым он ни выглядел внешне, на поверку оказывается смелым до безумия.
Если бы ему нужно было спускаться по лестницам, пересекать двор, идти в другой жилой корпус, — короче, если бы между уходом от короля и приходом к мадемуазель де Сент-Андре у него было время для более серьезного размышления, быть может, рассудочность пришла бы ему на помощь и, подобно античной Минерве, за руку выведшей Улисса из гущи сражения, холодная богиня увела бы его из Лувра. Но, к несчастью, принцу нужно было всего лишь пройти по коридору, в котором он находился, и после двух или трех поворотов по левую руку от него оказалась дверь, ведущая к мадемуазель де Сент-Андре.
Он почувствовал, что каждый шаг приближает его к ней, что с каждым шагом биение его сердца становится вдвое быстрее и сильнее.
Наконец он очутился прямо перед этой дверью.
