Слеза святой Женевьевы - Белозерская Алена (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗

Алена Белозерская

Слеза святой Женевьевы

© Белозерская А., 2015

© ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Глава 1

– Хочу тебя похвалить, – Майкл отложил отчет о деятельности компании, подошел к сестре и обнял ее за плечи, – но боюсь сглазить.

Полина отодвинулась и посмотрела Майклу в глаза. Было приятно, что брат оценил ее труды, но скупая, лишенная мягкости и участия манера, в которой он высказал одобрение, заставила напряженно улыбнуться.

– Боишься сглазить? – спросила она. – С каких пор ты стал суеверным?

– Майкл, если ты вдруг рассыплешь соль, как поступишь? – вступил в разговор Алекс. – Крестик нарисуешь? Или перекинешь щепотку за правое плечо со словами «куда соль, туда и ссоры»?

– В этом случае нужно пересыпать соль сахаром, – Полина не дала Майклу ответить. – Или щелкнуть себя по носу, чтобы не повздорить с кем-нибудь. Я всегда так делаю.

– А я наливаю стопочку текилы, – рассмеялся Алекс, вальяжно развалившись на диване, – слизываю соль, выпиваю и закусываю лаймом.

– Слизываешь соль со стола?

– Все зависит от того, где рассыпалась соль. Иногда она рассыпается в нужном месте, например…

– Достаточно! – Майкл повысил голос, прервав эти нелепые рассуждения. – Не хочу слушать, как ты облизываешь чью-то грудь. Избавь меня от подробностей своей безудержной личной жизни.

Алекс нарочито покорно склонил голову перед братом, после повернулся к Полине и весело подмигнул ей.

– Хорошо, что ты вернулась. Без тебя здесь неимоверно скучно. Майкл такой сухарь, абсолютно не понимает шуток.

– Твои шутки всегда граничат с пошлостью, – ответил Майкл, при этом раздраженно сверкнул глазами.

– Но я хотя бы…

– Как же мне вас не хватало! – воскликнула Полина, перебив брата, который уже нацепил воинственную маску на лицо и приготовился к долгому обмену язвительными замечаниями. – Обожаю ваши пикировки. Никогда не знаешь, кто выйдет из них победителем.

– Ты сейчас на чьей стороне? – Алекс мгновенно забыл о Майкле и переключил внимание на сестру.

– Предпочитаю соблюдать нейтралитет. Это безопаснее всего.

– Трусливый заяц, – хмыкнул Алекс и поднялся с дивана. – Я был уверен, ты поддержишь меня, а не этого хорька.

– Хорек все слышит и начинает злиться, – сказал Майкл. – Не возмущайся напрасно. То, что Полина любит меня больше, ни для кого не является секретом.

– Тогда почему она все свои тайны доверяет мне? – Алекс свысока осмотрел хрупкую фигуру брата, вытянулся и распрямил плечи, демонстрируя физическое превосходство. – Заметь, тебе она ничего не рассказывает, а все потому, что боится нравоучений и осуждения. Любовью здесь не пахнет, зато несет страхом.

Полина удручающе покачала головой, расстроенная беседой, которая приняла неожиданный оборот, грозя превратиться в очередную нелицеприятную сцену между братьями, сопровождающуюся едкими высказываниями, но вдруг рассмеялась.

– Все понятно, – сказала она, хлопнув в ладоши, прекращая эту слишком показную, по ее мнению, ссору. – Я не собираюсь принимать чью-либо сторону. Для меня вы находитесь в одинаковых позициях, и я люблю вас одинаково сильно. К тому же я вас хорошо знаю и вижу, что вы очень плохие актеры. Зачем этот фарс?

– Какой фарс? – Майкл непонимающе округлил глаза, став похожим на школьника, которого случайно уличили в обмане.

– На что спорили, подлецы?

– На бутылку виски из коллекции Майкла, – виновато прищурился Алекс. – Только спор заключался не в том, кого из нас ты любишь больше.

– В чем же? – уже с любопытством спросила Полина, заметив, что взгляд Майкла значительно потеплел, но вместе с тем остался вдумчиво-строгим, будто он готовился сказать нечто важное, способное обидеть или по меньшей мере расстроить.

– Проверяли твое самообладание, – он обнял сестру за плечи, крепко прижав к груди. – Ты изменилась, родная. Я больше не узнаю в тебе свою эмоциональную сестру, и это меня пугает. Мне нравится, что ты много работаешь, но я не вижу радости на твоем лице. Та энергичная Полина, которая полгода назад уехала в Москву, исчезла. Вместе с ней ушли легкость, живость. Ее глаза перестали блестеть, и это расстраивает больше всего. Теперь я вижу перед собой слишком спокойную женщину, абсолютно равнодушную к происходящему. Ты похожа на робота, все делаешь правильно, но автоматически, без интереса.

– В общем, мадам Матуа, ты превратилась в соплю! – резюмировал Алекс.

– Ребята, вам не угодишь, – рассмеялась Полина, неожиданно обрадованная тем, что братья проявляют беспокойство о ней, пусть и в такой странной форме, сначала вызывая на конфликт, а потом неловко извиняясь. – Когда я фонтанировала энергией и делала глупости, вы возмущались. Но стоило мне привести мысли в порядок и наконец понять, что именно я желаю от жизни, вы снова недовольны.

– И чего же ты желаешь? – спросил Майкл.

– Равновесия, – не задумываясь, ответила Полина. – Мне нравится контролировать происходящее, а это возможно лишь пребывая в спокойном состоянии духа.

– Поэтому ты полностью отказалась от личной жизни и все время проводишь в офисе? – спросил Алекс и, не дожидаясь ответа, пробурчал: – Осталось только в секту записаться, и тогда мы действительно тебя потеряем.

В кабинете воцарилось напряженное молчание, которое никто из присутствующих не желал нарушить. Полина размышляла о том, что слова братьев не далеки от истины. В последние месяцы ее жизнь стала слишком пресной и однообразной. Никаких развлечений, ярких эмоций, сплошная работа, но хотя бы она приносила ей удовольствие. Более того, Полина, как никогда, была увлечена своей деятельностью, и это отразилось на производительности всего восточного сектора. В мечтах она уже представляла, что московский офис станет самым важным звеном компании, принадлежащей братьям, подсчитывала прибыль от многочисленных заказов и с достоинством принимала похвалу. При этом Полина понимала, что ее неистовая работоспособность является лишь способом отвлечься от тоски, съедавшей душу. Она все еще не могла прийти в себя после предательства человека, который, как казалось, мог сделать счастливыми их обоих [1]. Илья Волошин – призрак из прошлого. До сих пор было трудно произносить его имя даже в мыслях. Но еще больнее было вспоминать разговоры с ним, его улыбку и тот момент, когда он держал пистолет у ее виска. Полина с грустью думала о мечтах, в которых он и она были семьей, и готова была плакать каждый раз, когда возвращалась мыслями к своей сестре, погибшей из-за Ильи. Когда-то в юности Полину и Илью сжигала страсть, но все закончилось, едва они повзрослели. Каждый пошел своей дорогой: Полина уехала к братьям в Лондон, где встретила своего первого мужа, а Илья… жизнь его, как оказалось, была слишком сложной и непредсказуемой, именно она и превратила его в опасное чудовище, которое виртуозно скрывало свою истинную сущность под очаровательной маской человеколюбия. Много лет спустя, когда Полина вернулась в Москву, чтобы возглавить северный сектор компании, пути их снова пересеклись, однако она не предполагала, что встречу запланировал Илья, да и сама ситуация, в которой «увязла» Полина, была делом его рук. Сначала Волошин соблазнил младшую сестру Полины, после поставил ее в сложное финансовое положение, грозящее потерей компании, которой руководила Катя. Он убедил Катю избавиться от мужа, чтобы получить его деньги, и безжалостно отделался от навязчивой любовницы, в которой уже не было необходимости. Причем все «обставил» так, будто Полина имела отношение к убийству сестры. Сама же Полина долго не предполагала, кто на самом деле является ее врагом. Она верила Волошину, потому что он обещал помочь найти выход из этого отчаянного положения, к тому же старые чувства неожиданно воспылали с новой силой, закрыли глаза, не давая возможности увидеть очевидное. Она думала, что наконец нашла того единственного, который сделает ее счастливой. Надежды не оправдались, их горький осадок и теперь, спустя много месяцев, ощущался на губах. Илья не любил никого и ничего, кроме денег. Только они были смыслом его жизни, чувства не имели значения, люди, ставшие преградой на пути к богатству, с легкостью уничтожались. Без сожалений Волошин разрушил планы Полины на будущее, а его жестокость и вероломство заставили ее настороженно относиться ко всем мужчинам, находящимся в радиусе ста метров.