Детектив на исходе века (Российский триллер. Игры капризной дамы) - Трахименок Сергей Александрович

— Кто это сделал? — прервал его разглагольствования Корж.

— Мои люди сейчас работают но этому… случаю… Уже есть предварительные данные о том, что это либо один дикий фраер, либо это люди Маги.

— Доказательства? — спросил Корж, а сам подумал: „Вот это скрутило меня в одну связку с Перепелом, Басковым, а теперь вот и Магой…“

Мага или Магомадов был в Н-ске фигурой не менее известной, чем Басков. Он представлял кавказские группировки в этом сложном криминальном сообществе, которое опарой поднялось в последние годы. В последнее время Мага мало бывал в Н-ске, но рука его всегда чувствовалась, и физическое отсутствие не снижало его авторитета в этом мире.

— Мага готовит большую войну за Н-ск. Н-ск находится в центре России. Удобное место, тот, кто владеет Н-ском..

— Ясно… и все-таки…

— Он собирается…

— Взорвать местных.

— Нет, он собирается взорвать город, вызвать недовольство людей властями, сменить их на своих людей. Они наведут порядок, но это будут не наши люди… Он пытался достать взрывчатку у военных, но даже те не стали с ним связываться, и тогда он купил какое-то заграничное средство. Вы, сами не зная этого, подобрались к нему очень близко. Вот он и решил вас остановить. И не только остановить, но и направить по ложному следу. Ваши люди арестовали меня, а потом Перепела, и вы сами не догадываетесь, что нас просто сдают, потому что мы кое-кому мешаем. Перепел — вор серьезный, и за ним кое-что значится, но к этому делу он никакого отношения не имеет. И вы утонете сейчас в его делах и ничего не найдете, потому что это не он…

— Значит, ищут твои ребята? — не слушая собеседника, произнес Корж.

— Да.

— Значит, вероятнее всего, это идет от Маги?

— Если говорить про взрыв, то это работа его людей, и в вашем случае это, скорее всего, он, точно можно будет сказать позднее.

— Когда?

— Я не Господь Бог и, сидя в тюрьме, много не могу…

— А кто может?

— Это можете вы.

— Только потому, что я еще не в тюрьме?

— Не только. Мне, честно говоря, все равно, где быть, в крытой [9] или на воле. Но я — человек, я родился здесь, вырос и не мог не сказать тебе этого…

Корж ничего не ответил, поднялся с дивана и направился к дверям.

— До свидания, начальник, — произнес Басков.

— Прощай, — ответил Корж.

— Тебе сообщат…

— Я как-нибудь сам.

— Посмотри…

— Что смотреть?

— Вокруг себя смотри… оглянись…

Коржа крепко закрутили дела, начальники с него не слезали. Он перестал бриться, осунулся. Всем говорил, что заколебали его темные, глухие, нераскрытые… Коржу сочувствовали, но никто, даже начальники, для которых подчиненные всегда ни хрена не делают, не догадывались, что Корж успевает одновременно работать и по убийству Любани.

Медленно, по крупицам, из опросов и допросов задержанные подходил он к разгадке. И когда до последнего штриха в этой картине остался шаг, а может быть, полшага, в квартире Коржа раздался звонок.

— Корж? — спросил незнакомый голос.

— Да, — ответил Павел.

— Привет от Баскова.

Корж промолчал.

— Его зовут Аркадий, фамилия Марущак, кличка Марат, он — каратист, в прошлом телохранитель Маги… Живет в „Центральной“, номер двадцать семь.

Корж положил трубку на рычаг и заходил по комнате. Глянул на часы и прилег на тахту. С момента звонка прошло пять минут. Нужно что-то предпринять, чтобы получить дополнительный козырь, если события начинают развиваться так, как он предполагал. Корж сорвался с тахты и стал набирать номер домашнего телефона Кроева. Только бы он оказался дома.

— Ух, — выдохнул он облегченно, когда услышал голос Александра, — здорово, начальник.

— Здравствуй, — холодно ответил Кроев.

— Посмотри на часы: пять минут назад мне позвонил неизвестный и сообщил, что мою жену убил Марущак, который проживает в гостинице „Центральная“. Понимаешь?

— Не совсем.

— Ну что ты такой непонятливый? Это либо провокация, либо этого парня уже нет в живых.

— Тогда при чем здесь ты?

— О, законники, — взвыл Корж, — такие вещи делаются, чтобы сдать проигранного или ненужного уже человека.

— Теперь понятно.

— Ничего тебе не понятно, ты думаешь, я тебе с радости звоню? Как бы не так. Так делают, когда этого человека хотят на кого-нибудь повесить, в данном случае, на меня. Имей в виду, может случиться, что он еще жив, но через час-другой его грохнут. Можешь позвонить от своего имени в управление и сообщить им все это.

— Как я буду звонить? У меня нет доказательств. Почему не позвонишь ты?

— Потому что я, судя по этому звонку, попал на крючок.

— К кому?

— Трудно сказать…

— А это не шутка?

— Нет, это не шутка, и, если ты не хочешь звонить в управление, запомни, что я тебе сказал — раз, посмотри на часы и запомни время, два, сейчас без десяти минут одиннадцать.

Корж положил трубку и впервые за последние несколько лет усомнился в том, что Кроев на его стороне. Эти последние годы многих изменили, Кроев тоже стал другим человеком, во всяком случае, он лучше Коржа приспособился к новым условиям жизни и работы. Почему так произошло? Может быть, он моложе и менее ортодоксален Коржа, который до сих пор живет старыми представлениями о жизни и службе, который и в школу милиции когда-то пошел, чтобы бороться за справедливость.

Корж вспомнил одного из своих преподавателей, любившего повторять на лекциях, что законы со времен царя Хаммурапи призваны защищать слабого от сильного, а государство должно стоять на страже таких законов, либо оно долго не просуществует. Теперешние представители государства, вопреки тысячелетнему опыту человечества, говорят, каждый должен защищать себя сам. В такой системе люди, похожие на Коржа, становятся ненужными.

„Но, может быть, в отношении Кроева он ошибается. Кроев мужик принципиальный. Он постоянно бодался в Кедровке со своим карьеристом шефом. И в Н-ске его выдвинули кандидатом в депутаты за ту же принципиальность. Сейчас Кроев на хорошем счету, и поговаривают, что он может стать в ближайшее время заместителем прокурора города. Все может быть“, — думал Корж, оправдывая Кроева: ему не хотелось оставаться одному в той ситуации, в которую он попал.

Так, размышляя, Корж потушил свет, разделся, лог на тахту и укрылся одеялом.

Звонок в дверь раздался минут через пятнадцать, и Корж с тайным злорадством подумал, что у него сонный и вполне домашний вид. Он, не одеваясь, подошел к дверям, прислонился к стене и спросил:

— Кто там?

— Свои, — раздался приглушенный дверью голос начальника, — открой, Павел.

— Сейчас, — ответил Корж как можно спокойнее и стал медленно поворачивать ключ. — „Замок был закрыт на один оборот. А они ждут — два“, — подумал он и тихо сделал два шага назад:

— Входите.

Дверь распахнулась от мощного толчка, и он получил подтверждение своему предположению. Момент внезапности у группы захвата был утерян: Корж стоял к тому времени в другом конце коридора, его не удалось, как обычно, сбить с ног, привести с замешательство и, таким образом, нарушить психологическое равновесие.

— В чем дело? — спросил он стоящего на лестничной площадке шефа. И с издевкой добавил: — Мне лечь на пол или повернуться лицом к стене?

— Извини, Павел, — сказал шеф, — есть постановление о твоем задержании, обстоятельства также вынуждают нас произвести обыск. Санкцию мы получим в течение следующих суток.

Коржу дали возможность одеться, посадили на стул посредине комнаты, защелкнули на запястьях наручники.

— Где возьмете понятых? — поинтересовался Корж.

— Не волнуйся, Павел, — успокоил шеф, — соседей мы беспокоить не будем. Мы с собой привезли.

— И на том спасибо, — ответил Корж.

Обыск проводили двое незнакомых ему парней.

„Из бригады москвичей, — понял он, — они работают здесь по какому-то делу и их привлекли в качестве сотрудников: брать на задержание Коржа своих было бы неразумно“.