Новые эльфы - Мясоедов Владимир Михайлович (первая книга txt) 📗
На восьмой день, незадолго до восхода солнца, старичок наконец выбрался за пределы дома и немного побродил по прилегающему к нему довольно запущенному садику. Первое, что он увидел, выйдя за ворота, был очень злой эльф, взиравший на него со спины песчаного скорпиона. То, что эльф был злым, сомнению не подлежало. Во-первых, это было буквально написано на его лице крупными буквами, а во-вторых, не может быть добрым тот эльф, который вместо шлема нацепил на себя череп демона. Серый, а это был именно он, не рискнул блеснуть красноречием, а просто вручил ошеломленному Асазору записку с приглашением на торжественный ужин и, развернув своего скакуна, отправился восвояси, пугая редких пешеходов страшным ликом своим. Вообще-то Сергей первоначально собирался надеть обычный шлем, но спросонья перепутал его с черепушкой, очищенной Михаэлем от мяса и положенной по соседству. Он даже не сразу это заметил: по весу оба предмета были одинаковые. А когда все же заметил, что именно нацепил, то снимать не стал, потому как прицепить его на несущемся во весь опор скорпионе было некуда, а выкидывать неимоверно жалко. Поэтому при встрече с некромантом эльф хранил полное молчание, не ответив даже на приветствие, ибо словить проклятие, видимо, не хотел, да и довести до сердечного приступа пожилого человека потоком брани тоже опасался. Поэтому воин отдал послание, составленное коллективными усилиями всех обитателей пещеры, и уехал.
Некромант сглотнул, проводил взглядом пустынного монстра, лишь чуть-чуть не дотягивающего высотой до крыш одноэтажных пристроек, и, судя по всему, решил составить завещание. Во всяком случае, он тотчас же вернулся домой и заперся в своем кабинете, защита от наблюдения в котором пока держалась. Вероятнее всего, ее устанавливал еще предыдущий владелец дома, отец или дед волшебника, потому что сам Асазор на чары такого порядка способен не был, но подновлять хитроумные плетения мог. Что он там делал, доподлинно неизвестно, но, судя по уловленным измененной птицей отголоскам творящегося волшебства, некромант связывался с десятком других магов, включая главу гильдии, и о чем-то с ними подолгу беседовал.
Время шло, а своих покоев некромант так и не покидал, Келеэль даже слегка обеспокоился, не случилось ли чего с человеком, но тот все же осмелился появиться из своей берлоги с началом захода солнца и, наняв паланкин, отправился к жилищу эльфов.
Там его уже ждали. В просторной пещере, во времена гномов служившей, кажется, казармой, а ныне превратившейся в банкетный зал, тускло светился разросшийся от регулярного полива мох, метались отбрасываемые высокими, ярко горящими свечами тени и сидели за накрытым столом хозяева, походившие на иллюстрации древних легенд о перворожденных. Асазор оглядел стол и понял, что если он и не переживет наступающую ночь, то ему будет что вспомнить на том свете. Во всяком случае, ел он как в последний раз. Застолье происходило почти в полной тишине, эльфы умудрялись есть почти бесшумно, и только человек производил довольно громкие звуки. Особенно громкими они становились, если некромант ловил на себе пристально-оценивающий взгляд одного из незнакомых ему ранее перворожденных. Если же волшебник встречался глазами с Настей, глядящей на старика откровенно хищно, то прятал взгляд в тарелку и не сразу решался оторваться от еды. Ну не мог же он знать, что эта девушка надеется на то, что он окажется достаточно могущественным, чтобы воскресить ее погибшего возлюбленного, и потому алчных взглядов пугался.
«Забавно получилось, — развеселился Келеэль, наблюдая за пиром, — обычно коварные некроманты заманивают эльфийских девиц в свои логова, чтобы принести в жертву, а тут перворожденные пригласили в глубокую пещеру владеющего искусством смерти, да еще и выгоду с него поиметь собираются. Бедняга уже понять не может, почему на него одна из эльфиек пялится так, будто он ее любимый десерт. Да и остальные не лучше. Интересно, а он не поседеет случайно от переживаний? Нет, не сумеет, дальше ему уже некуда… Да, такого я не только не видел, не читал даже о подобном!»
— Кхм, — решился наконец прояснить обстановку некромант. — В том послании, которое я получил, было сказано, что вы хотите обсудить со мной какой-то вопрос? Предупреждаю сразу, что решение об уничтожении остатков храма демонопоклонников принимал не я, а глава гильдии, если не верите, могу поклясться на чем угодно.
— Да, — согласился с ним шаман, — мы, то есть присутствующие здесь эльфы, действительно хотели бы с вами поговорить, но вовсе не об этом жалком святилище, которое еще задолго до прихода вашей экспедиции подвергнулось разграблению. Судьба того, что не влезло в повозки, нам в общем-то безразлична, можете при случае это передать всем заинтересованным лицам. Нам же пригодилась бы ваша профессиональная консультация.
— Профессиональная как… — продолжил Асазор.
— Некроманта, — подтвердил его предположения Серый. — К сожалению, наш шаман не слишком искусен в этом направлении искусства.
— Абсолютно ничего в нем не смыслю, будет точнее, — согласился с воином Михаэль. — Я рассказал своим собратьям о том, что познакомился с хорошим специалистом, да и Шура с Ликой тепло о вас отзывались, поэтому мы и решились пригласить вас сегодня в наше скромное жилище и попросить об услуге.
— Да, — подтвердила подруга шамана, — нам очень понравился ваш подарок. Поэтому мы хотели бы попросить вас о том, чтобы вы рассказали нам об одной из самых впечатляющих сторон вашего искусства.
— Какой?
— Воскрешение, — взяла слово Настя. — Как вы видите, нас только семеро, хотя еще совсем недавно было восемь. Мой муж погиб, я хотела бы знать, как его вернуть и что для этого надо.
О том, что погибшего Азриэля они представят как супруга целительницы, эльфы договорились еще давно. Оставалось только надеяться, что сам покойный, если ему все-таки доведется вернуться, от такой новости не отправится обратно в страну мертвых.
— Кхе! — аж закашлялся от такого вопроса некромант. — Воскрешение?! Но ведь это один из ритуалов высшей магии!
— Ну и что?
— Как это что?! — поразился человек. — Высшей магии! Ее не может творить никто, кроме архимагов! Каждый случай ее применения ведет к страшному нарушению баланса великих сил и неисчислимым бедам, и потому она находится под строжайшим запретом!
— Мне кажется, вы слегка преувеличиваете, — пожал плечами шаман. — В Западном лесу, во всяком случае, есть десяток архимагов, и ничего, никакого дисбаланса великих сил не наблюдается.
Асазор замолк и принялся переводить взгляд с одного эльфа на другого.
— Извините, — сказал он наконец. — Я совсем забыл, что имею дело не с представителями своего народа, а с перворожденными. У вас все не так, как принято в людских землях.
— Как я понимаю, у человеческой расы с архимагами туго? — спросила Викаэль.
— Туго? — переспросил некромант. — Не совсем так. Их просто нет.
— Но почему? — удивилась Настя. — Что вам мешает?
— Смерть.
Эльфы обескураженно переглянулись. Такого ответа, судя по всему, они не ждали.
— Хорошо, я попробую объяснить, — собрался с мыслями Асазор. — Вы знаете, сколько в среднем живет человек?
— Ну лет шестьдесят пять — семьдесят, — ответила Настя. — Это если он, конечно, ничем не болеет и не имеет дурных привычек, с ними, конечно, умрет раньше. Если имеет хорошую наследственность и следит за собой, то до девяноста или ста может дотянуть.
— Леди, прошу меня простить, — извинился некромант, — но мы говорим не о дворянах, а о простых людях, из которых в основном и выходит большинство магов, потому как аристократы слишком заняты управлением своими поместьями, чтобы тратить половину жизни на овладение чародейскими искусствами. Я знаю, что у вашего народа все диаметрально противоположно и самые сильные маги стоят у власти, но у нас это по-другому. Мне семьдесят четыре, и я уже прожил две человеческие жизни.
— Вы хотите сказать, что люди живут лет сорок? — опешила Викаэль.
