Одним ангелом меньше - Рябинина Татьяна (книги регистрация онлайн .txt) 📗
Но сегодня граната молчала.
«Отгул!» — то ли с удовольствием, то ли с огорчением вспомнил он.
Весь последний месяц сотрудники «убойного» отдела ГУВД вкалывали почти без выходных, но сегодня наконец майор милиции Иван Логунов мог насладиться заслуженным отдыхом. Не то чтобы ему этого очень хотелось, но так уж заведено: если ты хотя бы время от времени не требуешь положенного, все вокруг начинают думать, что тебе это и не надо вовсе. И тогда работа семь дней в неделю становится чем-то само собой разумеющимся.
Не успел Иван открыть глаза, как сразу стало ясно, что по обоим запланированным на сегодня пунктам следует полет фанеры над известным городом. Он намеревался отоспаться до обеда, а потом, в случае хорошей погоды, пораньше забрать дочку из садика и сводить ее в зоопарк. Но дождь зарядил не на один час, а заснуть снова, если уж вдруг проснулся после рассвета, ему никогда не удавалось — так уж он был устроен. Оставался, правда, резервный вариант на случай непогоды: жена давно просила починить полку в кладовке. Да и всякой другой мелкой работы накопилось немало. Однако что-то не лежала сегодня душа к ручному труду, никак не лежала.
Иван встал, походил босиком взад-вперед по квартире, пару раз присел и наклонился, изображая утреннюю гимнастику, поплескался в душе и сел перед телевизором с чашкой кофе в одной руке и пультом в другой. Реклама 24 сегодня казалась особенно назойливой и глупой, а улыбающиеся физиономии ведущих утренних программ просто-напросто раздражали.
Выключив телевизор, Иван еще походил по квартире, выкурил сигарету и упал на диван. Вот так всегда! Стоит только втянуться в работу на пределе сил, и потом уже не знаешь, как распорядиться внезапной свободой.
Часовая стрелка не доползла еще и до девяти часов, когда телефон вздрогнул и залился истошным звоном.
— Слушаю, — сказал Иван умирающим голосом.
— Ванюша, — голос начальника отдела полковника Павла Петровича Боброва звучал мягко и виновато, почти умоляюще, — ты очень занят?
— Очень. А что?
— Ваня, тут труп в лифте у парка Победы. Молодой и красивый. Был. То есть была… Вань, отправить некого, приезжай, а? Отгуляешь потом, с процентами. Честное слово.
— А почему мы? Опять подкидыш? — сварливо поинтересовался Иван, машинально разыскивая глазами носки.
По логике вещей, которая соблюдалась, однако, нечасто, им надлежало заниматься либо объединенными делами из нескольких эпизодов, совершенных в разных концах города, либо теми, которые затрагивали интересы опять же многих лиц или организаций. Но существовали еще и «подкидыши», которые доставались отделу по тем или иным, часто известным только высокому начальству, причинам.
— Вопрос риторический! И потом, пока еще не подкидыш, побудь куратором. Вот чует мое сердце, будет она наша. Начальство — за. Дамочка, кстати, вся такая из себя, упакованная по самое не хочу. Ничего не взяли, вроде не изнасиловали. Перерезали горло, и все. Короче, Ваня, запоминай адрес. Ребята из ОВД с семи утра ковыряются, соседей пытают. Костя тоже там. Тебя ждут.
— Вот так сразу и меня? — скривился Иван. — А чем вам Костик нехорош?
— Ваня, ну мы же договорились, — укоризненно сказал Бобров. — До лета Костя у тебя стажером.
— Не понимаю я вас, Пал Петрович. Большой ведь мальчик уже. И не с улицы пришел. Может сам прекрасно работать, иначе не взяли бы.
— У нас покруче будет, — как всегда в ответ на подобные возражения ответил Бобров.
— Ладно, еду, — Иван положил трубку и взял со стула джинсы.
Через десять минут потрепанная зеленая «восьмерка» была вызволена из «ракушки», и он прикидывал, как быстрее доехать до Кузнецовской.
Дом, где произошло убийство, смотрел окнами в парк. Когда-то давным-давно Иван приезжал сюда на каток. Играла музыка, в середине ледяного поля стояла огромная елка. А парк казался огромным и таинственным, как сказочный лес. Сейчас все было скучным и обыденным. Обычный серый день, обычная работа. В его выходной, вернее отгульный день.
У искомого подъезда все еще были натянуты ленты ограждения, рядом с которыми, пугая зевак неприступным видом, стояли двое сержантов, неподалеку, заехав на грязный газон, примостилась «труповозка». Чуть дальше толпились любопытные. Молодой милиционер в форме, видимо, участковый, что-то объяснял двум оживленно жестикулирующим старушкам.
Иван поставил машину рядом с «труповозкой» и пошел к подъезду. Навстречу ему вышли оперативник из ОВД и Костя Малинин, старший лейтенант, недавно перешедший к ним из управления Центрального района. Бобров сам нашел его и сманил к себе, но к серьезной работе в одиночку пока не допускал, словно тот был стажером из школы милиции. Костя обижался, но терпел. Впрочем, долго обижаться он все равно не умел.
Размахивая руками на манер ветряной мельницы, Костя оживленно говорил по сотовому. Заметив Ивана, он быстро закончил разговор.
— Здоров, Вань. Выдернул-таки тебя Бобер. Вот только сообщил, что ты едешь. Ты уж извини, больше некого было — все или в бегах, или в гриппе.
— Как будто тебя не хватило бы.
— А я еще маленький в одиночку работать, — не слишком весело усмехнулся Костя.
Из-за невысокого роста и румянца во всю щеку он действительно выглядел подростком, хотя через месяц ему должно было исполниться двадцать восемь.
— Ничего, не расстраивайся. Как говорится, молодость хороша тем, что быстро проходит, — противным голосом классной дамы изрек Иван.
Костя фыркнул и без особого успеха попытался пригладить темные волосы, взъерошенные, как перья, у драчливого воробья.
— Ее пока не увезли, оставили тебе посмотреть. Да и эксперт еще возится. Ты его должен знать, это Семеныч.
— Кто же не знает Семеныча! А следователь где?
— С какой-то соседкой беседует.
Иван вошел в подъезд и начал подниматься по крутым ступенькам на третий этаж. Вход в дом был не со двора, а с улицы, что для этого района считается редкостью. Шаги гулко возвращались многократным эхом. Внешняя сетчатая дверь допотопного лифта, встроенного в лестничный пролет, была открыта настежь, лужа крови внутри уже побурела. Сладковатый запах бил в ноздри. Поморщившись, Иван подошел ближе. Женщина лежала рядом с лифтом, на носилках, накрытая простыней, на которой проступили отвратительные пятна. Рядом на ступеньках, подстелив под себя какую-то рогожку, сидел и курил маленький сутулый старичок — судмедэксперт Гаврилов.
С Валерием Семенычем Иван был знаком уже много лет, они неоднократно сталкивались по работе, и ему отлично было известно, что после осмотра, закончив писать протокол, Семеныч всегда долго курит. Пока не накурится, к нему лучше не приставать.
Семеныч, живая легенда всех питерских криминалистов, когда-то был первоклассным патологоанатомом, из тех, которым не надо и вскрытия делать, чтобы определить причину смерти, — достаточно беглого осмотра. Но по каким-то своим сложным причинам, которые гласно не обсуждались, он переквалифицировался в судмедэксперты.
Иван нетерпеливо посмотрел на эксперта. Семеныч невозмутимо кивнул и в очередной раз затянулся. Вздохнув, Иван приподнял простыню и почувствовал глубоко в животе противный мятный холод. Весь перед песцовой шубы погибшей был залит кровью, которая местами уже превратилась в запекшуюся коричневую кольчугу. На мертвом лице женщины застыло удивление. Красивая блондинка, молодая. Бриллиантовые серьги в ушах. Косметика на бледной до синевы коже выглядела карнавальной маской.
Во как интересно! Вся левая стенка и угол лифта заляпаны кровью, ну, это понятно, когда артерия повреждена, кровь струей хлещет, напор, как из крана. Но ни на лице, ни на волосах крови нет, так, мелкие брызги. Девица упала лицом вперед и сползла по стенке, насколько позволяла площадь лифта, голова при этом оказалась приподнятой. Но упала-то она в другой угол! Это что же получается? Убийца ее сам аккуратно уложил, да еще туда, куда кровь почти не попала? Ведь если бы девушка падала сама, то кровь на стенке была бы смазана.
