На южном фронте без перемен - Яковенко Павел Владимирович (читать книги онлайн .TXT) 📗
Начнем с местных. Попасть в часть они, как правило, могут только за взятку. Здесь, в части, у них вполне приличная по местным меркам зарплата, и выплачивают ее своевременно, в отличие от остальной республики. Вот и собирают деньги всем родом, чтобы устроить человека на службу.
Ну а потом, если он устроился, у него появляется, (у кого сразу, у кого — через некоторое время), скажем так, комплекс «российского футболиста». Обратили внимание, как только перешел наш родимый футболист в какой-нибудь приличный западный клуб, и все — как подменили парня. И сидит он все время на скамейке запасных. А почему? А потому что считает он так: сразу не выгонят, за год заработаю на всю оставшуюся жизнь, зачем надрываться, если и так уже жизнь удалась?
Вот и наши местные ваучеры так тоже полагают. Раз пробился на службу, теперь можно ничего не делать, и ходить за зарплатой. В караул их не ставят, в наряд по кухне не пошлешь — как это можно ИХ на такое отправить или поставить!? Это же прямое оскорбление! Вот разве только дежурными по роте? Но так ведь они часто рядовые, даже не сержанты. Да и не всегда контрактники в наряде службу несут как положено. Забьют на все, и своими делами занимаются…
Да мало того, он ведь взрослый уважаемый человек! Он с офицерами должен быть на равной ноге! И с прапорщиками. Ну не с рядовыми же! Они на десять — двадцать лет младше. Да и вообще — не ровня.
Вот и получается у данной категории военнослужащих совершенно неопределенный статус. Не офицер, не прапорщик, не срочник — одно слово — «ваучер».
Ну ладно, неопределенный статус, Бог с ним. Хоть бы не мешали. Но и тут не так!
Лейтенант, уралец, с третьего батальона живет на квартире у местного русского. Тот уже года три — четыре без работы сидит. Вот лейтенант и спрашивает его: «Чего в контрактники не идешь? Жить-то на что?». А он ему отвечает: «К вам нормальные люди не идут». У уральца аж челюсть отвисла: «А почему?!». «Да потому что вся шпана, какая есть в городе, она у вас и служит». Что ж, как говорится, это многое объясняет.
У такой категории лиц есть одна крайне противная черта: им мало того, что они просто шатаются по части и получают за это деньги, им надо еще покомандовать. Вот и получается дилемма: кто же командир в роте или батарее — лейтенант или пара местных контрактников? Не трудно догадаться, что в результате этого получается. Особенно если контрактник у местных в «авторитете», а лейтенант — вчера из училища. Не говоря уж про военную кафедру.
Что, мрачно? Да уж. Бывают, конечно, исключения. Но на то они и исключения!
Я знаю такие исключения. Вот в прошлом году у нас в батарее был хороший контрактник — Айгази. Пришел весь такой из себя — пышущий энтузиазмом. Он срочную на флоте служил. Все говорил: «Будет морской порядок»! И правда, сначала взялся так серьезно за наших бойцов, они даже испугались поначалу. Вот только надолго его не хватило. Посмотрел он на остальных ваучеров, сказал себе, наверное, что чем он хуже остальных, зачем ему больше всех напрягаться? И «потух». А потом он в другое подразделение перевелся — поближе к дому. Да и в правду сказать, зачем ему к нам на край города ехать через весь Темир-Хан-Шуру? Пускай служит человек там, где ему удобно. Я ему зла не желаю.
Еще один хороший контрактник был в роте у Молчанова. Такой большой спокойный мужик из сельских. Исполнительный, работоспособный. Тоже испортился. На год его вроде только и хватило, а потом «среда заела».
Да, вот еще! Братья — близнецы Пархоменко! Эти из местных русских: здесь родились, здесь выросли, здесь службу несли, здесь и на контракт остались. Вот на этих можно положиться во всем. Они хоть и живут в этом городе всю жизнь, а местными все равно не признаются. Русские они, русские — не даги.
В общем, братья все-таки не типичный пример. Тем более, что они в «ваучерах» не долго проходят, отправятся в школу прапорщиков и вскоре вольются в славную семью российских «папоротников».
Так что здесь истории по контрактников в России слушаются как сказки «Тысячи и одной ночи». Что и службу они несут наравне со срочниками, также наряды тянут, права не качают, офицеров слушаются (!). Полный абсурд!.. И их еще обижают! Обманывают, оскорбляют и деньги положенные не выдают.
Я, честно говоря, смутно представляю, как это здесь, в Дагестане ваучера из местных попробуют так в деньгах обидеть. Боюсь, что начфин Николаев до дома просто не дойдет — без тяжких телесных повреждений. Если вообще живой останется.
Надеюсь, понятно, почему меня слабо воодушевила «инициатива снизу»?
— Ну что, пойдем оружие выдавать, — сказал мне Рустам.
Выдача оружия — дело серьезное. Надо записать фамилию бойца, номер оружия, зафиксировать выдачу штык-ножа, патронов, и пусть подписывает.
Идиллическую картину планомерной раздачи автоматов несколько портил только шум бурной попойки, раздававшийся из соседней каптерки, (у нас в казарме размещались сразу две батареи — большая у нас казарма). Там часть ваучеров и примкнувших к ним папоротников явно готовилась к предстоящему походу.
Я вздохнул, прервавшись на минуту. Но только на минуту, так как в этот момент в оружейку просто ворвался Шевцов.
— Блин, Яковенко, — заорал он, — мы опаздываем! Ты понимаешь? О-паз-ды-ва-ем! Давай быстрее шевелись!
Проорал и ускакал. Я же даже не дернулся. Ему хорошо указывать. Я его знаю: если что-то пойдет не так, то крайнего он найдет. В этом случае этим крайним буду я. Кто выдавал? Лейтенант Яковенко. Кто получал? Никто? А автомата нет… Ну и кто должен отвечать?
Ну его к черту, Шевцова. Да у меня неправильно оформленную «Книгу выдачи оружия» и дежурный по батарее не должен принять, в конце-то концов. Война войной, а обед по расписанию.
Однако мимолетным визитом Шевцова выдача оружия не обошлась. Не успело пройти и пары минут, с момента как начальник штаба покинул нашу казарму, как из гудящей каптерки вывалился ваучер Мага.
Еще на полпути к каптерке он начал орать, иногда срываясь на фальцет:
— Лейтенант, где мой автомат?! Дай мне оружие!
Толпа срочников перед дверьми оружейки ему явно мешала. Яросто матерясь, он пытался пробиться, расталкивая их. Впрочем, ему это не удавалось. Ну, во-первых, его уже не очень хорошо держали ноги. Да и руки не слушались. А во-вторых, глаза Маги были уже пусты и сведены в кучу. Как он мимо оружейки-то не проскочил, герой?
Ситуация, конечно, была не из приятных. Тем не менее, увидев состояние ваучера, я сразу успокоился. Если ему, конечно, выдать автомат, то он полказармы перестреляет. Но если только снарядить магазин. А кто ж ему снарядит? Сам-то он не в состоянии. А дураков не найдется.
Да и не понадобилось. Из каптерки выглянул старшина Расул, и на русском языке, хотя и с заметным акцентом, позвал ваучера обратно:
— Э, Мага! Давай сюда! Ты куда пошел? Мы же тебя ждем! Ты же тару забрал!
И правда, Мага намертво сжимал в руке граненый стакан. Как-то сразу я это и не заметил.
Вообще-то состояние Маги добавило мне настроения. Если наши доблестные ваучеры все в таком состоянии, (или хотя бы половина), то к Кизляру они не выдвинутся точно. По крайней мере, это будет не сегодня.
Вручив дежурному по батарее книгу выдачи оружия, и размяв затекшие плечи, я поспешил из сумрачной и дурно пахнущей казармы на свежий воздух. Рустам уже строил батарею в колонну по три.
Серые шинели, грязно-зеленые вещмешки, стоптанные сапоги, но на удивление довольные лица. Не слишком-то испугали их, (вполне возможно), предстоящие бои, зато расставание с «родной» казармой явно обрадовало. Мельком я заметил удрученные физиономии тех бедолаг из славян, кто в сводную батарею не попал, и неопределенное выражение, (озадаченное какое-то), у срочников кавказской национальности. Их, как и было обещано, в сводную батарею не взяли ни одного.
Колонна протопала сквозь заскрипевшие ворота нашей части, и отправилась в парк — за пушками и автомобилями.
