Пробуждение разума - Кришнамурти Джидду (мир бесплатных книг .txt, .fb2) 📗
Н.: Да, я вижу.
К.: Поэтому мышление всегда трудится в тюрьме. Оно может называть это свободой, может называть это красотой, может называть это как угодно! Но оно всегда внутри границ, обнесённых колючей проволокой. Теперь я хочу выяснить, есть ли у мышления какое-то место, кроме этого. Ему нет места, когда я говорю: «Я не знаю. Я действительно не знаю». Верно?
Н.: На какой-то момент.
К.: Я действительно не знаю. Я знаю только это, и я действительно не знаю, может ли мышление функционировать в каком-то другом поле, кроме этого. Я действительно не знаю. Когда я говорю: «Я действительно не знаю», – а это не означает, что я надеюсь узнать, – когда я это говорю, что происходит? Я спускаюсь вниз по лестнице. Тогда это состояние «не-знания» и есть разумность, оно и есть разум. Тогда он и может функционировать в поле известного и волен действовать где-то ещё, если захочет.
2. О внутреннем пространстве; о традиции и зависимости
Джейкоб Нидлман (Н.): В своих беседах вы придали новый смысл необходимости для человека стать авторитетом для самого себя. Однако не может ли это утверждение с лёгкостью превратиться в форму гуманистической психологии без какой-либо соотнесённости со священным, трансцендентным измерением человеческой жизни на земле среди гигантского разумного Космоса? Разве не должны мы стараться увидеть себя не только в данном моменте, но и как космических существ? О чём я пытаюсь сказать, так это о данном вопросе космического измерения.
Джидду Кришнамурти (К.): Как только мы употребляем слово «измерение», оно подразумевает пространство: иначе нет измерения и нет пространства. Говорим ли мы о пространстве, внешнем пространстве, бесконечном пространстве?
Н.: Нет.
К.: Или об измерении пространства внутри нас?
Н.: Должно быть, последнее, но и не без первого, я думаю.
К.: Есть ли разница между внешним пространством, которое безгранично, и пространством внутри нас? Или в нас вообще нет пространства и мы знаем только внешнее пространство? Мы знаем пространство в себе в форме центра и периферии. Наличие некоего центра и того, что его окружает, и есть то, что мы обычно называем этим пространством.
Н.: Внутренним пространством, да.
К.: Да, внутренним пространством. А если есть центр, то это пространство всегда должно быть ограничено и, следовательно, мы отделяем внутреннее пространство от внешнего.
Н.: Да.
К.: Мы знаем только это очень ограниченное пространство, но считаем, что нам приятно было бы достичь иного пространства, иметь огромное пространство. Этот дом существует в пространстве, иначе не могло бы быть дома, и четыре стены этой комнаты составляют его пространство. И пространство во мне – это то пространство, которое центр создал вокруг себя. Как этот микрофон…
Н.: Да, центр интереса.
К.: Не только центр интереса – он обладает своим собственным пространством, иначе он не мог бы существовать.
Н.: Да, верно.
К.: Точно таким же образом и человеческие существа могут иметь центр, и из этого центра они создают пространство – центр создаёт пространство вокруг себя. И это пространство всегда ограничено; так должно быть, оно ограничено из-за центра.
Н.: Оно определено, это некое определённое пространство, да.
К.: Когда мы произносим слова «космическое пространство»…
Н.: Я не употреблял слова «космическое пространство», я говорил о космическом как об измерении Космоса. Я не спрашивал о внешнем пространстве и путешествиях к другим планетам.
К.: Значит, мы говорим о пространстве, которое центр создаёт вокруг себя, а также о пространстве между двумя мыслями – существует пространство, интервал между двумя мыслями.
Н.: Да.
К.: И этот центр создал пространство вокруг себя, пространство вне своих пределов. Существует пространство внутри мышления, между мыслями, пространство вокруг самого центра и пространство за пределами колючей проволоки. Так в чем же вопрос, сэр? Как расширить пространство? Как войти в иное измерение пространства?
Н.: Не «как», а…
К.:…Не «как». Существует ли иное измерение пространства, кроме пространства вокруг центра?
Н.: Или иное измерение реальности?
К.: Пространство – в данный момент, говоря об этом, мы можем использовать это слово. Прежде всего я должен очень ясно увидеть пространство между двумя мыслями.
Н.: Интервал.
К.: Этот интервал между двумя мыслями. Интервал означает пространство. И что же происходит в этом интервале?
Н.: Ну, признаюсь, я не знаю, потому что мои мысли всё время накладываются одна на другую. Я знаю, что интервалы есть, есть моменты, когда этот интервал возникает, и я его вижу, и в этот момент присутствует свобода.
К.: Давайте немного углубимся в это, хорошо? Существует пространство между двумя мыслями. И существует пространство, которое центр создаёт вокруг себя, то есть пространство изоляции.
Н.: Верно, да. Это пугающее слово.
К.: Он отсекает сам себя. Я считаю себя значительным – с моими амбициями, моими разочарованиями, моим гневом, моей сексуальностью, моим ростом, моей медитацией, моим достижением нирваны.
Н.: Да, это изоляция.
К.: Это изоляция. Мои отношения с вами есть образец этой изоляции, которая и представляет собой это пространство. С созданием этого пространства остаётся и пространство по ту сторону колючей проволоки. А есть ли пространство совершенно другого измерения? Вот в чём вопрос.
Н.: Да, он включает и предыдущий.
К.: Как нам выяснить, существует ли пространство вокруг меня, вокруг центра? И как я могу отыскать иное? Я могу рассуждать об ином, я могу изобретать любое пространство, какое мне по душе, но это слишком абстрактно, слишком глупо!
Н.: Да.
К.: Так возможно ли быть свободным от центра, чтобы центр не создавал пространства вокруг себя, не создавал вокруг себя стену, изоляцию, тюрьму, называя это пространством? Может ли этот центр прекратить существование? Иначе я не могу выйти за его пределы, ум не может выйти за пределы этого ограничения.
Н.: Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Это логично, разумно.
К.: Что же такое этот центр? Этот центр есть «я» и «не-я»; этот центр – наблюдающий, мыслящий, переживающий, и в этом же центре также и наблюдаемое. Центр говорит: «Вот колючая проволока, которой я окружил себя».
Н.: Таким образом, этот центр тоже ограничен.
К.: Да. Поэтому он отделяет себя от забора из колючей проволоки, который становится наблюдаемым. Центр – это наблюдающий. То есть между наблюдающим и наблюдаемым существует пространство – верно, сэр?
Н.: Да, я это вижу.
К.: И это пространство он пытается преодолеть. Это и есть то, чем мы занимаемся.
Н.: Он пытается преодолеть его.
К.: Он говорит: «Это нужно изменить, а того не должно быть, это узко, то широко, я должен стать лучше». Всё это есть движение в пространстве между наблюдающим и наблюдаемым.
Н.: Я это понимаю, да.
К.: И отсюда конфликт между наблюдающим и наблюдаемым. Потому что наблюдаемое – это та колючая проволока, через которую нужно перескочить. Так начинается борьба. Как может этот наблюдающий – который есть центр, который есть мыслящий, знающий, который есть переживание, опыт, который есть знание, – как может этот центр быть безмолвным?
Н.: Почему он должен этого хотеть?
К.: Если он не безмолвен, пространство всегда ограничено.
Н.: Но центр, наблюдающий, не знает, что он таким образом ограничен.
