Серебряные крылья - Кузнецов В. А. (читать книги .txt) 📗

согласованность чувства летчика с их показаниями уменьшаются. Это вызывает иллюзии. Летчик может

ощущать крен, кабрирование (пикирование), не подтверждающиеся показаниями приборов. Явление

очень опасное. Оно может появляться в полете после недостаточного отдыха, при болезни или

переутомлении. Поэтому командиру очень важно хорошо проверить подготовку каждого летчика и

правильно оценить его способность выполнять полет именно в таких метеорологических условиях.

Александров внимательно проверяет показания приборов. Курс 350°. Кренов нет. Вариометр

показывает максимальную вертикальную скорость. Поступательная скорость заданная. «Стрелки по

нулям!» — любят выражаться летчики об относительно установившемся режиме полета, когда все

показания приборов соответствуют заданному режиму.

Теперь у летчика есть время проверить работу двигателя и прицела, оценить погоду и поудобнее

устроиться в кабине. А это очень важно при длительном полете в сложных условиях. Неудобное

положение летчика может вызвать иллюзии или сомнения в показаниях приборов.

Пока Александров набирает высоту и летит в район встречи с целью, взоры всех

присутствовавших на командном пункте офицеров обращены на индикатор радиолокатора. Две точки,

изображающие истребитель-перехватчик и условную цель, быстро сближаются. Автоматическое

устройство выдает все новые и новые координаты самолетов. Над полями, лесами, реками, населенными

пунктами пролегли маршруты двух экипажей. Истребитель и самолет-цель с огромной скоростью мчатся

к точке встречи.

Наступает самый ответственный этап работы боевого расчета командного пункта. Предстоит

определить точку начала маневра истребителя для выхода в выгодное положение, откуда начнется атака.

Вот уже перехватчик совсем близко от цели. Штурман наведения включает микрофон и передает

на борт истребителя:

— Разворот влево, курс двести, крен тридцать:

На индикаторе кругового обзора за маленькой точкой обозначилась светлая дужка-хвостик.

Истребитель начал разворот. Штурман быстро уточняет расчет. «Опаздывает — надо увеличить крен», —

думает штурман наведения и передает на борт истребителя:

— Крен сорок пять.

— Крен сорок пять. Выполняю, — отвечает летчик. Через две минуты маленькая точка оказалась

почти рядом, но позади большой. Последовала еще команда. А тем временем Александров, сосредоточив

внимание на самолетном радиолокаторе, начал поиск цели. Среди искрящихся, то возникающих, то

пропадающих светлых полос и точек он быстро нашел отметку цели и доложил на КП.

Истребитель точно маневрировал вслед за целью и на заданной дальности поразил ее.

Летчики внимательно следили за перехватом. А когда наведение закончилось, я спросил:

— Все поняли, что такое воздушный бой ночью? Офицеры улыбались, весело смотрели на меня,

на штурмана наведения. Они уже догадались, с какой целью были вызваны ночью на КП.

— Мы готовы овладеть боевым применением ночью в сложных метеоусловиях, — один за всех

ответил Зуб.

И я с восхищением смотрел на молодых офицеров, которые уже перестали быть молодыми

летчиками.

— Ну что ж! Посмотрели, как перехватывают ночью в облаках, а теперь на отдых. Завтра

соберемся и поговорим о программе летчиков-перехватчиков.

Лица у офицеров повеселели еще больше. Молодежь стояла на пороге большого летного

искусства.

К автобусу летчики отправились гурьбой. В моих ушах долго звучали их звонкие голоса.

Наверное, никто из них не слушал друг друга: все говорили, жестикулировали, что-то доказывали и, как

обычно, спорили по каждому пустяку.

А самолеты выруливали на полосу сквозь мутную пелену дождя, с низким гулом совершали разбег,

и некоторое время плыли над землей их красно-зеленые огоньки. Потом они таяли, и оставалась одна

белая точка хвостового огня. Но вскоре и она растворялась в непроглядной тьме.

Летчик ушел на задание. Скоро в такую же непогодь полетят наши новые однополчане.

Счастливого вам полета!

Прочитавший эту книгу наверняка скажет: за боевыми делами, за полетами, за учебой летчиков

забыл автор о своих спасителях из-под Боровска — о тете Луше и дяде Кузе. До них ли, мол, стало

генералу через тридцать лет после начала войны?

Отвечаю твердо: не забыл. Каждый раз, когда отпуск или служебная командировка приводят меня

в Москву, я непременно заезжаю в Боровск. Там встречают распростертые объятия двух простых русских

людей. Рад сообщить читателям, что за мужество, проявленное в годы войны, и за спасение жизни

многим нашим воинам, оказавшимся в тылу врага, Лукерья Степановна Шурыгина награждена медалью

«За боевые заслуги». А Кузьме Никифоровичу всенародно объявлена сердечная благодарность. Радостно

за героев, что не забыт их подвиг Родиной. И все же сердце щемит: постарели мои спасители. Да и все

мы, вступившие в войну в 1941 году, стали на тридцать лет старше. Многих однополчан уже нет в живых.

Но отчаиваться нет оснований. Сделано немало, и не стыдно смотреть людям в глаза.

А жизнь идет вперед, и, глядя на своих питомцев — летчиков современной сверхзвуковой авиации,

— воочию видишь, как далеко шагнуло наше Отечество за послевоенные годы, каких орлов вырастило,

какие крылья им дало. И еще раз приходишь к выводу: не пропала кровь, пролитая советскими людьми

на поле брани, богатыми всходами радует душу каждый новый советский день.

Document Outline

Серебряные крылья

Перед боями

В тылу врага

Переход линии фронта

Боевые будни

Кубинка

Ватулино

Волоколамск

Вперед — на запад!

За рубежом родной страны

Серебряные крылья