Земляничный год - Михаляк Катажина (книги хорошего качества txt) 📗
– Куда?
– Эва-а-а… У тебя что, вместо костного мозга забрали головной?! Ты же сама пришла ко мне, хотя я тебя не звал, как всегда помешала мне работать и спросила, едем ли мы на Кошикову. А потом переключилась на свою родственную душу и встречу с ней, а закончили мы объятиями, хотя у тебя есть жених, а я вполне серьезно собираюсь заиметь невесту!
– Жених? О, sorry! Sorry! Поехали на Кошикову! Мама и бабушка такие загадочные в последнее время – наверное, сюрприз какой-то приготовили…
Они стояли у дверей дома довоенной постройки, ожидая, когда кто-нибудь их впустит: Эва как всегда забыла ключи, а домофон не работал.
– Смотри, вон мое окошко, – Эва показала на окно на четвертом этаже. – О, мама уже занавески повесила! Оно выходит на юг, поэтому там весь день светло и уютно. Это хорошая квартира. Потолки выше трех метров, комнаты большие, ванная с окном и даже маленькая кладовочка при кухне. Там тоже жили съемщики, в этих шести метрах… Пошли, – шепнула она конспиративно, потому что как раз кто-то начал открывать дверь подъезда изнутри. – Ой, Витек, а ты что тут?..
– Жду вас.
– Но что ты вообще тут?..
– Помогаю заносить мебель. Пошли, – произнес он с очень таинственным выражением лица. Эва взглянула на Анджея и пожала плечами. – Подожди-ка, чтобы ты не подглядывала… – Витольд остановил ее на середине лестницы и завязал ей глаза косынкой.
– Ну это уже слишком! – запротестовала она. – Ты берешь в плен беременную женщину, которая и так с трудом взбирается на четвертый этаж и только поэтому не в состоянии сопротивляться!
– Ну, в плен я тебя как-нибудь в другой раз возьму. Осторожно, порог.
Она вошла в дверь. Витольд провел ее по коридору, потом они вошли в комнату. Тогда он снял ей косынку с глаз.
Эва вскрикнула и… расплакалась.
Ее комнатка была точь-в-точь такой же, какой она помнила ее с детства – единственного времени, когда она была счастлива. Потом уже она не была счастливой… до недавнего времени.
До появления Земляничного дома.
Первое, на что она обратила внимание, была кровать – ее топчанчик! – а рядом мамин раскладной диван – тот же самый, что и много лет назад! Где они взяли эту мебель?! Заботливо отреставрированная, подправленная, покрытая лаком – но та самая! Бабушкина кровать стояла напротив, в нише, отгороженная ширмой с журавлями. Все такое родное и знакомое…
Эва оглянулась, благодаря мать и бабушку взглядом, полным слез.
В центре комнаты лежал простой ковер, который бабушка сама сделала из лоскутков. Маленькая Эва могла часами лежать на нем и рисовать животных. У окна стоял стол, круглый, дубовый, накрытый кружевной скатертью, около него – четыре стула, обитые старым зеленым плюшем, а на нем старая лампа, при свете которой мама читала пятилетней Эве сказки – Эва помнила эту лампу и желтый круг света от нее на столе.
Но больше всего тронули Эву две вещи: занавесочки на окне – из белого муслина, в розочках – сама она тщетно искала подобные занавески во всех магазинах, а еще – плакат на стене, на котором был нарисован клоун с веселыми глазами и красным носом. Бабушка его называла Проказником.
– Я… я не знаю, как вы это все достали! Откуда эта мебель, занавески… И Проказник!
– Мебель сохранил пан Зыгмусь из десятой квартиры, занавески и плакат я давно убрала в коробку с твоими игрушками и унесла на чердак. Они ждали нас там больше двадцати лет. И дождались!
На полке над кроватью, точно так же, как и целую вечность назад, расселись три куклы: одна настоящая, с длинными вьющимися волосами, а две – самодельные. Мама и бабушка были тогда очень бедны, и денег на дорогие подарки у них не было. Но этих самодельных кукол Эва любила больше всего на свете. А еще – книжки со сказками, которые лежали сейчас рядом с куклами.
– Вы… вы просто необыкновенные! Спасибо вам!
– Это твоя комната. Она всегда будет тебя ждать, – сказала пани Анна, сама такая же взволнованная, как и дочь.
– А скоро и вся квартира станет твоей, – добавила бабушка. – Потому что мы с мамой решили переписать ее на тебя.
– О нет, нет, – решительно возразила Эва. – Ни в коем случае! Мое место на земле – это мой Земляничный домик, а если бы у меня была еще и Кошикова – я бы чувствовала себя как на рыбах.
– На рыбах?! – Витольд широко раскрыл глаза, его, как и других, сильно удивило такое сравнение.
– Ну, враскорячку. Одна нога там, вторая здесь. А я хочу уверенно, обеими ногами стоять на своем кусочке земли. В Земляничном доме. Понимаете?
– А я говорила, что она не согласится, – подвела итог пани Зося, поворачиваясь к дочери. – Так что, Анна, ты получишь эту квартиру, хочешь ты того или нет. Я понимаю, что тебе хочется убежать от ответственности, но пора уже повзрослеть и взять свою жизнь в собственные руки.
– Мамуся…
– И никаких «мамусь». Отныне я твоя квартирантка. Хотя от арендной платы можешь меня освободить, – с улыбкой сказала бабушка. – Анджейка сказал тебе, что мы нашли отца Сесилии? – теперь она повернулась к внучке, меняя тему.
Глаза у Эвы блеснули.
Тут же с возмущением вмешалась Анна:
– Опять ты со своим «мы нашли»! Это я нашла вообще-то!
– Ладно, скажу иначе: нашелся отец той писательницы.
– И что?! Ну? Куда пропала Сесилия?
– Она… ее нет в живых.
– Ох…
– Она погибла в Афганистане.
– Ох!
– Пан Ян О’Коннор дал согласие на издание «Последнего первого дня». И он приглашает издателя, то есть тебя, Эвуся, в Дублин, чтобы обговорить условия и подробности договора.
– Меня? И речи быть не может. Я никогда не была за границей!
– Ты же только недавно вернулась с Канарских островов, – напомнил ей Анджей.
– Это была путевка! Меня привезли, накормили, отвезли обратно. А тут… я даже не знаю, какая валюта в Ирландии!
– Евро. И представь себе – там говорят по-английски. И довольно давно они покончили там с холерой и чумой. И даже руки моют перед едой! – ерничал он.
– А как я найду отель?
– Ты зарезервируешь себе номер.
– Но туда тоже надо как-то доехать!
– Можно взять такси.
– Сколько нужно дать таксисту на чай, чтобы он не вывез меня куда-нибудь в безлюдное место и не изнасиловал там?
– Детка, но это же Ирландия, а не Чечня! Вот в Чечню я бы тебя ни за что не отпустил, даже если бы ты на коленях передо мной стояла!
– В Чечне хоть говорят по-русски, это же славяне, – буркнула Эва плаксиво.
– Пожалуй, с этими славянами тебе лучше не связываться. И вообще – ты же по-русски ни в зуб ногой, зато по-английски говоришь довольно бегло, не так ли, пани филолог-романист?!
– И ты тоже. Вот и лети вместо меня.
– Я занят…
– А я на восьмом месяце беременности! Что будет, если я рожу в самолете?!
– Будет чистая прибыль, – невозмутимо ответил Анджей. – Ребенок твой всю жизнь сможет бесплатно летать Ирландскими авиалиниями.
Ему нравилось дразнить Эву.
Не найдя достойного ответа, что ей, честно говоря, вообще редко удавалось, Эва ограничилась уничтожающим взглядом в его сторону, который он, разумеется, даже не заметил.
– И кстати, я помню, ты еще совсем недавно собиралась совершить большое концертное турне в компании Стинга и Мадонны – по сравнению с этим путешествие на задворки Европы должно тебе казаться просто легкой и приятной прогулкой!
– Ирландию называют «тигром» Европы, если уж на то пошло! – возразила Эва: она почему-то вдруг почувствовала себя обязанной защищать честь родины своего нового автора.
– Облезлым кончиком хвоста тигра Европы, если уж на то пошло! – подкинул дров в огонь Анджей.
– Сам ты облезлый хвост! – Она аж задохнулась от возмущения.
– Когда ты летишь? – спросил он невинно.
– Да хоть завтра!
– Вот и договорились! – И он, довольный, широко улыбнулся.
Правда, поездку в Ирландию, которой она страшно боялась, как и всего нового, но того, с чем придется смириться (например, как Витольда), ей пришлось отложить на неделю, потому что завтра был крайне важный день для них всех: пересадка костного мозга у Каролины. Именно из-за этого Анджей вообще-то и хотел отправить Эву на другой конец света – он слишком волновался и переживал сам, а теперь ему надо было успокаивать ее и вселять уверенность в хорошем исходе дела.
