Валентина. Мой брат Наполеон - Кеньон Фрэнк (читаем книги .TXT) 📗
У Марии-Луизы любопытство усиливалось по мере того, с чем ей приходилось сталкиваться в юные годы. Домашние животные были исключительно женского пола; из романов изымались целые страницы, где упоминалось о различиях между мужчиной и женщиной; статуи обнаженных людей были украшены (по-моему, обезображены) фиговыми листочками.
— Как замужняя женщина и мать, — умоляла она, — пожалуйста, скажите мне всю правду, Каролина.
— Ну… — начала я, чувствуя себя непривычно скованно.
— Женщина зачинает не от поцелуя в губы?
— Нет, Луиза.
— И ребенок родится не через пупок?
— Нет, Луиза.
Я молча покачала головой, удивляясь, что я, обладающая огромным опытом, часто откровенно непристойного поведения, не находила нужных слов. Была ли я такой же несведущей, как Мария-Луиза? Возможно, в очень раннем возрасте, хотя Мюрат любил утверждать, что я родилась со знанием всего, что касается отношений мужчины и женщины. Но с этим согласиться, при всей моей скромности, я не могу.
— Если не через пупок, то откуда? — спросила девушка, постепенно смелея.
— Из местности, расположенной значительно ниже, — ответила я, чувствуя, что у меня пылают щеки.
— Я часто чувствую там легкое покалывание, — проговорила она, медленно склоняя голову. — Довольно приятное, очень возбуждающее. Нередко это случается при виде красивого мужчины, даже если я нахожусь с ним не наедине.
— Вполне возможно.
— И здесь тоже, — положила она руки на грудь. — Потом все проходит, и у меня возникает ощущение, будто я утратила что-то очень ценное и таинственное… Но если не от поцелуя в губы, то каким образом? — закончила Мария-Луиза.
Оказавшись в затруднительном положении, я сказала как можно тверже:
— Император сам все объяснит. Ему не понравится, если я лишу его этой привилегии.
— Прекрасно, — обиженно проговорила Мария-Луиза. — Должна этим довольствоваться.
Между тем мы приближались к Созону. Шел сильный дождь. Как мне позднее рассказывал Мюрат, Наполеон становился все нетерпеливее. Ругал меня за медлительность, за ненужные остановки, и брань продолжалась до тех пор, пока не показались первые всадники нашей процессии.
— Мюрат, — сказал Наполеон в волнении, — мы подготовили моей жене небольшой сюрприз, то есть захватим ее врасплох на дороге, переодетыми, конечно. Обязательно переодетыми.
Наполеон и Мюрат, наряженные младшими офицерами кавалерии, сели на коней и поскакали под холодным ливнем. Скоро промокли до костей, а когда дождь перемешался со снегом, они были вынуждены — Наполеон неохотно, а Мюрат с радостью — укрыться на церковной паперти. Показалась наша кавалькада. По приказу Наполеона Мюрат выскочил на дорогу и остановил лошадей. Следом за ним бросился Наполеон и с силой распахнул дверцу кареты.
— Бандиты! — взвизгнула Мария-Луиза. — Разбойники!
Наполеон вскочил в карету, схватил ее за плечи и поцеловал в щеку. Она отпрянула, светлые волосы растрепались, на лице выражение крайнего испуга. Наполеон оглушительно расхохотался.
— Вы меня не узнали, мадам?
— Месье, я…
— Пожалуйста, представь нас друг другу, Каролина, — обратился ко мне Наполеон с довольной улыбкой.
Пожав плечами, я проделала церемонию взаимного представления и не удивилась, когда услышала, как Мария-Луиза ахнула от удивления. Грязный промокший император, без своих пышных одеяний мало походил на портрет, который она видела.
— Это… Это правда? Этот человек — действительно император?
— В самом деле. Я говорила вам, что он любит подшучивать над людьми.
Высунув голову из кареты, Наполеон распорядился:
— Мюрат, скачи во дворец. Предупреди их о нашем скором прибытии… Давай, погоняй! Должны быть в Компьене до сумерек! — приказал он затем шталмейстеру.
Захлопнув дверцу, Наполеон, как был, мокрый, сел рядом с Марией-Луизой. Не обращая внимания на меня, он снова поцеловал ее в щеку.
— Ваше Величество насквозь промокли, — заботливо заметила она. — Вы простудитесь насмерть. Я сама редко мерзну, но когда человек вымок, то это уже совсем другое дело.
— Чепуха! — заявил Наполеон. — Ваш вид настолько воспламенил мое сердце, что одежда мгновенно высохнет.
— Как романтично, — пробормотала я.
Наполеон моих слов не услышал. Он меня не замечал, просто забыл о моем присутствии, но я видела по выражению глаз Марии-Луизы, что она, не уловив моей иронии, находила все происходящее чрезвычайно романтичным.
Потом и она, робко улыбаясь Наполеону, перестала меня замечать, Усмехнувшись про себя, я устроилась поудобнее на сиденье и приготовилась наблюдать и слушать. Вот потеха, подумала я, если бы я могла последовать за ними в супружескую спальню после церковной церемонии и остаться там также незамеченной.
— Итак, что вы обо мне думаете? — спросил Наполеон новоиспеченную жену, с которой познакомился всего несколько минут назад.
— Ваше Величество, — ответила она с оттенком восхищения в голосе, — портрет, который вы прислали в Вену, не отражает всех ваших достоинств.
— Так вы считаете, что в действительности я выгляжу лучше, — улыбнулся польщенный Наполеон.
Мария-Луиза хихикнула, затем рассмеялась, но тут же спохватилась, вспомнив о необходимости всегда соблюдать хорошие манеры.
— Простите, Ваше Величество, я…
— Императрице Франции позволено смеяться над императором Франции, когда ей заблагорассудится, — проворчал Наполеон.
— Это от волнения, — объяснила Мария-Луиза извиняющимся тоном.
— Вы считаете меня тщеславным и высокомерным, мадам?
— Да, немного, — отвела она взгляд.
— Ха! Не имеет значения. Мне нравятся женщины, которые отваживаются говорить правду.
— Кажется, я рассердила вас, Ваше Величество? — взглянула она на Наполеона.
— Глупости! — заявил он, за напускной веселостью скрывая легкое раздражение. — На вас я не в состоянии сердиться. Во всяком случае, я горжусь тем, что являюсь самым кротким из всех мужчин.
Мой дорогой Наполеон действительно верил в то, что говорил. С этими словами он нежно поцеловал ее руки.
— Вы так молоды и прелестны. И, что еще лучше, вы совершенно естественны. Надеюсь, что со временем я вам понравлюсь, и вы, быть может, меня даже полюбите.
— Мне думается, вы мне уже немного нравитесь, — сказала Мария-Луиза, все еще испытывая неловкость.
Шутливо Наполеон ущипнул ее за щеку.
— И… вы никогда не захотите колоть меня булавками?
— Вам известно о безобразных куклах, Ваше Величество? — ужаснулась Мария-Луиза.
— Да, мадам, известно, — ответил Наполеон, желая казаться строгим, но с каждой минутой становясь все игривее. — Вы привезли с собой булавки… острые мстительные австрийские булавки?
— Нет, в самом деле, нет!
— Вы сняли камень с моей души. Сегодня я усну спокойно.
И я увидела, как в его глазах промелькнуло то, что он сам считал страстной увлеченностью.
— Спокойно! — воскликнул он. — Посмотрим, посмотрим.
— Должно быть, часто трудно императору Франции, обремененному столькими заботами мирового масштаба, спать спокойно, — наивно заметила Мария-Луиза.
— Сегодня ночью я отброшу все заботы, — заявил Наполеон и поцеловал ее опять, на этот раз в губы.
Очевидно, она ответила, хотя и робко, но, вероятно, с возбуждающим ее приятным ощущением.
— Никогда прежде мне не довелось целовать непорочную, абсолютно чистую женщину. Благодарю Бога за те государственные соображения, которые сделали возможным этот брак, — сказал Наполеон. — Вас страшат предстоящие обязанности императрицы? — поинтересовался он.
— Немного, — прошептала нерешительно Мария-Луиза.
Я уверена, что он имел ввиду совсем другие обязанности, чем те, о которых в данный момент думала она. Во всяком случае, ему показалось бы невероятным, что существует женщина, какой бы юной и невинной она ни была, испытывающая страх перед ним как мужчиной.
— Для императрицы Франции, — продолжал он, — пышные церемонии неизбежны. Вам придется устраивать бесчисленные приемы и выполнять другие государственные функции, даже когда от усталости вы едва сможете держаться на ногах. Вы должны будете улыбаться, когда в действительности вам впору зарыдать, терпеливо сносить скуку, хотя предпочли бы убежать и где-нибудь спрятаться. Все это часть вашей потрясающей судьбы, которую, как ожидаем я и народ Франции, вы примете без всяких колебаний.
