Внеклассное чтение - Акунин Борис (читать книги без регистрации полные .txt) 📗

Ну у кого еще есть такой чудесный ассистент? От Валиного здравомыслия, хладнокровия, четкости Фандорин чуть не прослезился. И паника сразу отступила, потому что ближайшее будущее обрело логику и стройность.

Первый же остановленный таксист согласился увезти ночного путешественника за город. Требовал сначала две тысячи, но согласился и на полторы – Фортуна добрела к жертве роковых обстоятельств прямо на глазах.

Загородный дом у Валиной родительницы был шикарный, расположенный в знаменитом коттеджном поселке «На горах». Шесть спален, садик с беседкой и фонтанчиком, в подвале биллиардная, наверху солярий – в общем, новорусский парадиз в ассортименте. Одна беда: Николас так и не понял, как включается отопление, и оттого очень мерз. Для тепла ходил в стеганом, расшитом павлинами халате Мамоны и ее же овчинных тапочках (хозяйка была гренадерского телосложения, так что и халат, и тапочки пришлись впору).

Свет включать остерегался, чтоб не вызвать ненужного интереса со стороны обитателей поселка. Поэтому новости по телевизору не смотрел, питался колбасой, от нечего делать разглядывал близлежащую территорию: с трех сторон соседние дома, примерно такие же, как этот; с четвертой – трехметровый дощатый забор со спиральной колючей проволокой. Привольно живут в России богатые люди, ничего не скажешь.

Наконец, на исходе второго дня заточения, появился Валя. Примчался на мотоцикле, весь забрызганный грязью. На ходу крикнул:

– Ой, не могу! Сил больше нет!

Побежал снимать мужскую одежду. И вот теперь, переодевшись в цветастый халатик, колдовал у плиты, готовил горячий ужин. Николас сидел у кухонного стола и наслаждался Валиным щебетанием. Как хорошо! Жив, не один, скоро нагреются батареи, а когда стемнеет, можно зажечь свет.

Смущало лишь то, что Валя как-то уж очень быстро и решительно начала злоупотреблять ситуацией.

Во-первых, сразу перешла на интимное «ты». Такая уж, видно, тенденция образовалась в окружающем Николаса социуме: нынче никто с ним особенно не церемонился, что, вне всякого сомнения, свидетельствовало о понижении его общественного статуса. Глава фирмы, солидный человек превратился в невидимку, в тень. К тени на «вы» не обращаются. Откуда это: «Тень, знай свое место»?

Во-вторых, Валя слишком беззастенчиво воспользовалась ролью связной между узником коттеджного гетто и внешним миром. На вопрос, удалось ли связаться с Алтын, коварное существо с невинным видом ответило:

– Положила ей в мэйл-бокс записку. Звонить-то было нельзя. Подпись твою подделывать я умею, а текст настучала на компьютере. Мол, прости, любимая, что-то я устал от фэмили-лайф, хочу некоторое время побыть ганц аляйн.

Ника аж застонал, а Валя покровительственно заметила:

– Она тебя только больше ценить станет. Это я тебе как женщина говорю.

А может, и к лучшему, мрачно подумал Фандорин. Пускай лучше обижается, чем психует. Завтра утром вернется из Питера, откроет почтовый ящик… И что подумает? Что у меня завелась другая женщина?

– Вот что, – сказал он вслух. – Заедешь туда еще раз. Свое письмо вынешь, другое положишь. Я сейчас напишу.

И написал.

Вроде бы тон выбран правильный: шутливый, немножко азартный. Должно сработать.

Валя вполне могла бы положить записку в карман халата, но вместо этого медленно задрала подол и засунула сложенный квадратик за резинку кружевных трусиков. Николас, страдальчески вздохнув, отвернулся.

– Не знаю, кого больше бояться – этих мафиози или Мамону, – стрекотала коварная, накладывая Нике большую порцию омлета с трюфелями. – Если она пронюхает, в какую я истуар вляпалась, церемониться не станет. Отправит под конвоем куда-нибудь на острова Туамоту, от греха подальше. А с этими козлами, значит, так… Ты кушай, кушай. Хлеб маслом намазать?

Села напротив, по-бабьи подперла щеку. Ну просто семейная идиллия.

– Вчера позвонили, домой. Говорят (здесь Валя перешла на мужской голос): «Господин Глен? Извините, что тревожим вас дома. Нигде не можем найти Николая Александровича, а у нас к нему срочное дело. Не могли бы вы…» Я говорю: «Не мог бы. У меня отгулы. Сами его ищите». И трубку шмякнул. Что интересно: у Мамоны установлена аппаратура хитрющая, любые звонки сканирует, а тут не срисовала – значит, там у них антисканер. Догоняешь? Э бьен. Сегодня утром ездила в офис цветочки поливать. Там-то они, наверно, мне на шванц и сели. И ловко сели, я ничего не заметила. Заехала в «Пьер-Паоло», это такое особенное место, тебе бы не понравилось. Сижу у бара, треплюсь с Марго (бармен тамошний), пью капучино. Вдруг входят те трое, ну, которых я возле «Холестерина» уронила. Ты что есть перестал? Невкусно?

Николас опустил вилку.

– Что… что они тебе сказали? Они к тебе подошли?

– Только один, рыжий такой. Двое остались у дверей. Я сижу вся на нерве, думаю – вдруг узнают. Па дю ту! Этот подходит, шлепнул меня по макушке, фамильярно так, потной лапищей, и говорит: «Ну, скинхед, где твой шеф?» Жуткий гопник! Я ему опять про отгулы. Типа шеф мне позавчера ночью позвонил, сказал, что срочно уезжает и что я могу пока гулять. Думала, не поверит, кошмарить начнет. А Рыжик ничего, только подмигнул, и все трое сделали веггеганген.

– Что сделали? – наморщил лоб Фандорин. Трудней всего в речи Вали ему давались германизмы.

– Ну, в аут отправились, ушли. Только не совсем. Минут через пятнадцать Макс подходит, он там работает гардьеном. Эти твои квадраты, говорит, сели в джип и сидят. Они, говорит, тебя достают или что? Понимаешь, в «Пьер-Паоло» геи кучкуются, самые крутые. Чужих не любят. А ко мне ничего, привыкли, я им вроде как свой геноссе. Макс говорит, я сейчас выйду, уроню им под шину досточку с гвоздями. Так что езжай спокойно, Валюха. Я вышла, села на свой чоппер, как дам газу. Джип за мной рванул, только недалеко уехал… Так что докатила я сюда чистенько, безо всякого хвоста.

И Валя засмеялась, очень собой довольная.

– А если они тебя за эту шалость подстерегут и пристрелят? – покачал головой Николас. – Это страшные люди, ты про них всего не знаешь.

– Это еще кто кого пристрелит, – воинственно объявила неустрашимая девица. – Гу к маль!

Сорвалась с места, притащила сумку. Оттуда достала пистолет – тот самый, подобранный возле клуба.

– Я бы им устроила файнал каунтдаун! – Валя вскинул руку с пистолетом. – Ба-дах! Ба-дах!

– Ты его не выбросила! – ахнул Фандорин. – Идиотка! Дай сюда!

Отобрал у полоумной оружие, хотел сунуть в карман халата, но замер, поневоле завороженный матовым блеском и элегантностью страшного инструмента. Почему оружие всегда красивое, подумал Ника. Как произведение искусства. И ответил себе: а потому, что оно, как и искусство, несет в себе тайну жизни и смерти. Одно легкое сокращение мышц указательного пальца, и тайна разгадана. Все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит…

Из прихожей донесся звонок – музыкальный, даже вкрадчивый, но Николас все равно вздрогнул, заполошно сунул пистолет в глубокий карман халата. Вскочил.

– Кто это может быть?

Валя улыбнулась:

– Спокойно, Дункель. Мы же на Горах, тут чужие не ходят. Я попросила гардьенов нарвать рябины. Поставлю в вазу – будет вунд ершен. – И засеменила в коридор, певуче крикнув. – Иду-у!

Вытирая салфеткой губы, Николас потянулся за чайником.

Раздался лязг засова. Валя восторженно взвизгнула:

– Ой, какая пре…

А потом в прихожей громыхнуло – то ли что-то обрушилось, то ли кто-то упал.

Фандорин кинулся на шум, даже салфетку не бросил.