Любовь к мятежнику - Хенке Ширл (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Этим я обязан мастерству своей сиделки, ваша светлость, — сказал он, поцеловав ее в кончик носа. Затем выражение его лица помрачнело. «Ваша светлость». Она была недосягаема для него, как Северная звезда, холодно сияющая в ночном небе.
— Я ни о чем не жалею, Девон, — ответила она на его невысказанный вопрос. — Пожалуйста, давай будем жить одним днем.
— Как долго? Ты должна ехать к своему брату в Саванну, место, где я едва ли являюсь желанным гостем. — Он поднял ее с себя, нежно обняв, и посадил у края воды.
— Должен же быть какой-то выход, — пылко прошептала она. Только что вкусив райского наслаждения, она не хотела даже думать о том, чтобы отказаться от него.
Он погладил ее щеку и приподнял этот гордый, упрямый подбородок.
— Какой выход? Разве ты сможешь жить среди мускогов? Скрести оленьи шкуры и стряпать на костре? Нет, ваша светлость. Вы рождены жить среди роскоши и слуг. А я не могу предложить ни того, ни другого.
Она обвила его шею руками, всхлипывая от безнадежности и отчаяния, и он, не зная, как еще утешить, нежно гладил ее волосы и спину.
Женщина-Пантера наблюдала, как они возвращались с реки. Ее черные глаза сузились от ненависти, когда она перевела взгляд с Девона на светловолосую женщину, которая так уверенно шла рядом с ним. Хотя они даже не касались друг друга, она поняла, что эти двое занимались любовью. Несомненное притяжение существовало между мужчиной и женщиной, некая аура, которую излучали их глаза, когда они украдкой обменивались взглядами. Она видела, как пылали щеки Барбары, как она провожала взглядом Девона, когда он расстался с ней у дома Перепелки. Ярость обуяла ее.
Пантера всегда знала, что белая кровь зовет его, что он спит с белыми женщинами, когда ездит в их города, но те связи были незначительными. Он никогда не отдал бы свое сердце дешевой шлюхе из таверны. Эта же женщина, она знала, была другой. И еще она понимала, что Девон никогда больше не придет к ней в постель, пока эта англичанка жива.
— Сегодня вечером пойду на реку и поймаю одну из своих любимиц, — тихо пробормотала она и скрылась в дверях своего дома.
Этим вечером был заключительный и самый важный момент из восьми дней празднества по случаю наступления нового года, называемого Бос-ке-ту, или праздника Урожая. Девон сопровождал Барбару к большой городской площади, где располагались четыре прямоугольные открытые палатки. Места в них предназначались для знатных семей рода, но Девону как почетному гостю было позволено привести Барбару, чтобы присутствовать на церемонии зажигания нового костра.
Она уже помогла семье Перепелки привести в порядок дом и очистить очаг от прошлогодней сажи и золы. Вся разбитая посуда и поломанные инструменты были тщательно собраны и выброшены. Каждый вечер устраивались ритуальные танцы, и каждое утро все мужчины деревни выпивали черного зелья.
Девон объяснил ей, что необходимой частью религиозного ритуала считалось сексуальное воздержание.
— Но я никогда не был религиозен — ни как англичанин, ни как муског, — сказал он, подмигнув, от чего она вспыхнула.
Он считал себя обязанным принимать участие в некоторых общинных мускогских церемониях в течение празднества. Он очищался при помощи черного зелья и сидел в душном вигваме с дядей и своими кузенами, затем погружался в прохладную реку, хотя в танцах не участвовал.
Барбара заметила, что немногие женщины сидели на церемонии. Большинство женщин и небольшая группа мужчин стояли за границей площади, наблюдая издали.
— Это мужчины, которые пока не проявили себя в войне или охоте, вторые жены или просто люди из низших родов. Это такое же классовое общество, как любое в Европе.
— Вторые жены? — переспросила она, удивленно вскинув брови. — Так вот, значит, кто такие две пожилые женщины, которые живут с Перепелкой и выполняют ее распоряжения!
Он улыбнулся ее справедливому негодованию:
— Муског может взять себе вторую жену, но только в том случае, если согласна первая.
— Но, бог мой, с какой стати ей делать это?
— Чтобы разделить домашнюю работу. Это считается признаком богатства и престижа, если мужчина может обеспечить более одной жены. Многие женщины почитают это за честь. Кроме того, если женщине не понравится, как муж обращается с ней, она может развестись с ним, и ему придется уйти из дома, ибо вся собственность остается в женском роду.
— Как это интересно, — сказала Барбара, глядя на жрецов, двигающихся к центру площади в сопровождении четырех юношей. Каждый из них нес большое бревно. Земля была расчищена и посыпана ровным слоем белого песка, и трудный процесс зажигания огня начался.
— Четыре — священное число, представляющее солнце, созданное Великим Духом, прародителем всего живого.
К тому времени, когда все ритуалы были исполнены, огонь высоко поднимался в ночное небо. Теперь он будет гореть, не угасая до следующего праздника Урожая. Юноши были разосланы с горящими угольками из костра ко всем чистым, холодным очагам деревни. Домашние очаги тоже будут гореть круглый год.
Барбара почувствовала, что веки ее отяжелели, когда все, наконец, поднялись и начали выбираться из-под навеса. Ночь была теплой и звездной. Они медленно возвращались к двухэтажному дому, где Барбара как гость семьи спала. Девон жил через дорогу в большом доме со своими дядей и тетей.
— Спокойной ночи, — сказал он просто, безумно желая притянуть ее к себе в объятия и поцеловать, но кругом были люди, возвращающиеся с праздника.
Ее глаза нашли его взгляд, встревоженный, печальный, но в то же время нежный.
— Я буду думать о сегодняшнем дне, — ответила она, повернулась и исчезла внутри.
Одеяло из оленьих шкур на ее ложе было аккуратно свернуто. Ночной воздух был слишком теплым, чтобы укутывать в мех пылающую плоть «Я горю от него».
Расплетая косу и расчесывая волосы, Барбара задумалась над тем, что ей делать. Неужели Девон действительно никогда не сможет вернуться с ней в мир белых? Ее жизнь у индейцев казалась довольно забавным приключением, и мысль о том, чтобы остаться здесь навсегда, была, без сомнения, абсурдной. Она подумала о том, как бы подвела Девона в его зеленой рубашке рейнджера, кожаных штанах и мокасинах к своему брату. Монти пришел бы в ужас. Не только колонист, но еще и на четверть индеец!
Слезы застлали ей глаза, когда она осознала безнадежность их любви. Но по крайней мере сейчас, еще несколько дней, или недель, или месяцев она будет держаться за свое счастье, наслаждаться каждым драгоценным мгновением с Девоном Блэкхорном.
Она сдернула мягкие шкуры со своего ложа и начала забираться в постель. Резкое шипение рассекло тишину комнаты. Барбара отскочила. В комнате было темно, лишь лунный свет пробивался сюда сквозь стекла окон. Она схватила первое попавшееся под руку оружие — соломенную метлу, стоящую в углу — и стала вглядываться.
Ее глаза уловили извилистое движение змеи, которая выползла из-под шкур и заскользила по ложу. Барбара мертвой хваткой стиснула метлу и закричала, когда змея вновь зашипела.
Барбара не имела представления о том, сколько времени прошло, прежде чем Девон взлетел по лестнице наверх с ножом, сверкающим в руке. Он оттолкнул ее к себе за спину и выбросил вперед руку, сжимающую рукоятку. Тяжелое лезвие вонзилось в голову змеи, пригвоздив гадину прямо к мягкой постели.
Несколько секунд мерзкая тварь еще извивалась, затем затихла.
— Болотная гадюка, — сказал он тихо.
— Они ведь ядовиты, да?
— Да, очень. Их еще называют мокасиновыми змеями, они обитают в сырых местах и уж, конечно, не забираются на второй этаж дома.
Ее сердце екнуло.
— Ты хочешь сказать, что кто-то подбросил ее сюда… чтобы убить меня?
Женщина-Пантера… Хотя он не произнес этого вслух, Барбара знала, что Девон думает о том же, что и она. К этому времени Медвежье Сердце, Перепелка и большинство домочадцев столпились у лестницы внизу. Дядя Девона, Высокий Журавль, поднялся наверх и увидел, как его племянник вытащил нож и выбросил змею через окно.
