»Две жизни» (ч.III, т.1-2) - Антарова Конкордия (Кора) Евгеньевна (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
В пути, которого ты ищешь, не может быть остановок. Сила, движущая вселенную, раскрепощаясь в человеке, дает ему возможность трудиться, трудиться и трудиться.
Иногда больной человек — былинка по своим физическим данным — тащит много лет воз с таким грузом на общее благо, что глядящим со стороны становится жутко. Ему же самому его жизнь кажется простой и легкой, ибо без включения в труд и жизнь своего народа он не понимает жизни на земле.
Раскрывающееся сознание человека постепенно сбрасывает с себя чешую предрассудков. Мелкий вздор наказаний и наград, условных подаяний "за добродетель", которую человек понимает как «отказ» себе в чем-то, чтобы принести «жертву» насилия над собой другому, спадает с сознания просветленного человека одним из первых. Он начинает понимать все величие Жизни. Он начинает ощущать радость жить в труде для другого. Он скучает, если сегодня в нем никто не нуждался. Понятие "быть нужным кому-то" становится ритмом его дня — как ритм дыхания, — неощутимым, если оно идет в гармонии и мире.
Проходя день, живи его как свой последний день. Но последний не по жадности и торопливости желаний или духовных напряжений, а последний по гармоничности труда и его бескорыстию.
Ты носишь в сердце вопрос: где личное «Я» и где "не Я"? Для тебя с момента твоего рождения к Единой Жизни уже нет возможности этого разделения. Для тебя все, с чем ты общаешься — все пути к Величию в форме временной. Для тебя палач, жертва и плаха — все та же Единая Жизнь, которой единица ты сам и которую видишь во всем вокруг себя.
Иди же свой день в мире и чести. Храни целомудрие и чистоту, и ты дойдешь до жизни в кругу тех, кто раньше тебя пришел к такому сознанию себя частицей Единой Жизни, единицей всей вселенной.
Твой путь — путь служения Богу в человеке. Твой труд — путь знания, приложенного в любви и труде простого дня".
Я внезапно почувствовал, что сила, та огромная сила, которая только что наполняла меня, меня покинула. Место, где сидел незнакомец, было пусто".
Так кончалась первая запись брата Николая.
Я лег спать с рассветом, и мой друг Эта разбудил меня вовремя, чтобы догнать И. по дороге к озеру. Я весь еще находился под впечатлением записи, которую читал ночью, и, поздоровавшись с И., сразу же выпалил ему:
— Как я поражен, что брат Николай мог понять без посторонней помощи и руководства все то, что ему в первое свидание сказал Али.
— Почему же ты знаешь, что это был Али?
— Потому что описание глаз в книжке может принадлежать только ему. А ощущение, что в присутствии Али что-то тебя теснит и давит, настолько характерно, что не может быть спутано ни с чем и ни с кем. Именно какой-то свет, от него исходящий, слепит и подавляет. И это ощущение мне тоже очень знакомо, ощущение резко меняющееся, когда Али улыбается или прикасается. Тогда уплывает куда-то его давящая сила, и сердце наполняется блаженством. Никогда ни подле Вас, мой дорогой, милосердный Учитель, ни подле Флорентийца, ни подле сэра Уоми я не чувствовал этой силы, потрясающей весь организм. Поэтому в словах брата я сразу узнал Али. Достаточно раз его увидеть, чтобы навеки и всюду его узнавать.
— Быть может, ты и прав, так ощущая необычайную и никому другому не доступную силу Али. Но все же за годы жизни здесь, когда ты уже из неофита станешь сильным учеником, тебе надо приобрести такое высокое самообладание, чтобы сила Али не подавляла твой дух, а раскрывала его к труду и борьбе. Ты видишь, Левушка, что на земле все, что живет, все борется. Но, тот, кто понимает свой путь земли как величайшую ценность, тот борется и трудится, совсем забыв о себе. И, чтобы так раскрепоститься в своем сознании, надо каждый день распознавать в окружающих жизнях только одно: где человек прошел свое «сейчас» в любовном единении с людьми, а где он их критиковал, оставаясь бездейственным. Пойми, друг, что очень многие «понимают» высокие идеалы. Принимают религию и ее требования. Но религия единственно истинная — это любовь сердца. Религия — это не то, что "знают и принимают", а то, что умеют приложить к делу в действии дня.
Наш разговор был прерван встречей, напомнившей мне мой первый день приезда в Общину: мы столкнулись с Андреевой и леди Бердран. Но какая разница была сейчас в обеих приятельницах! Леди Бердран, с розами на щеках, веселая, смеющаяся и задорная, глядела сущей красавицей. Наталья же Владимировна, все по-прежнему вращая своими властными глазами, стала вся точно восковая. И не только бледность вызывала это сравнение; от нее веяло мягкостью и лаской. Ее добродушная ирония, с которой она всегда прежде меня встречала, переплавилась в нежность. Ее голос, когда она ответила на мое приветствие, показался мне голосом матери и вызвал ответную волну любви и признательности в моем сердце.
— Мой чудо-граф, я чувствую себя Вашей, Вам очень обязанной ученицей. До сих пор думала, что ранги и ступени разделяют людей. Я принимала каждого, в первую голову оценивая его знания на том пути, к которому стремилась сама. Теперь, получив урок великого смирения через Вас, я прозрела к истинному знанию, которое сейчас считаю первым по величине и важности: дух, стремясь к познанию, должен развязать свой мешок с любовью и завязать накрепко мешок с предрассудками. В моей встрече с Вами я поняла, сколько было во мне самомнения. Я увидела в самой себе бездну условного, что мешало мне свободно общаться с людьми. Теперь же мне стало легко, потому что меня осенило и я увидела, в чем и где во мне самой сидят главные закрепы предрассудков.
Слова, употребленные ею, те слова, что я так недавно прочел в записи брата Николая, ошеломили меня.
— Неужели же все люди проходят одни и те же этапы в своем духовном развитии? — невольно воскликнул я, остановившись среди дороги.
— Все ли проходят по одним и тем же этапам, не знаю. Но что я в Вас нашла источник оздоровления, в этом я не сомневаюсь и приношу Вам величайшую благодарность.
— Моя дорогая Наталья Владимировна, Истина, живущая в Вас, не нуждается уже в раскрепощении. Она бьет из Вас чистейшим фонтаном. В Вас лежат еще плотным покровом только те условности, которые связаны с иерархическим устройством обществ людей и всей вселенной, — ласково сказал И. Владея огромными развитыми духовными cилами, Вы поневоле движетесь в мире духовного больше и дальше, чем в мире земли. Отсюда идет некоторое Ваше внешнее высокомерие к тем формам людей, где мало понято, что нет одного только земного пути, или где людям кажется, что можно достигнуть знания неумелыми упражнениями йоги. Уроки последнего времени — и леди Бердран, и Левушка — помогли Вам сбросить с телесных глаз давящие покровы плотской любви или предубеждения и помогли понять личное бессилие в воздействии на человека. Вы научились вскрывать всю совокупную ценность встреч как монолитное творчество Жизни. Сейчас уже никто не помешает Вам выполнить миссию, данную Вам Али. Вы скоро уедете в Америку и в Европу, там оставите часть Ваших трудов и вновь вернетесь сюда, чтобы получить силы еще раз передать людям речи звучащего голоса Безмолвия. Вам было очень странно пройти трудный путь духовного этапа с помощью юноши. Вы бунтовали и готовы были отрицать возможность движения вперед через помощь «ниже» Вас стоящих. Сейчас Вы ясно ощутили, что нет ни «ниже», ни «выше» стоящих. Нет ни добра, ни зла как таковых. Есть только то место во вселенной для каждого человека, в которое он может встать по силе своей раскрепощенной Любви. И здесь никакой роли не играет, грамотен он или нет; но звучание гармонии в человеке так огромно, что никакие самые колоссальные его силы не убивают встречного, а лишь бодрят каждого, кто подошел. С сегодняшнего дня действие Ваших психических сил не будет мешать кому бы то ни было жить. Вы сумеете справляться с ними так, чтобы сила Вашего такта раскрывала Вам сразу возможность служить помощью ближнему, стоящему рядом с Вами. До сих пор Вы умели служить только дальним, передавая им знания, продиктованные Вам Учителем. Теперь Вы сами, вливаясь любовью сердца, будете раскрывать во встречных их устойчивость своей гармонией.
