У Элли опять неприятности - Нортон Шейла (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
– Все в порядке, – перебил меня Пол. – Сколько с нас?
Когда он отдавал ветеринару деньги, в глазах у него было странное выражение. Сначала я его не узнала, но по дороге домой внезапно поняла, что это напомнило мне Викторию, которая однажды, в возрасте семи лет, стянула у меня коробочку с шоколадками. Она отдала мне то, что осталось, и попросила прощения, но потом залилась слезами и сказала:
– Я должна была отдать тебе все шоколадки, но я не могу! Я их съела!
Это была вина. Вина и сожаление. Ну что же, и поделом ему.
Вы понимаете, к чему я клоню? Даже если бы я сама сняла банку с кормом с полки, даже если бы я принесла Кексика в сарай и сказала: «Вот, детка! Вкусный рыбий корм! Давай-ка, скушай!», даже если бы я смешала корм с его едой и затолкала в кота с ложечки… Все равно, вряд ли мне удалось бы сделать то же самое с Линнетт, это ведь очевидно, правда? Я совершенно уверена, что даже в моменты тяжелого умственного затмения – и тут я должна добавить, что бо?льшую часть времени мой муж был вполне разумным человеком, – даже в самом мрачном настроении Пол вряд ли мог бы вообразить, что Линнетт станет есть что-нибудь, в чем содержатся гнусные, вонючие, мерзкие, склизкие, протухшие черви. Я не в состоянии понять, как это мог съесть кот, но уж человеческое существо? Никогда. Никогда, даже в самом диком ночном кошмаре, даже если сварить их в шампанском и полить шоколадным соусом. Ни при каких обстоятельствах. Так что я ни секунды не сомневаюсь, что его молчание по пути домой было вызвано именно чувством вины, а не усталостью, сосредоточенностью или озабоченностью состоянием Кексика.
– Завтра вечером я заеду за ним и привезу сюда, – тихо сказал он, заворачивая на нашу улицу. – И не волнуйся из-за денег. Я обо всем позабочусь.
– Если тебе это и правда не трудно…
– Конечно.
– Что ж, спасибо. Ты… выпьешь кофе?
– Нет. Я лучше поеду к Линнетт.
– Да. – Я открыла дверь и начала вылезать из машины. – Я рада, что ты приехал, Пол.
– Я тоже. Хорошо, что мы узнали… в чем была проблема.
Он не мог смотреть мне в глаза. Я не мстительна, но тут должна сказать: он это заслужил. Надеюсь, он еще долго будет нервничать из-за этого.
Когда мы с Люси наконец ввалились в дом, на автоответчике было два сообщения. Поставив чайник, я на всякий случай нажала на кнопку воспроизведения. Скорее всего, это что-то для Виктории или Люси, но в жизни ведь всякое бывает: может, это организаторы лотереи хотят сказать, что я выиграла миллион фунтов, или агент Джорджа Клуни оставил весточку, что Джордж видел меня в городе и хочет пригласить на обед.
– Здравствуй, Элли, дорогая. Это мама. Я звоню попрощаться.
Запищал длинный гудок, означающий, что сообщение окончено. Я уставилась на телефон. Попрощаться? И это все? Она уезжает на Майорку на всю оставшуюся жизнь и даже не потрудилась сказать: «Счастливо оставаться, будь умницей, не пропадай»? И ни слова о том, что она будет скучать по мне? Никаких сожалений – после всего, что я для нее сделала, после всех артритов и мозолей? В тот самый момент, когда мы наконец подружились – или мне это только показалось? Неужели я даже не заслужила прощального визита? Ну что ж, чудесно! Просто чудесно! Ладно, если она думает, что я побегу за ней до самой Майорки…
– Второе сообщение, – ласково сказал автоответчик, а потом опять раздался мамин голос:
– Ох. Элли, тебя еще нет? О господи!
– Би-и-ип! – подвел итог разговора автоответчик.
О господи? О господи?! Это все, что ты можешь сказать?
Я насыпала кофе в чашки и стала наливать в них кипящую воду, нарушая все правила техники безопасности. Я прямо дымилась от злости. Что же это за мать, которая оставляет такие сообщения на автоответчике собственной дочери? С тем же успехом она могла бы вообще мне не звонить. Могла бы попросту уехать на свою Майорку, и узнала бы я в свое время, что она даже не удосужилась попрощаться со мной, и нечего было меня дразнить.
– Мама с тобой разговаривала? – спросила я через несколько минут, позвонив Беверли.
– О боже, – ответила сестра и зевнула.
– Что значит «о боже»? О боже – что?
– Это значит: «О боже, только не еще один телефонный звонок». Ради бога, Элли, я уже в постели. Ты знаешь, который час?
– Ты никогда так рано не ложишься. И почему еще один телефонный… О. Я поняла. В постели с кем? Кто это?
– Ты его не знаешь.
В ее голосе была улыбка, улыбка, которая говорила, что Ты-его-не-знаешь покусывал ей ушко, или целовал в шею, или… еще что-нибудь, пока она разговаривала со мной. И я почувствовала себя раздраженной и несчастной, и мне стало завидно. Совершенно неожиданно мне тоже захотелось лежать в постели с кем-нибудь, кто заставлял бы меня так же улыбаться во время разговора по телефону.
– Не могла бы ты прерваться на минутку, – обиженно сказала я. – Я хочу с тобой поговорить.
– Похоже, сегодня весь мир хочет со мной поговорить.
– Что ты имеешь в виду? Весь мир – это кто?
– Люси, мама…
– Люси?! Она уже позвонила тебе? Господи, да когда же она успела… И что она сказала?
– Это что? Программа «Спроси семью»? Она сказала: «Привет, тетя Бев, это Люси».
– Очень смешно. Что она…
– Она сказала: «Я сразу позвонила тебе, потому что не могла дождаться, когда мама позвонит тебе вечером, но – угадай, что!» А потом она сказала: «Вот черт! Кота вырвало прямо ко мне на одеяло! Ой, дьявол! Я перезвоню!»
– Вот противная девчонка. Не могла подождать. Я собиралась сама позвонить и спросить тебя…
– Что спросить, Элли? Мне что-то уже надоело играть в загадки, и, честно говоря, у меня сейчас совсем другое на уме… – В ее голосе снова была улыбка.
Я нахмурилась. Вот везучая.
– Я хотела спросить, нельзя ли Люси приехать и немного пожить у тебя…
– Так и думала, что дело именно в этом. Не может оторваться от своего нового возлюбленного?
– Детей собирается заводить. Не давай ей, ладно? – с внезапной тревогой добавила я.
– За кого ты меня принимаешь? У меня презервативы в каждой комнате. Даже в гараже.
– Ну ладно. Насчет Люси мы поговорим, когда у тебя… будет другое на уме. Просто скажи, что сказала мама.
– Мама?
– Беверли, пожалуйста, сосредоточься. Ты сказала, что тебе звонила мама.
– Три раза.
– Три раза! – проскрипела я. – Просто замечательно! Она звонит тебе три раза и даже не способна оставить вразумительное сообщение на моем автоответчике! Ничего себе прощаньице…
– В первый раз она позвонила, сказала: «Привет, Беверли», уронила трубку, и нас разъединили. Потом она позвонила во второй раз, и к телефону подошел Лоренцо.
– Кто?!
– Лоренцо.
Даже его имя она произносила улыбаясь. И с итальянским акцентом. Тьфу, какая гадость.
– И Лоренцо сказал: «Да-а, слуушаю? Этто ктооо?» – Я вполне могла бы обойтись без имитации сексуальной манеры речи Лоренцо.
– И она сказала?.. – Я попыталась поторопить сестрицу.
– Она, наверное, подумала, что ошиблась номером, и повесила трубку.
И в этом вся соль истории? Этот Лоренцо со своей харизмой напугал нашу маму? Или наша мама не понимает итальянского акцента?
– И потом она позвонила еще раз? – устало уточнила я.
– Да. Десять минут назад.
– А ты была уже в постели.
– Ну да. Но правда ведь, уже поздно…
– И она сказала?..
– О, она сказала «до свидания».
– И все, что ли? До свидания? И больше ничего? Ни слова? Жалкое «до свидания», когда она собирается весь остаток жизни провести в чужой стране, вдали от семьи, которая столько для нее сделала? Просто «до свидания»?!
– Ну нет, не совсем.
Я вздохнула.
– Что значит «не совсем»? Ты можешь на секундочку прервать свои… итальянские дела и просто сказать мне?
– Извини. Да. Она сказала, что пыталась дозвониться до тебя. Она сказала… – Я почти слышала, как Бев напряженно пытается сосредоточиться. Должно быть, это нелегко. Везет же некоторым. – Да, и она сказала, что собиралась заехать к тебе вечером, чтобы повидаться и все такое, ну, ты понимаешь, выпить, поцеловаться на прощанье. Но тебя не было. И уже подошло такси, чтобы отвезти их в аэропорт.
