Пусть всегда будут танки - Хорсун Максим (читать книги полные .txt) 📗
Распихав менеджеров и компьютерщиков, к Антону пробился человек в комбинезоне танкиста. Человек припадал на обе ноги, и лицо его рассекал шрам от не старой, но уже хорошо зажившей раны.
– Сэнсэй! – узнал наставника Антон. – А ты зачем здесь?
В памяти всплыла ненастная ночь в Морозово и бой с налетчиками «Селеннафтагаза». Подполковнику Владу Энгельсу, позывной Вольдемар, в том сражении здорово досталось.
– По крайней мере – не для бальных танцев!
Вольдемар задрал штанины, демонстрируя металл и пластик кибернетических протезов.
– Я в шоке! – признался Антон.
– Подполковник Энгельс – наш военный консультант, – Вера приветливо улыбнулась Вольдемару. – Следит за тем, чтоб картинка на экране соответствовала действительности.
– Рад тебя видеть, салага. – Вольдемар хлопнул Антона по спине. – Помню-помню, как ты собирал мои ошметки по лужам, чтобы спасти как можно больше от старого сэнсэя. Теперь я расплачусь с тобой той же монетой. «Селеннафтагаз» меня списал без выходного пособия, и я поставил для себя на корпорациях крест. Не дай загнать себя в котел, не позволяй, чтоб тобой жертвовали, как пешкой. Погибни в «Арене» как наемник «Гелий Про» сегодня и возродись завтра, как свободный человек и владелец энергоресурсов. И когда они там, на Земле, и здесь, на Луне, вцепятся друг другу в глотки клыками и самоуничтожатся, ты и сотни таких, как ты, возьмут ответственность за выживание человечества на себя. Наша «Арена смерти» – это лоботомия. Пройди ее и излечись от либерально-корпоративной реальности, выбери жизнь!
Антон смотрел на Веру, а она с сосредоточенным видом листала на планшете нарисованные сцены танковых сражений.
Тогда Антон перевел взгляд на Вольдемара, собираясь сказать фразу, которую ему в последнее время частенько приходилось повторять: «Я – пас». Но тут зазвонил телефон, внутригородская сеть Лагуна-Сити на этой зеленой карте работала на пять делений.
– Вернись на базу, ты нужен, – прозвучал в трубке голос Босса.
Антон сухо кашлянул и отключился.
Глава 15
Генсек позвонил прямо в пункт управления «Осой». Прокофьев включил громкую связь, чтобы в разговоре мог участвовать каждый член экипажа.
– Здравствуйте, товарищи! – бодро поприветствовал нас Хрущев. – Как служится на Луне?
– На Земле ли, на Луне ли, Никита Сергеевич, – служим Советскому Союзу! – так ответил командир.
Хрущев захихикал.
– Доложили мне о римской цифре «двадцать четыре», или что вы там писали-писали, но не дописали… Так, Дорогов Владимир Владимирович?
– Так точно – «двадцать четыре», товарищ Хрущев! – отчеканил Дорогов.
– А как по мне, так лучше бы вы там «х…» начертили! – захохотал генсек. – Пусть знают наших!
Мы невольно тоже стали похихикивать. В последние дни нервное напряжение зашкаливало, «танковый кулак» собирался стереть с лица Луны штатовскую базу, мы же подошли к границе Залива Радуги, но… долгий день сменился такой же долгой ночью. Наши «Осы» «спали», спрятавшись в складках рельефа. И энергии в их аккумуляторах оставалось ровно на то, чтобы в нужный час выйти из гибернации и подставить рассвету солнечные батареи. Все жутко волновались, вдруг у американцев есть в загашнике что-то такое, что снизит зависимость Хаундов от солнечного света? Вдруг, пока мы будем дремать, они перебьют наших «Ос», как сонных мух?
– Есть, товарищ генеральный секретарь. В следующий раз обязательно напишем х…, – сказал командир.
– Вот зря вы сразу не написали, товарищи! – Хрущев был определенно в настроении. – Эх вы! Орлы с куриными перьями! Я бы позвонил товарищу Никсону в Белый дом и сказал: «Разуй глаза, зараза, даже на Луне знают, кто ты есть на самом деле!»
В общем, мы были рады, что предрекаемый отцами-командирами скандал не случился и что генсека наша маленькая шалость позабавила. Само собой, ничего путного в этой затее не было, сиюминутное бахвальство – это одно, а использовать Луну вместо забора, чтобы написать пару бранных слов, – это другое. Но какова была поставленная перед нами задача, таковы были и наши ответные действия. Пусть другие, те, кто обязательно придут за нами, поступят лучше и мудрее.
– Ладно, товарищи. – Хрущев посерьезнел. – Слышал я, что у вас на счету два «Хаунда». С почином, так сказать. Тяжело было?
Мы не стали заострять, что первый «Хаунд» находился в беспомощном положении, когда мы всадили в него снаряд. Со вторым-то пришлось повозиться честь по чести.
– Тренировки, Никита Сергеевич, – ответил я. – Почти два года упорных тренировок в условиях, приближенных к боевым. Экипаж у нас сплоченный, а машина – отличная.
– Это кто говорит? Левицкий, что ли?
– Так точно.
– Левицкий, ты там женился, как обещал?
– Никак нет, товарищ Хрущев. Извините.
– Э-хе-хе… – вздохнул Хрущев. – А я хотел тебе орден дать.
– Виноват, Никита Сергеевич, – покаялся я.
– Тебе не дам, – проскрипел генсек. – Всем дам! По ордену! «За боевые заслуги»!
Мы ошарашенно глядели друг на друга, пока до Дорогова не дошло.
– Ура-а! – раскатисто прокричал он, и следом подхватили все наши: – Ура-а! Служим Советскому Союзу!
– Поздравляю, мужики! Искренне рад за вас! – сказал Хрущев, когда крики затихли. – Само собой, орден вам – не за х…, а за первую советскую победу на Луне. Надеюсь, ваш успех вдохновит всех, кто работает на благо нашего Отечества на Земле и в космосе.
Ордена вручили нам через три дня в торжественной обстановке. По этому случаю из Москвы прилетел замком бронетанковых войск Тур, он и провел церемонию.
– Награждается экипаж «Единство»…
Да, тогда нас в первый раз так назвали официально. Мы были очень горды получить эту высокую награду. Мы прошли длинный путь до нашей первой победы на Луне, и мы не питали надежд, что дальше окажется легче и можно будет расслабиться и почивать на лаврах. Кстати, наше название – «Единство» – с годами затерялось в томах засекреченных документов. Такое впечатление, что в перестройку крысы и мыши съели именно те бумаги, в которых шла речь о «Единстве». Обидно, но сейчас не об этом.
Церемонию посетил также Черников, он привез нам пламенный привет от Сергея Павловича и подарок от сотрудников «ОКБ-1» – выточенный из кости какого-то доисторического зверя лунный танк с сидящим на броне космонавтом.
У Янсонса случилась форменная истерика, которую сопроводил ряд безобразнейших сцен. К счастью, их свидетелями оказалось не очень много народа.
– Вы были первым блином, который комом! – Маленький, красный от негодования, брызгал он слюной на спортивную кофту Прокофьева. Дело снова было в буфете. – У вас вечно ничего не получалось! Мы всегда вас били на тренировках, и ни разу вы не победили!
– Марис, ну что ты в самом деле! – журили мы с Апакидзе командира «Красного Прорыва». – Не лезь в бутылку! Придет время, получишь и ты свою награду!
– Посмертно, – ляпнул сидящий за дальним столиком Дорогов, а Горобец встопорщил усы и загоготал.
– Да вы промахнулись на полсотни километров! Вы подбили два танка, один из которых был не боеспособен! Вы не сможете поучаствовать ни в одном крупном сражении, «танковый кулак» сметет врага до того, как вы доползете до места назначения!
Мы с Апакидзе переглянулись.
– Э-эх, – вздохнул штурман, – напрасно мы откровенничали с нашим латышским стрелком. Видишь, какой он на самом деле.
– Самим-то не стыдно, что награду получили за х…? – прошипел напоследок Янсонс и удалился, громко хлопнув дверью.
В конце семидесятых, до принятия моратория на ядерные испытания на видимой стороне Луны, американцы превратили Залив Радуги в полигон. Взрывали там что попало. Бывало, выйдешь ночью на улицу, посмотришь вверх, а на Луне словно огонек электрической сварки мерцает. От «недописанной римской цифры «двадцать четыре» там ничего не осталось. Порой часами сижу в Гугл Мун, надеясь найти хотя бы одну колею от нашей «Осы», но все безрезультатно. Ни следа, только спекшийся грунт.
