Искушение - Джойс Майерс (книга жизни .txt) 📗
– Рокко, это я, Дженни, – она осторожно постучала в дверь его комнаты. – Можно мне войти?
Раздалось лишь невнятное ворчание. Дженни решила, что ей можно войти. Паренек сидел на подоконнике.
– Я хотел бы пойти погонять голубей, Дженни. Но не могу, – сказал покорно Рокко, смирившись со своей судьбой.
– Знаю. Вот этот парень пришел навестить тебя, – она вытащила из-за пазухи бежевого голубя с белым оперением на концах крыльев и надутым зобом. – Кошка повредила ему крыло. Твой отец вылечил его, но он еще не летал. Посмотри на него, Рок.
– Это один из наших лучших зобастых голубей. – Он бросил быстрый взгляд на птицу. – Лучший производитель.
– Хочешь подержать его? Он знает тебя, а не меня, – она посадила голубя рядом с рукой Рокко. Мальчик ласково взял птицу в ладони, гладил каждое перышко, головку. Потом посмотрел в блестящие круглые глаза птицы и прикоснулся носом к ее клюву.
– Ральф, в твоем тельце нет ни одной поврежденной косточки. Ты такой же трус… как и я. Дженни, если Ральф не взлетит сегодня, он уже никогда не сможет подняться в небо. Я должен пойти на голубятню посвистеть ему, чтобы он не улетел с голубями Кривого Джека.
Дженни улыбнулась и молча кивнула, предложив ему руку. С решительным видом Рокко слез с подоконника и крепко схватил ее за руку. Вместе они отправились на крышу.
– А разве соколы им не опасны? – спрашивал Джоко.
Рядом с ним стояла Эгги. Она ловила каждое его слово. Надутая и мрачная Велентайн сердито смотрела на нее.
– О подобных играх упоминалось в исторических памятниках Модены в четырнадцатом веке. Арабы первыми приручили голубей. У них существовала военная голубиная связь. Потом… черт! Это же Рокко!
Ставки были сделаны. Саверио уже собрался выпустить стаю, когда на крыше появились Дженни и Рокко.
– Эй, эй! Все ставки аннулированы. Заключаем новые пари, – закричал один из мужчин. – Раз Рок будет играть… – Толпа загалдела, зашумела, закричала. Замахали руками и шляпами, чтобы остановить Кривого Джека. Все повернулись к Рокко, чтобы поздороваться с ним. Габриель стал рядом с мальчиком, стремясь поддержать его и оградить от излишнего внимания.
– Начинаем игру! – Габриель махнул рукой Кривому Джеку, чтобы тот выпускал свою стаю.
– Дженни, ты – чудо! Такая красивая, добрая… хорошая, – Габриель посмотрел на нее с гордостью. Одну руку он положил на плечо Рокко, второй обнял ее за плечи. Страх совершенно лишил мальчика присутствия духа. Он смотрел вокруг бессмысленными глазами.
– То, что произошло со мной… случилось здесь… прямо здесь! – Вдруг он бросился бежать к краю крыши, словно сошел с ума. Габриель кинулся за ним. София громко вскрикнула. Все застыли от ужаса.
– Боже мой, боже мой, – непрерывно шептала Дженни.
Мужчины одновременно добежали до края крыши и резко остановились, беспомощно глядя на Ингри. Девочка стояла на цыпочках на парапете и тянула головку, чтобы заглянуть через край.
– Голубь, Гейб! – Она весело засмеялась и взмахнула ручками. Золотистые кудри блестели на солнце. Габриель кивнул, осторожно подвинулся к ней и взял за вытянутую руку. Рокко ринулся вперед, схватил ее за плечи и стащил с парапета. При этом она ободрала коленку. Ингри бросилась к Дженни.
– Было бы неплохо, если бы дети имели что-то вроде кошачьего хвоста, чтобы удерживать равновесие, – сказала Эгги. – Ребенок играл бы с ним часами. Тебе нравится моя теория, Джок? Джок учит меня создавать теории.
– Да? А меня он учит арифметике, – выпалила Велентайн. – Думаю, детям лучше иметь крылья, а не хвосты.
– Боже мой, Дженни, ты спасла моего сына. – Глаза Софии были полны слез.
– … а ваш сын и Габриель… спасли мою Ингри. Теперь нас навсегда связали тесные узы, – Дженни качала малышку на руках. Габриель улыбнулся ей и потрепал Ингри по головке.
– А тебе не кажется, cara, что нас давно связывают тесные узы? – тихо спросил он. – Послушаем Рокко. Он хочет что-то нам сказать.
– Мне нечего было делать в ту субботу вечером. Не было денег, чтобы пойти куда-нибудь, потому что Хорас Лейк не заплатил нам. Помнишь, Гейб? – Габриель кивнул и крепко сжал губы. – Я пошел посмотреть на птиц. Он был здесь. Раньше я никогда не видел этого человека, Гейб. Он не из путевых обходчиков. И не тот большой дурак, Зорн. Он был страшно пьян или не в себе. Я не понял ничего, кроме того, что он хочет убить меня. Необязательно меня, любого, кто войдет через эту дверь. Может быть, он ожидал кого-то еще.
– Меня, – отрывисто сказал Габриель.
– Он бросился на меня, размахивая стальным багром, когда я упал, он потащил меня… потащил меня к стене. Я очнулся на том месте, где была Ингри. Я…
– О'кей. На сегодня хватит, Рокко, – Саверио обнял сына. – Не переутомляйся.
– Ты узнаешь его, если вдруг встретишь? – спросила Дженни.
– Не знаю. Было довольно темно. Луна скрылась за облаками. Я помню… многое, но его лицо не сохранилось в моей памяти. Если бы услышать его голос… Кто знает? Что ты скажешь об этом, Гейб?
– Тем вечером кто-то заглянул Дженни в окно. Возможно, подвыпивший прохожий, или некто, высматривавший меня или ее. Может быть, он видел нас вместе. Кто бы он ни был, он направился на крышу и сидел там, ожидая меня… или Дженни.
Лицо Габриеля застыло. Он вспомнил о ночном визите Джеси к Дженни, и ревность сжала его сердце. Карвало, его новый «друг», мог обезуметь от ревности. Он мог ждать Габриеля. Он принял за него Рокко.
На этот счет у Дженни были свои подозрения. Она подумала, что только озлобленный изувер, каким был Чарльз Торндайк, способен на такую жестокость. Если именно он совершил это злодеяние, то она виновата в том, что скрыла от Габриеля и остальных его приезд в Нью-Йорк, никому не рассказала, что он был в ее квартире.
ГЛАВА 26
– Дженни, у меня есть вечернее платье, которое подойдет тебе, – убеждала Бейбет. – Моя портниха еще не закончила его. Самое главное, оно еще не подшито. Ты выше меня всего на четыре дюйма. Я сейчас же пошлю за швеей, и она подгонит платье на тебя. – Глаза Бейбет озорно блестели. Она была, как никогда, хорошенькой. – Я настаиваю, чтобы вы с Габриелем пошли с нами на обед. Я представлю его как аристократа… как их называют в Италии? Графы? Он будет Габриелем д'Агнелли, графом той деревни, из которой он родом, Алпи Апауне.
– Почему нам нельзя пойти под своими именами, без обмана? – Дженни сосредоточенно покусывала нижнюю губку. Она делала бахрому на красивой шали со всеми оттенками малинового и красного, ослепительную, словно полуночное солнце Севера. – И потом, что наденет Габриель? Они с Джеси носят одежду разного размера.
Дженни представила, как Габриель натягивает на широкие плечи и мускулистые руки пиджак Джеси, который на глазах расползается по швам. В комнату, сияя белозубой улыбкой, вошел Габриель. На плече он нес ящик с инструментами. Глаза и мысли Дженни сразу же переключились на брюки для него. Интересно, как он влезет в брюки Джеси. Они ему не просто узкие… а тесны… везде. Она громко рассмеялась и мило покраснела. Габриель понимающе подмигнул ей. Он с первого взгляда понял ее мысли, прищурился и бросил на нее страстный взгляд. Дженни залилась густым румянцем. Бейбет сделала вид, что не заметила их полные желания, томные взгляды. Она встала из-за прялки и подошла поближе к Габриелю. Она еще не стала хорошей пряхой, но очень любила сидеть за прялкой. Во-первых, прялка была очень красивой, во-вторых, она напоминала о сказках, которые Бейбет очень любила. И еще потому, что все вокруг говорили ей, что рядом с прялкой она выглядит очаровательно и эффектно.
– Элфрид почти такого же роста, как Габриель, – она внимательно оглядела Агнелли с головы до ног.
Если бы это была не Бейбет, а другая женщина, такой взгляд, несомненно, взбесил бы Дженни, но она знала, что ее подруга не заглядывается на мужчин, в том числе и на этого представителя сильного пола, который кажется очень довольным собой.
