Печать павшего. Лики Судьбы (СИ) - Гущина Дарья (книги .txt) 📗
— Эй! Ты спишь?
— Ни в коем случае, — сонно отозвалась я.
— У меня не получается нарисовать дом! — пожаловалась девочка. — Помоги мне, а?
Я неохотно села и, взяв у малышки еловую веточку, повертела её в руках и поинтересовалась:
— А что сложного в том, чтобы нарисовать дом?
Моя собеседница указала на свой рисунок:
— Вот! Видишь, стены кривые!
Конечно же, они будут кривыми, если рисуешь на неровной, покрытой бугорками земле. Бегло осмотрев берег, я выбрала наиболее ровное место, для профилактики его утоптала и послушно изобразила на сырой земле небольшой, простенький домик.
— Здорово! — девочка заглядывала через моё плечо и восхищённо улыбалась. — А теперь нарисуй человечка, как будто он идёт домой.
Я начертила нескладную, нелепую фигурку. Признаюсь, художник из меня неказистый, Райт и то рисовал на порядок лучше, не говоря уж об одном моём знакомом. Я тоскливо вздохнула, вспоминая необыкновенной красоты полотно его кисти, где он изобразил утопающий в закатных лучах солнца Тхалла-тей. Даже Касси, ничего не смыслящая в живописи, и то впечатлилась, когда увидела картину, что уж обо мне говорить…
— И цветы рядом, чтобы красиво было, — продолжала выдумывать малышка. — И траву. И ёлки. И… и собаку! Она его встречает, вот.
Словно под чьим-то воздействием, я покорно рисовала и цветы, и ели, и проклятую собаку, которая долго не желала походить на реальное животное и заставила меня попотеть. Дорисовав, я отложила веточку и вопросительно посмотрела на малышку. Девочка, покусывая нижнюю губку и теребя непокорный светлый локон, явно размышляла о чём-то жизненно важном, а я не решилась её беспокоить. Пока вкруг нет ни души, пока нас ищут, мне придётся развлекать девочку, пока она не догадалась, что находится в моём сне, а здесь её никто не найдёт…
— Давай, у кого лучше получится? — наконец, предложила она. — Ты своё рисуешь, а я — своё.
— А кто тогда выиграет? — резонно осведомилась я.
— Мама придёт и выберет, она умеет.
Не сомневаюсь. И я даже знаю, кто в таком случае победит… А, впрочем, почему бы и нет? Малышка, отыскав в траве новую веточку, уселась на берегу неподалёку от меня и, сосредоточенно нахмурив бровки, принялась за дело. Тихо фыркнув, я затоптала готовый рисунок, задумчиво поводила по земле палочкой и тоже последовала её примеру. Конечно же, я рисовала облачный город. Точёные башенки, закутанные в невесомую вуаль облаков, городскую стену, увитую плющом, крошечных фей, порхающих вокруг ажурных арок… Я соскучилась по тебе, Тхалла-тей, мы не виделись уже целую жизнь… От изящных врат спустилась вниз длинная витая лестница, упираясь в бесконечную, сонную равнину. Я соскучилась по тебе, Альвион… Надеюсь, Кассандра, пока находится там, не натворит ничего страшного и своего приятеля приструнит, не то я забуду о том, что мы когда-то были одним целым. Альвион — это неприкосновенное, ради его благополучия мне пришлось пройти через кошмар, и уничтожение родного мира я приравнивала к собственной смерти. Смотри мне, Касси. Защищай мой мир… чтобы потом тебе не пришлось защищать о моей мести себя.
— Я закончила! — торжествующе объявила мой собеседница.
Я моргнула, избавляясь от наваждения, и чёткий образ города сменился схематичным и корявым наброском. И, тем не менее, девочка смотрела на него, удивлённо распахнув глаза.
— Красиво! — зачарованно прошептала она. — А что это?
Я объяснила, впрочем, не вдаваясь в подробности. Малышка по ходу рассказа рассеянно кивала, а по его окончании жалобно заныла:
— А я тоже домой хочу!
— И где же твой дом? — терпеливо спросила я.
— Не знаю! — в голубых глазах заблестели слёзы. — Мама знает, она далеко-далеко…
— Ушла и оставила тебя здесь, одну? — не поверила я.
Девочка обиженно шмыгнула носом:
— Не оставила, а попросила подождать, — поправила она меня. — И обещала вернуться и отвести домой…
— Когда обещала вернуться? — уточнила я.
— Перед закатом, — простодушно объяснила моя собеседница.
Я посмотрела на небо и, как по заказу, ясный полдень сменился подступающим закатом. Бледно-золотые лучи солнца окрасились в янтарные, оранжевые и багряно-красные тона, лес помрачнел, поспешно пряча свои тайны за тёмными стволами вековых деревьев, затихли и затаились в траве насекомые, замолчали птицы. Ну что ж, и мне тоже пора бы уже возвращаться в свою реальность…
— Тогда я пойду, — я встала и посмотрела на малышку. — Мне ещё нужно кое-кого найти и кое-куда успеть…
Реакция девочки меня удивила: расплакавшись, она подбежала ко мне, крепко обняла и спрятала личико на моём плече.
— Не уходи!.. — часто вздрагивая и всхлипывая, залепетало несчастное создание. — Пожалуйста, не уходи!.. Все меня бросают, мама ушла, я совсем-совсем никому не нужна… Не уходи!..
У меня дрогнуло и сжалось сердце. Страшно и до боли знакомо… И я тоже одна в целом мире и никому не нужна… Я успокаивающе погладила малышку по волосам, задумчиво перебирая светлые, шелковистые пряди. Но ведь это — всего лишь сон, который имеет обыкновение оканчиваться, когда приходит время просыпаться… И я вновь почувствовала себя смертельно уставшей. Это же всего лишь сон, где можно выпустить наружу свои немногочисленные эмоции, где можно не бояться показаться слабой, где можно немного отдохнуть от привычной суеты…
— Ты останешься? — меж тем спрашивала малышка, теребя рукав рубахи и умоляюще заглядывая в мои глаза. — Ты не уйдёшь?..
— Нет, если я тебе нужна, — решительно ответила я, осторожно утирая ей слёзы.
Она просияла:
— Тогда давай ещё порисуем! И ты научишь меня рисовать замок…
Краем глаза я заметила, как закат вновь сменился полуднем, однако противостоять просьбам своей собеседницы сил в себе не нашла. Может быть, меня слишком смягчила новоприобретённая частичка души, а, может быть… Я тщетно пыталась сосредоточиться на случайной, стремительно ускользающей мысли. Что-то не так, что-то изменилось… Я не могла понять, что именно, но кожей чувствовала пресловутую крупную пакость. Хлопая чёрными крыльями, она парила над моей головой, ухмыляясь, бродила неподалёку, прячась в тени елей, хихикая, неприлично показывала на меня пальцем… Где же ты, кто же ты и почему раньше не подавала признаков жизни?..
Мои мысли заволок серый туман, сквозь который с трудом проникал весёлый, неразборчивый лепет девочки, и я потерялась в окружающем мире. Каждое следующее движение давалось с трудом, и снова я стала не действующим лицом, а наблюдателем. И в мучительной неподвижности смотрела, как, переговариваясь с малышкой, сижу на берегу и что-то рисую веточкой на сырой земле, а девочка — удобно устроилась рядом и заглядывает через моё плечо. И с каждым штришком на меня наваливается неприятная тяжесть, камнем тянущая помутившееся сознание на дно странного сна. И сон с каждым мгновением становится глубже, туманнее, темнее, явно собираясь держать меня в своих цепких руках вечно и никуда не отпускать…
— А если на эту башенку пририсовать петушка? — издалека шепчет мне на ухо тонкий голосок.
— Нельзя. Мы считаем петуха предвестником несчастья, — монотонно отзываюсь я. — Крик петуха сулит беду, а в глухую полночь — и войну. И чем дольше кричит петух, тем дольше продлится битва. Нельзя.
— Ну, пожалуйста!.. — трогательно просит она. — Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Тебе же нетрудно! Я хочу там петушка!..
— Ладно, — сдаюсь я, — хорошо, будет тебе петушок, — и с недоверием посмотрела, как мои пальцы против воли выводят на башне замка крохотную фигурку петуха.
— Как красиво! — восхищалась моя собеседница. — Я бы так не смогла!
— Почему же? — возражаю я. — Попробуй, у тебя должно получиться.
— Нет-нет, не буду портить твой рисунок. Лучше нарисуй ещё одного петушка вот здесь…
Сквозь застилающую глаза пелену тумана я взглянула на схематичные фигурки двух людей, находящихся у подножия замка. Касси и её приятель? Возможно. Но тогда их ни в коем случае нельзя ссорить, они необходимы мне для очень важного дела, и необходимы — оба, целые, невредимые и доверяющие друг другу.
