Свидание на Аламуте - Резун Игорь (книги полностью бесплатно TXT) 📗

Древний Стоунхендж казался цветистой поляной. И не только потому, что два десятка прожекторов через цветные фильтры освещали все восемнадцать наиболее крупных валунов городища, отчего камни казались багровыми, ярко-синими, золотистыми и темно-алыми. Отдельные прожектора освещали деревянную сцену в форме арбалета, в задней части которого вздымался вертикально совершенно черный полог, а в направлении полета стрелы раскинулся огромный бассейн с мерцающей, тоже подсвеченной изнутри водой; в его середине возвышался деревянный круг-помост. Но пестрота пространства обеспечивалась главным образом тем, что поляну покрывали люди. Километры от Лондона они преодолели легко, движимые жаждой Зрелища… Их было немного, но они стояли живописными группками. Изысканные платья разнообразной расцветки, шляпки с цветами, потаенное мерцание бриллиантов… Каблуки дам топтали дерн с мелкой, но густой травкой – им была сейчас выложена вся каменистая пустошь в середине круга валунов. Меж всей этой публики бродили официанты и официантки с подносами, на которых колонной выстроились бокалы с шампанским и коктейлями. С первого взгляда пол официанта вряд ли можно было бы определить – на всех были разноцветные, насыщенных цветов бесформенные сутаны с накидками, и из-под сутан виднелись только босые ноги разной степени изящества и волосатости. Над полем Стоунхенджа из больших динамиков раздавался звук горлового пения, странно знакомого Майбаху, будто он слышал этот неровный, неуловимо скачущий тембр не раз…

Издатель всхлипнул от полноты чувств, потер руками виски и неуклюже двинулся к скопищу людей. На полпути, там, где заканчивался вереск, он наткнулся на цепь невозмутимых английских «бобби» в круглых шляпах, казавшихся панцирями больших жуков. Полицейские стояли лицом к публике. Один из них мгновенно обернулся и не очень ласково спросил:

– У тебя есть приглашение, приятель?

Майбах кашлянул и сделал единственное, что мог, – нахмурился и застегнул воротничок кителя на самую верхнюю пуговицу. Ставшие жесткими складки ботинок уже натерли кожу на щиколотках. Застегнутый воротник немного прибавил ему солидности, но внезапно буквально из ниоткуда возник молодой человек с бульдожьей челюстью, в котором без труда можно было узнать Скотленд-ярдовского служивого, и приказал «бобби»:

– Это наш парень. Пропустите его!

А когда Майбах прошел кордон, тот же агент сказал вдруг голосом – причем не своим, а мистера Дэви, – изошедшим у него откуда-то из кармана брюк:

– Мистер Мэйби, держитесь ближе к северной части сцены!

И агент испарился так, что Майбах даже этого не заметил. Покрутив головой, он пошел дальше. Внезапно впереди он увидел парочку, которая привлекла его внимание. Чуть поодаль от основной группы сливок общества стоял краснолицый могучий здоровяк с бакенбардами, в клетчатом твидовом костюме и сбитом на мощный затылок котелке. А с ним – невысокая, но крутобедрая и на вид плотная особа в белом платье с кружевами. Соломенные волосы торчали из-под ее шляпки в полном беспорядке. Издатель восхитился колоритом этой пары и решил выбрать место рядом, тем более что пара стояла как раз в северной части огромного «арбалета».

Подойдя, он услышал, как они переговариваются.

– Я больше не могу пить это шампанское, Мэри, – хриплым, но ласковым голосом проговорил толстяк. – Кислятина. Невыносимая.

– А мне нравится! Я возьму еще шерри! – азартно ответила его спутница, с видимым удовольствием притопывая ногами по траве, украшенной крупными каплями вечерней росы.

Краснолицый громко икнул, огляделся и достал из глубин своего твидового костюма внушительную, почти литровую фляжку. Крепчайшими, похожими на две садовые лопаты руками он свинтил пробку и налил себе полный колпачок – примерно одну унцию. Судя по аромату, долетевшему до Майбаха, виски было солодовым, неразбавленным; не выдержав, издатель облизнулся. Джентльмен, уже проглотивший свою порцию под насмешливым взглядом супруги, посмотрел на Майбаха и вдруг благожелательно обратился по-английски, с сильным шотландским акцентом:

– Сэр, не окажете ли честь пропустить со мной стаканчик?

– Oh, no… yes, of course! [36] – воскликнул издатель, собирая на помощь весь запас английских слов.

Он подскочил к паре, а точнее, подошел быстрым шагом, стараясь не хромать (ботинки, натянутые на босу ногу, начали терзать тело), и несколько торопливо кивнул женщине, отметив, что глаза у нее голубые и насмешливые, озорные. Англичанин уже подал ему колпачок, и Майбах опрокинул его в рот и сладко крякнул. После этого хозяин фляжки его снова опередил, представившись:

– Это моя супруга, Мэри… А я – Сэмюэл Хаксли, – и прибавил донельзя виноватым голосом: – баронет.

Майбах чуть не поперхнулся остатками виски. Так… аристократия. Но, видимо, у него все было написано на лице, поэтому Сэмюэл Хаксли задрожал, исторгая из себя грохочущий смех:

– Да вы не думайте, у нас с Мэри все по-простому! Я свой титул получил после Фолклендов, когда командовал торпедным катером и меня шарахнуло ихней миной. А Мэри так хорошо за мной ухаживала в госпитале, что я… не смог устоять!

– Ну, это еще вопрос! – вдруг азартно вмешалась супруга. – От твоих щипков у меня вся поясница была в синяках!

Было заметно, что супруги не ссорятся, а просто ласково пикируются. Улыбнувшись, Майбах церемонно поклонился и поцеловал протянутую Мэри руку – она пахла сеном! – и представился французским другом сэра Реджинальда. Баронет Хаксли окинул взглядом его помятую форму.

– Служили, старина?

– В Иностранном легионе, – соврал Майбах. – Вышел в отставку… майором.

– О, а мне удалось вытребовать у этих мерзавцев из Минобороны подполковника. Ну что, старина, пока не начались скач… представление, еще по одной?

Они выпили. Издатель понятия не имел, был ли в биографии рыжебородого Реджи Иностранный легион, но поставил на верную лошадь.

– Да, я слышал, что сэр Реджинальд неплохо повоевал в Центральной Африке. Видать, у вас вчера была встреча однополчан? Дело доброе. И все-таки, когда начнется первый заез… тьфу, когда же они начнут? Знаете, сэр, я тоже тут случайно…

– Сэмми передал приглашение его племянник, он служит в муниципальном совете поселка, – закончила за него Мэри. – Оно стоит двести фунтов, с ума сойти!

Майбах начал переминаться с ноги на ногу, но тут же ощутил боль: кожаные бока ботинок, смявшиеся и заскорузлые, нещадно натирали. Издатель как-то странно посмотрел на человека в котелке и вдруг сказал:

– Я, признаться, хотел было прийти в смокинге, но сэр Реджи… – он очаровательно улыбнулся. – Поэтому вы позволите?

С необыкновенной радостью он сбросил тяжелые ботинки на траву, и они повалились, как срубленные пни. Однако тут произошло следующее: Мэри Хаксли, быстро взглянув на него, тоже выскочила из своих закрытых туфель на шпильке и одной рукой царственно кинула их на пустой поднос проходящей мимо голоногой официантки в ромбовидном оранжевом балахоне.

– Вот это здорово! – воодушевился Майбах и подмигнул Сэмюэлу.

– Что вы, сэр! Вы меня еще на ферме не видели, в навозе! – Веснушки на ее лице заиграли сотней фонариков.

А англичанин третий раз наполнил колпачок.

– Да, Мэри у меня старуха что надо! – густо сказал он, протягивая колпачок. – Черт подери, Мэри, мы торчим тут уже второй час! Почему не начинают? Этот парень по радио поет хорошо, но якорь мне в задницу, если я до сих пор понял хоть слово! Тарабарский язык… может, русский.

Майбах отметил, что у Мэри и в самом деле широковатые, но закаленные крестьянские ноги: крепкие пальцы ступней были прижаты друг к другу плотно, как поросята у свиноматки.

Тем временем сумерки сгустились окончательно, ночь съела остаток заката. Разноцветные исполины Стоунхенджа высились над собравшимися. Где-то позади цепей из полицейских вспыхнули огромные газовые горелки, и теперь высокое пламя рвалось из них огненными бородами к небу в крупных звездах. Но площадка сцены оставалась пуста.