Наследница Магдалины (Наследство Магдалены) - Чедвик Элизабет (серия книг TXT) 📗
— Клянусь телом Христовым, наша армия вдвое больше его! — прорычал Фуа. — Говорю вам, надо нанести по нему удар сейчас! Я не буду прятаться от врага, как какая-нибудь баба!
— Дело в том, что у нас постоянный перевес в силе, но тем не менее... — сухо начал Рауль.
— Но тем не менее мы бежим от врага без оглядки! — перебил его, смеясь Фуа. — Я думал, что уж по крайней мере ты сделан из металла покрепче. Неужели тебе не хочется отомстить за жену?
Рауль поджал губы. Его ослепительно голубые глаза сверкнули недобрым огнем.
— Я не против сражения, мой господин. Просто я хочу сказать, что неплохо помнить об осторожности.
Презрительно фыркнув, Фуа отвернулся от Рауля.
— Мы примем во внимание вашу точку зрения, — поднял руку Педро Арагонский. — Но я согласен с Фуа. Отсиживаться нам не стоит. Де Монфор считает, что мы его боимся и не хотим вступить с ним в открытую схватку. — Он посмотрел на собравшихся в шатре командиров. — Куда бы ни двинулся этот французский ублюдок, он получит достойный отпор!
Одобрительные возгласы приветствовали его восклицание, а кулаки так сильно заколотили по дубовому столу, что опрокинулись свечи.
Раймон, словно загнанный зверь, бросил на присутствующих исполненный ненависти взгляд.
— Тогда вы пойдете без меня! — прохрипел он, проталкиваясь к выходу.
Его сын Рай и верные адъютанты проследовали за ним под оскорбительный свист и выкрики: «Трусы!» Слезы ярости и унижения сверкали в темных глазах Раймона, вскочившего на лошадь.
— Я прав! — крикнул он. — Знаю, что прав!
«Но кто бы поверил ему?» — подумал Рауль, садясь на Фовеля. Раймон слишком часто паниковал, а то, что сейчас он покидал лагерь, отнюдь не укрепляло его репутации.
— Что мне делать с воинами? — стараясь сохранять нейтральный тон, спросил Рауль.
— Да что хочешь! — огрызнулся Раймон.
— Слушаюсь, господин.
Презрительно махнув рукой, граф продолжил:
— Ладно, бери их с собой и возвращайся к этим закоснелым идиотам! Как вы мне все осточертели!
И, пришпорив коня, он галопом поскакал в сторону своего шатра. Глядя вслед удаляющемуся отцу, Рай с мрачным видом изрек:
— Теперь пройдут целые сутки, прежде чем он успокоится.
— Да, он прав. Просто они не захотели его слушать, — промолвил Рауль, чувствуя жалость, смешанную с раздражением по отношению к своему сюзерену. Он все еще не знал, то ли ему оставаться здесь, то ли поскакать за своим господином.
— Прав он или нет, но они победят. И от этого он еще в большей степени будет выглядеть трусом, — прошептал Рай. — У него ничего не останется. — Сын Раймона пристально посмотрел на Монвалана. — Возвращайся к ним, Рауль. Преломи копье за Тулузу. Сегодня ты наша честь. Все, что от нее осталось.
* * *
Расстелив на столе свиток с картой, Симон жестом приказал Амори придавить его по углам камнями. Жифар, поставив перед господином блюдо с холодной птицей и графин вина, отправился за мечом де Монфора.
В зале было столько вооруженных рыцарей, что она более всего напоминала сети рыбака с переливающимися в них серебристыми рыбками. Это были в основном командиры и адъютанты армии де Монфора. Люди, которые, как надеялся Симон, избавят его от поражения под Мюре и благодаря которым он с божьей помощью нанесет врагу сокрушительное поражение. Вильям де Конте, Бужар де Марли, Болдуин Тулузский, брат Раймона, и недавно посвященный в рыцари наследник Симона, Амори.
Натянув кольчугу, Симон провел краткий инструктаж. Положение их было тяжелым, но не безвыходным. И рыцари должны были полностью ему довериться, чтобы превратить потенциальный разгром в блестящую победу.
Аккуратно обглодав гусиную ножку, Симон указал костью на карту.
— Арагон собирает свои войска здесь, на этой возвышенности, к северу от нас. Вот эта река защищает его правый фланг, а болото — левый. И поэтому он не только имеет численное преимущество. У него еще блестящая позиция. — Он обвел взглядом собравшихся командиров. — Что же сводит эти преимущества к нулю? Прежде всего то, что на нашей стороне Бог и эта извечная некомпетентность южан в военном искусстве. Действия наших врагов нескоординированы. У них каждый сражается прежде всего за себя. В них нет присущего только нам единства. К тому же мы более дисциплинированны и закалены в многочисленных битвах. Если мы не потеряем голову, то выиграем и это сражение, — он сделал паузу, чтобы откусить приличный кусок от холодного гуся. Пережевав его самым тщательным образом, Симон тем самым продемонстрировал, что ожидает его противника.
— Предлагаю сформировать три эскадрона. Вильям, ты будешь командовать первым, а ты, Бушар, — вторым. Я буду во главе резерва. Мы атакуем их в три волны, не давая им оправиться после каждого из натисков. И главное — держите рыцарей в строю. Никаких там славных поединков один на один. Наступать строго в боевом порядке. Накатить! Ударить! Сломить! И только потом устраивайте турниры, если уж вам так хочется. — Бросив кость собаке, он вытер руки о салфетку, прежде чем надеть принесенный Вальтером плащ. — Врать не буду. Битва обещает быть тяжелой и кровопролитной. Но я знаю, что мы можем победить. Наглость — сестра успеха. Так пусть это будет наш день, а не праздник для арагонцев, — улыбнулся Симон.
В гнетущей тишине зазвучал разрядивший обстановку здоровый смех командиров армии крестоносцев. Они верили Симону, как себе.
* * *
Прекрасноволосая девчушка сделала несколько неуверенных шажков к согнувшемуся тамплиеру и тут же заулыбалась.
— Так, значит, ты Магда? — промолвил Люк де Безье, подхватывая ее на руки. Девочка засмеялась и с любопытством стала разглядывать кольчужный подшлемник рыцаря. Взгляд темных глаз Люка сфокусировался на Брижит. — Ну вылитая ты, только вот волосы не такие.
— Нет, она точная копия моей матери, — не согласилась Брижит. — Ее выражение лица, поступки постоянно напоминают мне о маме.
— Так сколько ей уже?
— Весною, на праздник свечей, ей исполнится два года.
Люк понимающе кивнул. Брижит видела, что ему очень хочется спросить об отце девочки, но он не уверен, что дождется от нее ответа. Да и сама Брижит была не уверена. Она до сих пор частенько вспоминала Рауля. Пару раз она даже собиралась разыскать его, но заботы о Магде не давали ей этого сделать, тем более, она одолжила его только на одну ночь. Душой и сердцем он принадлежал другой женщине.
— Что привело тебя в Монсегюр? — Брижит вынесла из хижины пару деревянных стульев и поставила их во дворе на осеннем тепле. — Ты что, решил навестить отца?
Люк сел, не отпуская с рук маленькую девочку.
— Отчасти. Я привез еще несколько книг для перевода Матье и новости из внешнего мира, о которых большинство здешних обитателей знать не хочет, — улыбнулся он. — К тебе это, конечно, не относится.
— Монсегюр — это спасительная гавань, — промолвила Брижит, любуясь шелковистыми волосами дочери. Она знала, что за этого ребенка готова убить любого. — И люди, нашедшие здесь пристанище, отказались от грешного мира. Они ничего не желают о нем слышать.
— Ты тоже решила бежать от мира?
— Пока моя дочь еще настолько мала, это необходимо. Я все еще врачую людей по окрестным селеньям и порой хожу на молитвенные собрания вместе с твоим отцом. Но самое главное для меня сейчас — это Магда. — Выражение ее лица смягчилось. — Мне еще столькому предстоит ее научить. И в первую очередь — хорошему. А что такое страх, она и сама со временем поймет.
— Не надо передо мною оправдываться, — перебил ее Люк. — Много раз я и сам подумывал бежать сюда. Ведь в наши времена не спасает даже плащ тамплиера.
Брижит обратила внимание на слово «бежать», однако ничего на это не сказала. Скорее всего, причиной такой оговорки могло быть все что угодно, только не трусость.
— Может быть, тебе стоит поступить именно так?
