Мисс совершенство - Робертс Нора (список книг .txt) 📗
Кухня привела Хоуп в восторг: четкие линии, темное дерево, открытые полки, застекленные шкафчики, все просто и функционально.
— Можно я поищу, во что поставить цветы?
— Конечно. Думаю, какой-нибудь кувшин найдется.
Пока она осматривала полки, Райдер разлил вино по бокалам.
— Слышала, у вас возникла проблема с инспектором в «МакТи», — сказала Хоуп.
— Ерунда, придирки по мелочам. Мы уладим этот вопрос.
— Я заходила туда на днях. Не ресторан, а сказка.
Хоуп нашла кувшин, наполнила его водой из-под крана.
— С Рыжей причитается, — усмехнулся Райдер.
— Насчет этого можешь не беспокоиться, — ответила Хоуп, расставляя букет. — У тебя чудесный дом. Очень похож на тебя и братьев. А еще чувствуется рука твоей матери, особенно в планировке ландшафта. В общем, атмосфера пронизана духом семьи Монтгомери.
— Все так или иначе создается общими трудами.
— Это хорошо. В моей семье особых мастеров нет — я имею в виду, в том, что касается работы руками. Мама — очень творческая и тонкая натура, а отец способен дать рецензию на все книга и фильмы, созданные человечеством, но с инструментом сложнее отвертки им обоим не справиться.
— Благодаря таким людям у нас всегда есть работа.
— Телефон ремонтной службы запрограммирован у них в быстром наборе. А мне больше нравится выполнять мелкий ремонт самостоятельно. — Заметив на губах Райдера усмешку, Хоуп прищурилась. — Я умею это делать и делаю. Думаешь, я стала бы звонить братьям Монтгомери каждый раз, когда надо вбить гвоздь или закрутить шуруп? У меня и набор инструментов имеется.
— Таких симпатичных, в цветочек?
Она ткнула пальцем в живот Райдеру.
— Нет! — Хоуп пригубила вино и поняла, что марка — та самая, которую обычно покупает она. — Чем помочь?
— В каком смысле?
— В смысле ужина. Что мне делать?
— Ничего не нужно. Можем выйти на террасу, я раскочегарю гриль.
Райдер провел Хоуп через столовую, которая в настоящее время служила ему кабинетом. Хоуп, привыкшая к организованности во всем, внутренне поежилась. Там и сям лежали разрозненные чертежи, валялись кучи канцелярских принадлежностей, стол едва не прогибался под грузом бумаг.
— Не начинай, — предупредил Райдер, поймав ее взгляд.
— Кто-то работает со столярными инструментами, а кто-то — с офисным пространством. С гордостью могу сказать, что неплохо владею первым умением и просто гений в том, что касается второго. Охотно помогу тебе разобрать эти завалы.
— Я…
— «…знаю, где что лежит», — закончила за Райдера Хоуп. — Так все говорят.
Она вышла на просторную террасу, вдохнула всей грудью. Все указывало на то, что именно Жюстина создала этот очаровательный садик в жизнерадостном деревенском стиле, подобрала растения, радующие глаз яркими красками. Дизайн участка прекрасно гармонировал с зеленью окружающего леса и линией холмов.
— Здесь так чудесно. Я бы каждое утро выходила на террасу с чашечкой кофе, — мечтательно произнесла Хоуп.
— По утрам на это обычно не хватает времени. — Райдер снял чехол с огромной, сияющей решетки гриля. Хоуп она показалась устрашающей.
— Мне почему-то кажется, что дом в лесной глуши — не в твоем стиле.
— Не знаю, у меня не было возможности сравнить. Сначала я жила на окраине, потом — в столице, потом перебралась в маленький городок, и все это мне нравилось. Может, и дом в лесу пришелся бы мне по душе. В какой стороне отсюда живет Клэр? А Эйвери?
Включив гриль, Райдер подошел к Хоуп и встал сзади. Взял ее руку в свою и указал в одном направлении:
— Там — Эйвери. — Указал в другом: — Там — Клэр. — Развернув Хоуп, показал в третью сторону: — А там — мама.
— Хорошо жить рядом и в то же время не очень близко.
— Когда листва с деревьев опадает, я вижу свет в их окнах. Довольно близко.
Хоуп с улыбкой посмотрела через плечо и буквально воткнулась в Райдера. Его губы жадно, требовательно приникли к ее губам. Для Хоуп это стало неожиданностью — ведь он держался так непринужденно! — и весьма приятной, поскольку его порыв мгновенно воспламенил ее.
Он взял бокал Хоуп, отставил в сторону.
— Потом поедим, — бросил Райдер и, схватив ее за руку, быстро повел обратно в дом.
Чтобы не отстать, ей пришлось поторопиться.
— Хорошо.
На лестнице он вновь прижал ее к стене, терзаясь соблазном притягательных губ, бедер, тела.
— Позволь…
Райдер нащупал на спине Хоуп короткую застежку-молнию и рванул ее вниз. Коротко ойкнув, она обнаружила, что на ней остались только трусики-тонг, туфли и сережки в ушах.
— Черт побери. — Пробормотал Райдер. Он пообещал себе не прикасаться к Хоуп до конца ужина, то есть до конца фильма, ну, или хотя бы до середины.
Однако ее красота, аромат и голос… Для мужчины это слишком, просто слишком. Его руки взлетели к ее груди, губы и язык продолжали исследовать рот Хоуп.
И она ответила ему с той же страстью, с тем же отчаянным желанием. Хоуп сорвала с Райдера футболку, швырнула на пол и вонзила ногти в его обнаженную спину. От восторга у него внутри все перевернулось. Когда он поднял ее, она словно бы растеклась по нему горячим душистым воском.
Хоуп чувствовала себя невесомой. Райдер нес ее вверх по лестнице, точно пушинку. Ее еще никогда не вносили в спальню на руках и уж тем более — полностью обнаженной. Это было… ни с чем несравнимо.
Она ласкала его шею, лицо, губы, пока он нес ее через спальню.
— Не могу заставить себя не прикасаться к тебе, — прошептал Райдер.
— И не надо. — Они упали на кровать, и Хоуп прижалась к нему еще теснее. — Прикасайся ко мне, прикасайся.
Он хотел ее всю — эту теплую, гладкую плоть, стройные линии и изгибы тела. Губы Райдера спускались ниже и ниже, а рот наполнялся вкусом Хоуп. Она выгнулась и хрипло застонала.
Сознавая, что действует слишком скоро и грубо, Райдер попытался сбавить темп и напор, напомнил себе, как нежна кожа Хоуп и как шершавы его собственные пальцы. Он вновь поцеловал ее в губы, уже мягче, осторожней, деликатней. Хоуп заурчала, точно кошка, ощутила, как внутри медленно раскручивается горячая пружина. Один оборот, другой, третий… Она «поплыла». Когда губы Райдера, легче перышка, вновь заскользили по ее телу, она в экстазе выдохнула его имя: он был ее наркотиком.
Она опять потянулась к нему, руки ласкали и гладили, наслаждаясь ощущением шелка. Теперь оба стремились оттянуть миг высшего блаженства — медленно, плавно, текуче двигались они в неярком свете. Когда Хоуп взяла лицо Райдера в свои ладони и их глаза встретились, она испытала чистую радость, присоединившуюся к физическому влечению.
На ее губах заиграла улыбка, а потом он запечатал их поцелуем. Пальцы Хоуп пробежали по его волосам, и когда она изогнулась, раскрылась навстречу ему, он утонул в жаркой бархатистой глубине.
Хоуп задержала дыхание, судорожно выдохнула, вновь замерла. Слившись в ритмичном движении, они неотрывно смотрели друг на друга. Он возносил ее выше, выше, к пику наслаждения, и в какой-то момент ее темные, бездонные глаза стали будто невидящими. Хоуп напряглась, точно тетива лука, взмыла куда-то к звездам и, обессилев, рухнула. Райдер зарылся лицом в ее шею и, больше не сдерживаясь, получил то, чего желал.
Еще не придя в себя от сладостной истомы, Хоуп повернула голову, коснулась губами волос Райдера и начала рассеянно поглаживать его по спине. Он пошевелился, и она свернулась калачиком у него под боком. Райдер обнял ее и прижал к себе. Купаясь в нирване, как и Хоуп, он не сознавал, что нежность смешалась с жаром тел.
— Пожалуй, пойду займусь мясом.
— От еды я бы не отказалась, только сначала найти бы платье.
— Ты хороша и без него, но платье действительно симпатичное. Я принесу.
— А сумочку?
— Зачем?
— Надо кое-что подправить.
Райдер нахмурился.
— Зачем? — повторил он. — Ты замечательно выглядишь.
— Всего пять минут, и я буду еще лучше.
Райдер, убежденный, что Хоуп и так ослепительно красива, пожал плечами и пошел вниз. Платье пахнет ею, подумал он, вдыхая аромат ткани. Сумочка отыскалась на кухне.
