Только для мертвых (СИ) - Гриньков Владимир Васильевич (библиотека книг TXT, FB2) 📗
– Поехали, – сказал равнодушным голосом Стас, глядя в сторону, будто ничего не произошло. – Из-за нас пробка образовалась. Не видишь разве?
Богдан воткнул передачу и зло рванул автомобиль с места.
Глава 48
Воронцов тщательно запер дверь, опустил жалюзи на окнах и только тогда выпустил из руки нож, который крепко сжимал все это время. Хельга осматривала комнаты.
– Что-нибудь пропало? – осведомился Воронцов.
– Пока не могу сказать.
Воронцов с шумом опустился на диван и раздраженно сказал:
– Вот черт!
Несмотря на то что они не спали всю ночь, о сне и не помышлялось.
– Если хочешь, я сварю кофе, – предложила Хельга.
– И неплохо бы бутербродов.
Хельга открыла холодильник и замерла.
– Здесь кто-то хозяйничал, – вымолвила она наконец. – Жуткий беспорядок, Саша.
Воронцов поднялся с дивана и подошел к Хельге.
– Послушай, может быть, это он за продуктами приходил, а?
– Вот здесь была распечатанная пачка печенья, – показала Хельга. – Потом еще колбаса в вакуумной упаковке.
– Это кто-то из местных, – сказал Воронцов.
– Из местных? – удивилась Хельга.
– Конечно! – Воронцов больше убеждал сам себя. – Кто-то из африканцев! Ты посмотри – его ничто здесь не заинтересовало, только красиво упакованная еда.
– Но ты же сам говорил, что здесь, на острове, не может быть никого!
– А здесь никого и нет. Они приплывают на лодках. Где-то на соседних островах есть же какие-то селения. Аборигены путешествуют, вот кто-то и на наш остров завернул.
Хельгу, похоже, это нисколько не убедило. Она пожала плечами и занялась кофе.
– Нам же говорили, что на соседнем острове никого нет, – напомнил Воронцов. – Допустим, постоянно там никто не живет. Но огонь-то мы с тобой сегодня видели. Это они!
– Кто – они?
– Аборигены! Побывали здесь, потом туда поплыли. Ночь наступила, они решили там заночевать.
– Кофе готов, – со вздохом сказала Хельга.
– Ты со мной не согласна?
– Честно говоря, все это выглядит неубедительно.
– Но хоть как-то объясняет происходящее.
– «Хоть как-то» меня не устраивает.
Кофе пили в полной тишине. Хельга задумчиво смотрела куда-то в пол. У нее были круги под глазами – лицо смертельно уставшего человека. Казалось, что вот сейчас она прикроет веки – и в ближайшие двадцать четыре часа ее не вернешь из цепких объятий сна.
– Не спи, – засмеялся Воронцов, желая своим смехом приободрить Хельгу, но она не подняла глаз, вдруг протянула вперед руку с чашкой и медленно, будто в полусне, вылила остатки кофе на ковровое покрытие. Грязно-коричневое пятно расплылось безобразной кляксой.
– Хельга! – выдохнул ничего не понимающий Воронцов.
Она молча поставила чашку на стол и продолжала разглядывать пятно, видимо, находя его чрезвычайно интересным. Когда Воронцов уже перебрал все мыслимые версии странного поведения Хельги, она неожиданно произнесла бесстрастным, тихим голосом:
– Подними.
– Что поднять?
– Покрытие подними.
Воронцов подчинился.
– Там, на полу, есть пятна?
Деревянный пол был девственно чист.
– Нет.
– А знаешь почему? У этого покрытия синтетическая основа, влагонепроницаемая.
Хельга соскользнула со стула и направилась к дивану.
– Вот здесь я пролила кофе пару дней назад. Ты помнишь?
Она подняла край покрытия.
– Здесь есть пятно, Саша. Я тогда решила, что это мой кофе просочился. А это вовсе не кофе.
– А что? – осведомился Воронцов.
– Это бурое пятно – оно ничего тебе не напоминает? – Хельга подняла глаза и взглянула на него сурово. – Это кровь, Саша. Чтобы ее скрыть, настелили покрытие.
Воронцов все еще не верил, не хотел верить, ему удобнее было думать о безобидных аборигенах, приплывающих сюда, чтобы трусливо украсть початую пачку печенья, но Хельга не хотела оставлять ему этого спасительного убежища.
– Здесь что-то страшное происходит, Саша. Здесь убивают, и мы должны быть готовы ко всему. Нам никто не может помочь, мы должны рассчитывать только на себя.
– Ну что ты, – сказал Воронцов. – Сама себя запугиваешь.
Хельга несогласно покачала головой:
– Здесь – кровь, там – труп. Куда уж серьезней, Саша.
Глава 49
Под утро Воронцову приснился сон. Ему снилось, что он лежит на пляже, и вдруг подходит некто, останавливается в двух шагах от Воронцова и бесцеремонно его разглядывает. Воронцов и так посмотрит на незнакомца, и этак, а тот никак на это не реагирует. Не выдержав, Воронцов резко приподнялся на локте и в этом движении проснулся. Сон отступил. Воронцов сидел на кровати, рядом спала Хельга, и никого больше не было. Он перевел взгляд и увидел силуэт. За дверью, забранной матовым стеклом, стоял человек. Он был неподвижен и, как казалось, насторожен. У Воронцова перехватило дыхание. Он, не смея пошевелиться, перевел взгляд на спящую Хельгу, но не стал ее будить. А когда вновь обернулся к двери, силуэт исчез. Это был фантом, призрак… Воронцову сейчас очень бы хотелось верить в подобное.
Он бесшумно поднялся и встал у двери. Было тихо, и даже за окном не шумели листья пальм. Уже почти поверилось, что он ошибся, что никого не было, как вдруг где-то там, в глубине дома, раздалось неясное бормотание. С замиранием сердца Воронцов неслышно распахнул дверь и выглянул из спальни. У входной двери мелькнула тень.
Мелькнула и исчезла. Воронцов проскочил гостиную, попутно прихватив с дивана оставленный там накануне нож, и через мгновение был уже за порогом.
Человека он увидел совсем недалеко. Тот шел к зарослям странной пританцовывающей походкой. На нем были линялые, очень грязные джинсы, такая же грязная футболка, но главное – он не был африканцем. Воронцов мягким, кошачьим шагом направился следом, но все равно не успевал, еще мгновение – и таинственный визитер скроется в зарослях… И тогда Воронцов громко и отчетливо крикнул:
– Эй!
Человек вздрогнул, но не обернулся, а метнулся прочь, под защиту спасительной чащи. Воронцов, чувствуя небывалое возбуждение, бросился следом. Страха он не испытывал, потому что был значительно выше и крупнее незнакомца, и еще – у того в руках не было никакого оружия. И само поведение визитера подсказывало, что он сам не чувствует себя хозяином положения.
В густой шатер листьев Воронцов ворвался метеором. Ему даже не пришлось гадать, куда направился беглец, он сразу вычислил направление – в той стороне, куда они сейчас направлялись, была та самая страшная поляна с трупом, застрявшим в ветвях, и там каждый вечер раздавался протяжный, режущий сердце вой. Да и бежал преследуемый Воронцовым человек с шумом – было отчетливо слышно, как он продирался сквозь заросли. Казалось, надо лишь немного прибавить в скорости, чтобы настичь беглеца. Воронцов рванулся следом за ним с удвоенной энергией, внезапно упал, выпустив из руки нож, поспешно вскочил и замер, потому что там, впереди, шум ломаемых листьев резко и необъяснимо оборвался. Воронцов, не опуская глаз, присел, быстрыми, лихорадочными движениями нащупал в траве оброненный нож и так, полусидя, замер. Он уже понял, в чем причина внезапно наступившей тишины: тот человек, впереди, затих – он был где-то рядом, невидимый и потому опасный. Воронцов отступил на шаг назад, прижался спиной к дереву, слившись с ним в единое целое.
Это продолжалось довольно долго. Воронцов не мог определить, сколько времени он провел без движения, но у него затекла рука, в которой он сжимал нож. Он уже терял терпение, как вдруг впереди, совсем близко, прямо перед ним, раздался шелест. Воронцов рванулся вперед, поднырнул под завесу листьев и выскочил как раз на преследуемого им человека. Тот испуганно попятился, но было уже поздно – Воронцов навалился на него и подмял под себя, обрушив на беглеца всю массу своего тела. При этом он успевал озираться по сторонам, ожидая появления новых действующих лиц, – почему-то ему казалось, что здесь есть еще кто-то. Больше никто не появлялся, и Воронцов, убедившись в этом, вплотную занялся своим пленником – быстрым резким движением вывернул ему руку – отчего тот вскрикнул и дико зарычал – и таким же резким движением поднял пленника на ноги, развернув его к себе лицом.
