Гонки на выживание - Норман Хилари (прочитать книгу TXT) 📗
Лишь несколько секунд спустя Александра осознала, что что-то было не так.
Гораздо позже в тот же день, или, может быть, уже ночью, когда они лежали вместе в постели, все еще обнявшись и прижимаясь друг к другу, Андреас взял левую руку Александры и нащупал золотое кольцо у нее на пальце.
– А где мое кольцо – не знаю, – сказал он. – Они его сняли сразу после аварии, а потом так и не вернули.
– Это не важно, – прошептала она. – Закажем новое.
Он испустил долгий прерывистый вздох.
– Прости меня.
– Да какое это сейчас имеет значение?
– Не за кольцо. За все. За все последние месяцы, недели… – Он прикрыл глаза согнутым локтем, стараясь скрыть слезы. – Не знаю, сколько я пробыл в этой комнате. Все как будто остановилось. Я тоже хотел остановиться.
Она наклонилась ближе, поцеловала его в губы, заставила снять руку с глаз.
– Я мучил тебя… – Он беспокойно зашевелился, потревоженный каким-то воспоминанием. – Мой отец был здесь.
Александра улыбнулась.
– Он улетел сегодня утром.
– Я с ним почти не разговаривал. Он сидел здесь часами, а я не говорил ни слова.
– Завтра мы первым делом ему позвоним. Он будет счастлив поговорить с тобой.
Андреас крепче обнял ее.
– И докторам тоже. Салко и все остальным. – Он повернулся к ней всем телом и зашипел сквозь зубы, ощутив боль. – Я снова сяду за руль, Али. Чего бы мне это ни стоило.
– Конечно, дорогой.
Андреас осторожно сел, морщась от боли.
– Какой сейчас месяц? Сколько соревнований я пропустил?
– Только два. Риверсайд и Монцу.
– А какое сегодня число?
– Восемнадцатое декабря.
Андреас перевел дух.
– Значит, у меня есть время до мая.
Она потерлась щекой о его спину.
– У тебя впереди вся жизнь, дорогой.
В комнате стало очень тихо. Муж и жена лежали, откинувшись на подушки, каждый думал о своем. Потом наконец, не в силах больше терпеть, Александра спросила:
– Почему это произошло?
– Что?
– Почему ты разбился? – Она задержала дыхание.
– Отвлекся на собаку.
Александра села в постели.
– Какую собаку?
Он пожал плечами.
– Понятия не имею. Какая-то чертова дворняга. Выскочила прямо на трассу. Отвлекся на секунду, и вот я здесь.
Дрожь облегчения пробежала по телу Александры, и она снова откинулась на подушки.
– А я подумала… что это я виновата.
– Ты виновата? – изумленно переспросил Андреас. – Каким образом ты могла оказаться виновата в этом?
– Мы поссорились. Помнишь? Перед твоим отъездом на автодром.
Андреас взял ее руку, поднес к губам и поцеловал кончики пальцев.
– И ты с тех пор этим мучилась?
– Конечно. – Она повернула к нему лицо, ее глаза были полны слез. – Скажи мне, что это не так.
– Я же тебе только что сказал… – Он засмеялся, но взгляд у него был нежный и любящий. – Это не имело никакого отношения к тебе. Бедная моя девочка, ты столько времени несла этот груз помимо всего остального! – Он обнял ее. – Я даже не помню, из-за чего мы поссорились.
– А я помню, – сказала она. – Из-за детей. Когда ты ушел, я пошла в ванную и спустила спираль в унитаз.
Андреас отстранил ее от себя.
– Зачем ты это сделала, Али?
– А ты как думаешь?
Выражение беспредельного счастья разлилось по лицу Андреаса и вдруг сменилось другим выражением – тревоги, сомнения? Внутри у нее что-то болезненно сжалось.
– В чем дело, дорогой?
Он долго не отвечал.
– Ты не заметила?
– Заметила что?
– Когда мы занимались любовью. – Его голос зазвучал безучастно.
Она ответила после секундного замешательства:
– Это было прекрасно.
– Но ты все-таки заметила, ведь так?
– Да, – призналась она.
– Как ты думаешь, почему это случилось?
– Я не знаю. – Александра старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, даже беспечно. – Тут может быть много причин.
– Имеющих отношение к аварии? К операции?
– Возможно. – Она снова прижалась к нему. – Я уверена, что беспокоиться не о чем, милый.
– Как ты думаешь… может, нам еще раз попробовать?
– Я думаю, нам лучше подождать хотя бы денек. Нельзя так нагружать твой организм, надо дать ему отдохнуть.
– Ты боишься, что в следующий раз будет то же самое? – Он помрачнел.
– Нет, конечно, нет!
– Пожалуй, ты права. Не стоило ждать, что все сразу войдет в норму.
Александра уставилась в темноту.
– Давай подождем.
– Обратная эякуляция. Так ему сказал уролог.
– А ты понимаешь, что это значит, Али?
– Да. Вместо эякуляции спермы обычным путем она выбрасывается назад, в мочевой пузырь.
– Ты понимаешь, что это означает для тебя?
– Возможное бесплодие, – очень тихо ответила Александра.
Разговор происходил в январе в кабинете Теодора Салко на Парк-авеню. Уже во второй раз она обратилась к нему в полном отчаянии.
– Мне нужна помощь, Тео.
Салко покачал головой.
– Ты обратилась не по адресу, Али. Я не могу решить эту проблему. Я хирург-ортопед.
– Ты можешь помочь, можешь попытаться хотя бы вразумить Андреаса.
– Каким образом?
– Он не хочет что-либо предпринять в сложившемся положении. С той самой минуты, как уролог объяснил ему, в чем проблема, он опять замкнулся в своей скорлупе. Даже слышать ничего не хочет о лечении.
– Я сильно сомневаюсь, что существует лечение, способное ему помочь, Али.
– Оно должно существовать! – воскликнула она.
– Когда Андреаса положили в больницу в Монце, – объяснил Салко, – они обнаружили, что мочеточники рассечены. Это часто случается при тазобедренных переломах. Предстательная железа и…
– Тео, я знаю, что случилось, – перебила она его. – Я хочу знать, что нам теперь с этим делать.
– Может быть, ничего. Али, ты должна понять, в каком-то смысле Андреасу опять повезло… – Он вскинул руку. – Дай мне договорить. – Салко выбрался из-за письменного стола, подошел и сел рядом с ней на кожаном диване. – Андреас мог потерять способность к мочеиспусканию. Кроме того, он мог остаться импотентом. Но ведь подобных проблем нет, насколько я понял?
– Нет, слава богу, нет, но…
– Никаких «но».
Нож, засевший в груди у Александры с тех самых пор, как Андреас вернулся домой после консультации уролога, повернулся в ране и кольнул еще глубже.
– Это моя вина, – сказала она.
– Как ты можешь винить в этом себя, Али? Не сходи с ума.
– Он хотел ребенка, – тихо призналась она, и слезы навернулись ей на глаза. – А я лишила его этой радости.
– Это не ты, это авария.
– Нет, я! – Ярость, клокотавшая в ее груди, выплеснулась в этом возгласе. Она до боли стиснула кулаки, ногти впились в кожу. – Он хотел детей, а мне хотелось побыть с ним вдвоем. Он умолял меня, но я была так упряма, я даже слышать ничего не хотела!
– Ты же не могла предвидеть, что такое случится, – попытался утешить ее Салко. – Ты его любила, потому и хотела…
– И теперь, когда ему придется несколько месяцев преодолевать нечеловеческую боль в попытке выиграть невозможную, безумную битву, чтобы вернуться на автодром к следующему чемпионату, я буду торчать там каждый божий день как живое напоминание о том, что с ним случилось.
– Но ведь именно это и должно ему помочь, как ты не понимаешь? Ты должна быть с ним.
– Чтобы он не забывал! – Александра в отчаянии закрыла лицо руками. – Он будет видеть, как я легко расхаживаю по квартире, пока сам он хромает на костылях. Он будет смотреть, как я рисую, то есть делаю то, что мне больше всего нравится. Я буду приносить ему еду на подносе, как ребенку. Он будет наблюдать за гонками по телевизору. И еще он будет сидеть на нашей террасе и видеть, как отцы и матери прогуливаются с детьми по Центральному парку! Говорю тебе: он меня возненавидит.
Салко осторожно отвел ее руки от лица.
– Он не будет тебя ненавидеть, Али.
Первая слеза покатилась по щеке Александры, но голос у нее был тверд, и она решительно встретила его взгляд.
