Дорогой ценой - Вернер Эльза (Элизабет) (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Опасность Действительно миновала, – ответил Бруннов. – Я нисколько не сомневаюсь в спасении жизни доктора Бруннова. Конечно, он почти всецело обязан этим самоотверженной помощи, оказанной ему в вашем доме. У вас, вероятно, было немало хлопот из-за него.
– Да, да, очень много, – тяжело вздохнул советник, совершенно не зная, радоваться ли ему или досадовать на то, что ангел смерти обошел его дом: ведь в конце концов также неприятно было прочесть в газетах, что «доктор Бруннов, сын известного революционера, благополучно выздоровел в доме советника Мозера».
Рудольф Бруннов между тем с большим участием смотрел на старика, видимо удрученного заботой. Он ничего не знал о своевольном поступке Агнесы и приписывал всецело Мозеру попечение о его сыне. Вместе с тем, благодаря характеристике, данной ему Максом, он видел в советнике человека, великодушно отрекшегося от своих личных взглядов и симпатий и принявшего к себе своего политического противника.
– Доктор Бруннов, – произнес он, – надеюсь, скоро сам будет в состоянии выразить вам свою благодарность, но я, будучи его старым другом, считаю своим долгом сделать это теперь от его имени. Я… мы благодарим вас, господин советник, от всей души благодарим за то, что вы сделали.
Мозер был весьма тронут этими словами, свидетельствующими об искренней признательности, и ответил:
– Это был мой христианский долг. Всякий другой сделал бы то же, но приятно встретить такую признательность.
– Поверьте, мы чрезвычайно благодарны вам, – с живостью подтвердил Бруннов. – Мы сознаем, какую борьбу пришлось вынести человеку с вашими взглядами и вашим положением. Это в самом деле было актом благороднейшего самоотречения! – и в порыве охватившего его волнения Бруннов протянул руку Мозеру.
Бедный советник! Прославленный Максом инстинкт благонамеренности не предостерег его, когда он схватил и дружески пожал руку государственного преступника. Ему было очень приятно встретить наконец человека, сумевшего по достоинству оценить его невероятное самопожертвование в столь фатальных обстоятельствах, и незнакомец снискал его высшее расположение.
– Не хотите ли зайти на минуту ко мне? – спросил советник. – Я буду очень рад…
– Благодарю вас, – отклонил его приглашение Бруннов, только теперь вспомнив о том, что ему не следует проявлять слишком большую благодарность и участие. – Мне нельзя надолго задерживаться здесь, меня призывают мои врачебные обязанности. Но, с вашего позволения, завтра утром я еще раз навещу своего пациента.
– С величайшим удовольствием! – воскликнул советник. – Буду очень рад снова увидеть вас!
Он собственноручно открыл дверь гостю, но тот в нерешительности остановился.
– Скажите, пожалуйста, куда мне идти по лестнице – направо или налево? – спросил он. – Идя сюда, я очень торопился и совершенно не обратил внимания на дорогу.
– Сейчас я сам провожу вас, – вежливо предложил Мозер. – В этих длинных переходах и коридорах очень легко заблудиться незнакомому с ними человеку. Я покажу вам главный выход.
Бруннов в самом деле не знал дороги, а потому охотно принял предложение Мозера, и они пошли вместе по коридору. Последний связывал собой боковой флигель, где была квартира Мозера, с главным зданием и выходил прямо в вестибюль замка. Туда выходили двери губернаторской канцелярии и других присутственных мест, и оттуда же большая лестница вела в квартиру губернатора.
Едва они вступили из полутемного коридора в ярко освещенный вестибюль, как Рудольф Бруннов сделал невольное движение назад. Казалось, он хотел вернуться, но было уже поздно – он и его спутник стояли перед губернатором.
Барон, по-видимому, только что приехал; в саду перед подъездом еще стоял его экипаж, и он разговаривал с полицмейстером, уже собравшимся уходить. Лицо Равена было нахмурено, но при виде Мозера прояснилось. Прервав свой разговор с полицмейстером, он с заметным участием спросил:
– Это правда, господин советник, что, как мне сообщил доктор Берндт, молодой Бруннов совершенно оправился? После того, что мне говорили перед тем, это очень удивило меня.
– Я был удивлен не менее вас, ваше превосходительство, – ответил Мозер. – Я даже и не верил было вначале, но получил подтверждение еще с другой стороны, именно от доктора Франца, который состоит в дружеских отношениях с больным и только что был у него.
Равен обернулся к Бруннову, стоявшему в стороне; прежде он не обратил на него внимания, хотя яркий свет и падал на него. Несколько секунд барон стоял неподвижно, словно пригвожденный к полу, не отрывая взгляда от лица доктора. Внезапная бледность покрыла его лицо, и он крепко сжал губы, словно стараясь сдержать крик, готовый сорваться с них. Однако после минутной растерянности Равен овладел собой, тем более что движение полицмейстера живо напомнило ему о том, что за ним наблюдают. Он дал Мозеру спокойно докончить и обратился к его спутнику:
– Мне приятно было бы услышать и от вас подтверждение хорошей новости. Я направил к больному своего домашнего врача, но он после первого визита заболел и был вынужден передать больного своему ассистенту. Между тем сегодняшнее сообщение доктора Берндта было так неясно, что мне хочется услышать от вас дополнительные сведения о больном. Разумеется, не здесь, на лестнице; прошу вас зайти на несколько минут ко мне в квартиру.
Бруннов владел собой хуже барона; хотя ему и удалось сохранить спокойное выражение лица и равнодушный тон, но взгляд сразу выдал его. В его устремленных на Равена глазах горели ненависть и боль, когда он ответил:
– Вы так интересуетесь молодым врачом, ваше превосходительство?
– Конечно! Я и господин полицмейстер, – с легким ударением на этом слове произнес барон, указывая на своего спутника, – оба очень обязаны ему. Вы, вероятно, знаете, при каких обстоятельствах был ранен Бруннов: это случилось при исполнении им своего врачебного долга, когда он поспешил на помощь к подчиненным господина полицмейстера. Теперь вам, конечно, понятно, что мне весьма желательно получить обстоятельные сведения о ходе его болезни.
Бруннов понял намек; он видел проницательные глаза полицмейстера, зорко наблюдавшего за ним и губернатором, и сразу понял всю опасность своего положения. Несмотря на это, он мгновение колебался, прежде чем коротко ответил:
– Я к вашим услугам.
– Прошу вас идти со мной.
Равен простился с полицмейстером и Мозером и в сопровождении Бруннова стал подниматься в свою квартиру.
– Кто этот господин? – спросил полицмейстер советника.
– Чрезвычайно приятный человек, – веско ответил Мозер. – Коллега доктора Бруннова, с которым он, должно быть, очень дружен, так как принимает в нем большое участие.
– Так, друг доктора Бруннова! – протяжно произнес полицмейстер. – После отъезда асессора Винтерфельда, как мне казалось, у молодого врача вовсе не было здесь близких знакомых. Этот господин – ведь он именует себя доктором Францем? – уже не раз бывал у больного?
– Нет, сегодня он был впервые, но обещал завтра повторить свой визит. Он, между прочим, горячо благодарил меня за мое самопожертвование и очень деликатно намекнул на неприятности, которые могут ожидать меня из-за невольного гостеприимства по отношению к сыну демагога. Он назвал мое поведение актом благородного самоотречения. Действительно чрезвычайно приятный господин и безусловно способный врач! Я с первой же встречи заметил это, а у меня безошибочный взгляд на такие вещи.
– Нисколько не сомневаюсь, – ответил полицмейстер с полуиронической, полусострадательной улыбкой. – Этот «чрезвычайно приятный господин», по-видимому, возбудил и в губернаторе столь же внезапную благосклонность. Барон не имеет привычки без церемонии тащить первого встречного к себе в квартиру. Может быть, он пожелал избавить доктора Франца от моего общества?
– Чего ради? – наивно спросил Мозер. – Его превосходительству угодно лишь узнать о состоянии здоровья доктора Бруннова.
