Призрак замка Тракстон-Холл - Энтвистл Вон (лучшие книги онлайн TXT) 📗

– Конт? – уныло повторил Конан Дойл. – Меня спас Конт?

Уайльд кивнул:

– Подоспел как раз вовремя.

– Я же помню небесный свет, поцелуй ангела, вернувший меня к жизни.

– А, – сконфузился Уайльд, – тут моя вина. Когда Конт и мистер Гривз положили тебя в постель, ты стонал от жуткой головной боли. Вернувшись, я дал тебе настойку опия, смешанную с джином. Вот откуда могли взяться небесные видения.

Конан Дойл заморгал:

– Настойка опия? Где, скажи на милость, ты ее достал?

Уайльд потупил глаза, снимая с брюк воображаемую ворсинку.

– Из личных запасов. Только для крайних случаев, вот как сейчас.

Конан Дойл с трудом приподнялся на локте:

– Сколько часов я проспал?

– День, – уточнил Уайльд.

– Что?

– День, – спокойно повторил драматург. – Ты проспал почти сутки. Кстати, Конт обещал молчать, а перед остальными я замял этот случай, чтобы не спугнуть убийцу – в его реальности мы убедились. Все думают, что ты слег с жутким приступом мигрени.

Конан Дойл сел в постели, потирая ноющие виски. Вдруг он с ужасом воззрился на Уайльда:

– Если я почти сутки пролежал в забытьи, значит сеанс… вечером!

Он резко откинул одеяло и встал на ноги, пошатываясь. Голова по-прежнему раскалывалась. Встревоженный Уайльд подскочил к нему:

– Артур, тебе нужно отдыхать.

Конан Дойл стиснул ладонями лоб, пытаясь унять головокружение:

– Нет, Оскар, некогда валяться в постели. Убийца рядом, и у нас всего несколько часов, чтобы вывести его на чистую воду.

Спускаясь по лестнице, друзья заметили лорда Уэбба, говорившего о чем-то с угрюмой миссис Криган. На площадке второго этажа Конан Дойл схватил Уайльда за руку и потянул назад. Он хотел понаблюдать за сценой с безопасного расстояния. Слов лорда не было слышно, однако на кастеляншу они произвели эффект пощечины. Она отвернулась и поспешно скрылась в кухне. Филипп Уэбб тоже удалился неторопливой походкой.

Уайльд и Конан Дойл переглянулись.

– Что скажешь об уважаемом лорде Уэббе? – спросил Конан Дойл. – Аристократ с исключительными манерами, но есть в нем что-то такое… ну не нравится он мне.

Уайльд обдумал слова друга.

– Мне тоже, – признался он, с подозрением глядя исподлобья. – Лорд Уэбб не тот, кем хочет казаться.

– В каком смысле? – озадаченно спросил Конан Дойл.

Уайльд снял с кончика языка прилипшую крошку табака.

– Оказывается, не один Конт носит маску. Каюсь, потребовалось некоторое время, мы никогда не оставались тет-а-тет, но теперь никаких сомнений – лорд Уэбб такой же ирландец, как и я.

Конан Дойл удивленно открыл рот:

– Что? Ты уверен? Не может быть! У него совсем нет ирландского акцента.

Уайльд снисходительно улыбнулся:

– Артур, мой ирландский акцент был в числе многого, что я позабыл в Оксфорде. Лорд Уэбб старательно избавился от своего произношения, но у него нет-нет да и проскальзывают совершенно нетипичные для англичан выражения. Может, я и путаюсь в провинциальных диалектах, но безошибочно различаю родной выговор. Он врезался мне в слух на улицах Дублина своими долгими гласными и торопливостью речи. Нужно приложить очень много усилий и постоянно практиковаться, чтобы избавиться от него, как от вредной привычки. Я тому живой пример.

Конан Дойл, к стыду своему, дал лорду Уэббу одурачить себя показным лоском и щегольством.

– Признаюсь, Оскар, я поражен твоей проницательностью. Какой же я олух. Ты заткнул за пояс самого Шерлока Холмса.

– Просто мне знакомы уловки ирландцев, они не любят выделяться в чужой стране. Я ведь и сам такой.

– Зачем же Уэббу избавляться от акцента?

Уайльд улыбнулся:

– Скрепя сердце процитирую Шоу: «Ни один англичанин не откроет рта без того, чтобы не вызвать к себе ненависти или презрения у другого англичанина».

– При чем тут англичане, если он ирландец?

– А это еще хуже, как ирландец он не заслуживает даже презрения. Ну-ка вспомни себя в школе-интернате. Спорим, ты старался смягчить шотландский акцент, чтобы лишний раз не лезть в драку с мальчишками?

Пока они спускались в холл, Конан Дойл не произнес ни слова, переваривая замечание Уайльда. Мистер Гривз как раз открывал входную дверь Фрэнку Картеру. Запыхавшийся молодой человек принес конверт. Друзья направились в гостиную, но тут дворецкий крикнул вслед:

– Доктор Дойл, одну минуту, сэр.

Заинтригованный Конан Дойл обернулся и стал ждать, когда мистер Гривз доковыляет до него.

– Для вас телеграмма, сэр. Молодой Фрэнк только что доставил из деревни.

В полном смятении, раздираемый дурными предчувствиями, Конан Дойл взял конверт с серебряного подноса. Надорвал его дрожащими руками и вынул лист почтовой бумаги. Им овладел ужас, когда он прочел короткое сообщение:

Конан Дойл заморгал, еще раз пробежал глазами текст.

– Артур, от кого телеграмма?

Конан Дойл с трудом проглотил подступивший к горлу комок. Глаза заволокло слезами.

– От… моего старого коллеги. В мое отсутствие он присматривает за Туи. У него плохие… плохие…

Не в силах произнести ни слова, он протянул телеграмму Уайльду. Смуглый ирландец побледнел, прочитав эту лаконичную строчку.

– Дорогой Артур, мне очень жаль, – произнес он тихо, возвращая листок. – Как ты поступишь?

Конан Дойл тщательно сложил телеграмму, сунул в конверт. Он долго молчал, уставившись в пустоту. Машинально тряхнул головой.

– Я… не знаю, – пробормотал он, – не знаю. – Он посмотрел на друга. – Как я могу сейчас уйти?

Уайльд сжал его плечо и грустно покачал головой:

– Лучше спроси себя, как ты можешь остаться, Артур.

– Доктор Дойл, рада видеть вас в добром здравии, – сказала Элеонора Сиджвик, когда друзья вошли в гостиную. – Как я вас понимаю, иной раз голова просто раскалывается.

Шотландец лишь признательно кивнул в ответ. Присутствующие заметили, как он изменился в лице, и разговор замер.

– Должен сообщить… в связи с личной трагедией… я вынужден вас покинуть.

Леди Тракстон, стоящая рядом с Сиджвиком, в ужасе схватилась за горло.

Генри Сиджвик заметил в дрожащих пальцах Конан Дойла конверт. Каждый рано или поздно получает подобное извещение, и нетрудно догадаться о его содержании.

– Мне сообщили об ухудшении состояния моей жены Луизы… Я молю Бога позволить мне добраться домой вовремя, прежде чем… прежде чем ее не станет.

Все разом ахнули. Колени Хоуп Тракстон подогнулись, и она тяжело опустилась на стул.

– Леди Тракстон, – обратился к ней Конан Дойл.

Она подняла на него взор, полный смятения.

– Леди Тракстон, мой лучший друг, Оскар, останется здесь. Вы можете… полностью на него положиться… во всем.

Она будто не слышала его; в ее глазах стояли слезы. Сердце Конан Дойла сжалось при виде ее отчаяния. Кивнув всем на прощание, он спешно покинул комнату.

Пока доктор в спешке упаковывал чемодан, Уайльд сидел на кровати, скрестив ноги. Шотландец затянул кожаный ремень, держащий его крикетную биту. Подошел к столу, достал из выдвижного ящика завернутый револьвер и снял тряпицу. Черное дуло блеснуло, источая смертоносную силу.

– Я оставляю его тебе, – сказал Конан Дойл.

Уайльд побледнел:

– Боже мой, Артур, не поступай так со мной. Я не могу носить оружие.

– Оскар, это для твоей безопасности.

– Да ни за что. Револьвер громоздкий, а у меня все пиджаки приталены. Он нарушит идеальный силуэт моего костюма.

Конан Дойл непреклонно посмотрел на друга:

– Так нужно ради спасения леди Тракстон.

Уайльд обреченно уронил голову:

– Ах да… что ж, ладно.

Конан Дойл протянул ему револьвер. Он с опаской разглядел его и взял.