Знаменитые авантюристы XVIII века - Коллектив авторов (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Мало-помалу Казанова, что называется, раскусил старую маркизу. Она была почти помешана на тайных науках, твердо и непоколебимо верила в существование каких-то духов и гениев, которыми человек может командовать, а главное, пришла к убеждению, что Казанова как раз и оказывается счастливым командиром этих бесплотных сил. Однажды она дала ему какую-то рукопись, написанную шифрованным письмом. Она была убеждена, что эту рукопись нельзя прочесть, не зная особого волшебного слова, «ключа»; Казанова, давно уже искусившийся в чтении криптограмм, хотя и не без труда, но все же разобрал эту рукопись, причем, разумеется, нашел и знаменитый «ключ» шифра. Когда он произнес перед маркизою этот таинственный ключ, она не взвидела света от изумления и окончательно порешила, что Казанова обладает глубочайшими недрами тайных наук, что ему подвластны все духи, что он, по своему желанию, может делать все что угодно: осчастливить или сгубить все человечество. Казанова не разуверял ее, он подтвердил, что духи ему действительно подвластны, и даже объявил маркизе имя того гения, который к нему прикомандирован; этот бесплотный адъютант нашего героя именовался Паралисом.
Доведенная почти до бреда, бедная старушка поведала, наконец, Казанове свою заветную мечту. Вычитала она из каких-то тарабарских книг и рукописей, что человек, посредством известных волхвований, которые, конечно, следует произвести умеючи, может переродиться, т. е., например, из старого обратиться в молодого, из женщины в мужчину и т. д. Не думая расстаться с жизнью, которая у ней, она это чуяла, подходит к концу, маркиза с увлечением мечтала о том, чтобы появиться на свет вновь, но уже не в женском, а в мужском образе. И вот в один прекрасный день она обратилась к Казанове с мольбою совершить над нею эту сверхъестественную операцию. Она нимало не сомневалась, что он умеет это устроить! Казанова был так поражен этою бездною простодушия, что даже прослезился. Он даже не сумел ей ничего ответить, встал и ушел. «Я ушел от нее, — пишет ей в своих записках, — унося с собою ее душу, ее сердце в весь небольшой остаток ее здравого смысла».
Между тем финансовые тузы в своих вечных хлопотах и заботах, как бы раздобыть денег, придумали новую аферу и порешили поручить ее Казанове, который после дела с лотереею сделался светилом финансоведения. Дело состояло в том, чтобы попытаться продать в Голландию большую партию французских бумаг, потерявших во Франции почти всякую ценность. Казанова взялся за дело со свойственною ему отвагою. Правда, он на этот раз ничем и не рисковал. Бумаги (в огромной сумме — миллионов на 20) пересылались французскому посланнику в Амстердаме, д’Афри, и хранились у него. Казанова же только должен был хлопотать о их помещении и попытаться обменять их на какие-нибудь более солидные ценности. Если бы это удалось, д’Афри отдал бы бумаги я переслал сам во Францию полученные за них ценности; в случае же неудачи, которая никого бы не удивила и Казанове нимало не могла повредить, — эти 20 миллионов преспокойно вернулись бы в Париж.
Он имел рекомендательные письма к амстердамским банкирам и миллионерам. Но, к сожалению, все они хорошо знали цену французских бумаг и не поддавались ни на какую сделку. Казанова, впрочем, упоминает о деле только между прочим; в Амстердаме он свел много знакомств и успел очаровать дочь одного из миллионеров своею кабалистикою. Удивительно, как много, если судить по словам Казановы, было в то время любителей тайных наук и как высоко ценились обладатели этих таинств!
На этот раз жертвою страсти к сверхъестественному сделалась единственная дочь богача, красавица. Отец ее тоже очаровался кабалистическими квадратами и пирамидами Казановы и прямо прочил за него дочку. Казанове стоило только пожелать, и он стал бы миллионером. Но он боялся брака, как могилы, и на этот раз опять-таки, по своему обыкновению, бежал от своего счастья.
Казанова известил о тщете хлопот своих парижских доверителей. Те отвечали ему, что согласны продать бумаги за какую угодно цену, лишь бы она была хоть немного выше той, какую за них дают на парижской бирже. Тем временем Казанова имел случай оказать отцу своей дамы сердца очень существенную услугу. Дело в том, что этот господин потерял портфель с весьма значительною суммою денег; эта потеря была почти равносильна банкротству. Но Казанова случайно нашел этот портфель; однако он не поднял его (потеря случилась в доме потерпевшего, и не было основания опасаться, что вещь пропадет), а предпочел сплутовать при помощи своей кабалистики. Он вопросил оракула, и тот своим ответом указал место, где надо было искать потерянное. Разумеется, кинулись туда и тотчас нашли. Обрадованный богач предложил Казанове в награду два билета по 1000 фунтов стерлингов, но наш герой нашел, что гораздо благоразумнее будет отказаться. Все это, конечно, неимоверно возвысило его в глазах отца и дочери. Отец, по его просьбе, взялся употребить все усилия, чтобы продать злополучные двадцать миллионов французских бумаг. Но предложения получались такие, что в Париже от них отказывались; наконец таки, впрочем, удалось пристроить эти 20 миллионов за 18, и то еще все капиталисты Амстердама удивлялись необычайной удаче Казановы.
В Париже его встретили с восторгом и изумлением. Все знакомые поздравляли его, и он надеялся, что будет хорошо вознагражден за свои хлопоты. На другой же день он отправился в Версаль к Шуазелю. Тот принял его на этот раз с большою любезностью и сразу предложил ему взять на себя новое поручение — заключить заем в сто миллионов флоринов. Казанова отвечал, что он обдумает это предложение, но что сначала ему желательно видеть, в каком размере вознаградят его за исполненное им поручение по продаже французских бумаг.
— Да ведь вы заработали на этом деле 200 000 флоринов; об этом все говорят!
— Это было бы недурно для начала, — ответил Казанова. — Но могу уверить, ваше превосходительство, что это неправда. Я ничего не заработал. Пусть это докажут те, кто это утверждает, и я буду готов понести какое угодно возмездие. Я настаиваю на своем праве на вознаграждение.
— Если так, подите и объяснитесь с государственным контролером.
Булонь только иронически улыбнулся, когда Казанова спросил его о вознаграждении.
— Я знаю, что вы привезли с собою вексель в 100 тысяч флоринов на ваше имя, — сказал он.
Это была правда. Казанова в самом деле привез вексель на эту сумму, но это не было вознаграждение от банкиров, которым он продал бумаги; это был подарок отца его невесты. Дело в том, что как раз в то время, когда Казанова жил в Амстердаме, случилось, что одно судно, шедшее с богатым грузом из Индии, где-то застряло по дороге, и распространился слух, что оно погибло. Богач О. (отец невесты Казановы) захотел попытать счастья — купить это судно; купил бы он, конечно, очень дешево, но если бы судно пришло благополучно, то поручил бы огромный барыш. Дело было очень рискованное. И вот, в своей нерешительности, О. прибег к оракулу. Казанова наворожил ему, что судно не погибло и что оно скоро придет. Обрадованный О. тотчас купил этот плавучий груз и обещал Казанове 10 процентов с барыша, который получится от распродажи товара. Нашему герою повезло на счастье; его предсказание исполнилось, судно прибыло в Голландию, и Казанова получил обещанный процент, — сто тысяч флоринов. Из Амстердама тотчас дали знать в Париж, что эти деньги им получены в виде куртажа с покупателей французских бумаг.
На этом и покончился вопрос о его вознаграждении. Казанова не мог уверить, что не получил этих денег с покупателей. Он, впрочем, не особенно и беспокоился об этом при врожденной беспечности своего нрава. Он жил, утопая в удовольствиях, и в это время принял участие в скверной истории, которая бросила на него самую невыгодную тень. Героинею этой истории была какая-то его знакомая девица. Дело шло о вытравлении плода этою особою. Дело это очень повредило Казанове и было причиною большой неблагосклонности к нему со стороны парижской полиции. А между тем подоспело и другое горе. Его высокого покровителя, аббата Берни, постигла немилость. Он как-то в откровенную минуту сказал королю, что принц Субиз не способен быть французским главнокомандующим. Король передал эти слова Помпадур; та обиделась за своего любимца Субиза и настояла на удалении Берни от дел. Казанова остался в Париже без покровителя, и его карьера была окончена.
