Мир Трех Лун - Орловский Гай Юлий (книги .txt) 📗
— Правда?
— Заметил, — подтвердил он, — заметил. Должен был наблюдать только за противником, но замечал и кто где вокруг. Опытный зверь, хотя с виду такой молодой дурак… Или не такой уж и молодой, просто в личине молодого?
Жак одел на правую руку толстую рукавицу и потащил на себя из горящих углей металлический прут. Форнсайн кивнул с довольным видом, кончик раскалился не докрасна, а почти до оранжевого цвета.
Я издали ощутил идущий от железа жар. Форнсайн сказал деловито:
— Не знаю, сколько продержишься, но у этих ребят даже камень начнет разговаривать и признаваться в попытках убить королеву… Может быть, обойдемся без этой грубости?.. Все равно узнаем все, только от тебя к тому времени останется окровавленный кусок мяса. Если и выживешь, то калекой без рук, без ног, без глаз…
Меня передернуло так, что зазвенели цепи.
— Самое смешное, — ответил я хрипло, — что я не шпион и ничего не выведываю. Потому ничего не смогу сказать… а вы решите, что вот такой стойкий…
Он чуть кивнул Жаку, тот со сладострастной улыбочкой на жирной харе начал подносить к боку раскаленный кончик. Сперва я чувствовал нарастающий жар, затем острая боль пронзила все тело.
Послышалось шипение, словно на раскаленную сковороду бросили ломоть мяса.
Я сцепил челюсти, это супердесантники дико орут, когда им прищемят хоть пальчик, а на самом деле пытаемые в старые времена старались не выказывать страданий. Самые отважные даже пели походные песни и насмехались над палачами. Я не они, но сумел удержать крик и даже надменно усмехнулся.
— Крепкий орешек, — повторил Форнсайн задумчиво.
— Я тебе бока прижигать не буду, — пообещал я. — Я не дикарь, ты у меня будешь кричать долго, пока не охрипнешь… а потом и хрипеть будешь долго. И подыхать придется долго, очень долго…
Жак, повинуясь движению бровей хозяина, снова прижал раскаленный докрасна кончик прута к моему боку, подержал чуть, отнял и уставился на Форнсайна за приказами.
Форнсайн сказал с насмешливым сочувствием:
— Больно, зато здорово. Там уже жирок появился, так что ты не бедствовал… А зачем этот жирок? Для воина жир — обуза. Сейчас мы тебе поможем…
Жак, поймав движение головы хозяина, снова приложил раскаленный кончик прута, выбрав место чуть повыше. Я сцепил челюсти, боль неистовая, крик сам рвется из меня, но только животные орут, человек сумеет обуздать если не боль, то крик…
Дверь распахнулась, на пороге вырос запыхавшийся стражник.
— Мастер! — крикнул он срывающимся голосом. — Ее величество изволили затребовать к себе этого… Улучшателя. Его искали, не нашли, королева заподозрила, что сбежал, и велела найти срочно! Иначе полетят головы!
Форнсайн вскинул брови, на его лице отразилось мучительное колебание, на меня посмотрел с угрюмой ненавистью. Его подручные поглядывали на него в ожидании приказаний.
— Ладно, — проговорил он через минуту, — я сам его доставлю… Иди.
Я молчал, только стискивал челюсти, чтобы не застонать, радуя эту сволочь, а он кивнул на меня подчиненным, а сам пошел к выходу.
Жак подхватил молоток кузнеца, я встретил его налитой угрюмой злобой взгляд, содрогнулся.
— Я бы тебя лучше вот этим в лоб, — процедил он. — Нет, сперва бы раздробил пальцы и все кости…
— Спасибо, — сказал я, удерживая голос от трусливой дрожи, — что предупредил…
Он злобно ухмыльнулся:
— Живи и бойся.
Второй здоровяк сказал ему:
— Эй, Жак, не усердствуй. Если раздробишь ему руки, то неизвестно, как на это посмотрят.
— Нашему мастеру он не понравился, — сообщил Жак.
— Но сейчас, — возразил здоровяк, — вряд ли он захочет, чтобы королеве привели искалеченного… Подожди, когда вернут от королевы. Все станет понятнее.
Жак злобно ухмыльнулся.
— Ты прав, Бобби. Чудно как, вроде бы здоровее меня, а хитрее…
Двумя сильными ударами по железу освободил правую руку, затем точно так же левую. Когда наклонился и расклепывал кольца на ногах, первый здоровяк легонько подмигнул мне.
Я с трудом выдавил улыбку, дескать, заметил, ценю. А у второго спросил:
— Тебя как зовут, Жак?
— Корвель Мясогрудый, — ответил тот автоматически и тут же насторожился: — А тебе зачем?
— Да так, — ответил я. — Просто запомню. Я всегда плачу за все хорошее. Ну, ты понял.
Кажется, я сказал правильным голосом, его даже передернуло, только сейчас дошло, что, если останусь жив, в будущем могу припомнить эту вот улыбочку и то, как тыкал раскаленным железом.
Дерта, молча наблюдавший в сторонке, подошел и молча начал накладывать мне на бок зеленую мазь. Боль не просто утихла, а все занемело, бок одеревенел. Маг накладывал ее медленно, на меня посматривал с непонятной тревогой и ожиданием.
— Повязка не нужна, — предупредил он бесцветным голосом. — Сейчас все впитается. К вечеру рана затянется, а шрамик — пустяки… да и тот разойдется за неделю.
— Слабый ты маг, — сказал я дерзко, — мог бы сразу сделать кожу ровной и чистой.
Он не обиделся, взглянул в упор белесыми глазами.
— Сильные ходят к глердам, а ты кто?
Снова я ощутил безмолвный вопрос, вроде бы понял, чего он добивается, на этот раз сосредоточился и вызвал в памяти свою городскую однокомнатку с экраном во всю стену, широким окном почти от пола и до потолка, а за ним вид с восьмидесятого этажа, экран компьютера и все то, что на нем…
Он вздрогнул, глаза расширились, от лица отлила кровь, но я уже смотрел мимо. Стражник в нетерпении ждет у выхода, маг с огромным облегчением выдохнул, словно в самом деле увидел нечто дивно ужасное.
Меня повели через залы, потом по лестнице все выше и выше. Когда этаж, где располагаются покои фрейлин, остался внизу, у меня дыхание сперло не столько от роскоши всего, что попадается на глаза, как того, как безупречно архитектор сумел все эти тонны золота, драгоценных камней и редкие сорта мрамора соединить в такой дивный ансамбль красоты.
В огромных чашах, где поместится ведро масла, горит огонь, красочно багровый, а сами чаши из толстой меди, верх окантован золотом, бока чаш в причудливых узорах, в них угадываются стилизованные листья, птицы и почему-то мечи.
Мне показалось, что металл в конце концов расплавился бы, но, видимо, огонь все-таки ненастоящий, хотя я прошел близко и ощутил волну сухого тепла.
Навстречу выбежал Руперт Картер, увидел меня, тут же перешел на быстрый шаг, но лицо оставалось озабоченным.
— Цел? — спросил он быстро. — Успели вовремя? Ганзер, можешь идти.
Страж молча повернулся и удалился.
— Не совсем, — ответил я. — За мной что, наблюдают?
— Чуть-чуть, — ответил он.
— Я важен или опасен?
Он пробормотал:
— Еще не решили. Сейчас главное, ты жив. Хотя и не собирались убивать, это понятно, но Виллис перестарался. Стой здесь.
Я спросил шепотом:
— Королева придет сюда?
Он посмотрел как на самого последнего деревенского дурака.
— Королева? При чем тут королева?
— Но там сказали…
Он отмахнулся:
— Это Мяффнер от имени королевы. Рискует, но вообще-то умеет быстро и решительно. Иначе у Виллиса было бы время тебя покалечить. Он опасный мерзавец.
— Кто заметил? — спросил я.
Он правильно понял вопрос, понизил голос:
— Карнар.
— Ваш человек?
Он покачал головой:
— Нет. Просто иногда оказывает некоторые услуги. За дополнительную плату. Тоже мерзавец еще тот, но мерзавец полезный… Тут вообще мерзавец на мерзавце.
— А королева? — спросил я наивно.
Он взглянул свысока.
— Королева… королева это как бы и не человек. К ней мерки простых людей — как пальцами мерить гору. Она королева!
— У королевы нет ног, — согласился я. — Все верно говорите, великий глерд!
Он взглянул с непониманием, глаза блеснули гневом.
— Что-что?
— В нашем королевстве, — пояснил я торопливо, — один умелый мастер сумел сделать пару удивительно тонких и замечательных чулок. Очень гордый, велел слуге отнести во дворец в подарок королеве. Вскоре получил от начальника охраны обратно с запиской: «У королевы нет ног».
