Мотылек летит на пламя - Бекитт Лора (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Они вернулись в хижину. Снаружи было сыро, а внутри — тепло, там царил уют, какой можно создать на скорую руку при отсутствии хорошей мебели и красивых вещей.
Унга приготовила бифштекс с луком на старой чугунной сковороде. Едва свалив инструмент в угол, мужчины набросились на еду. Они всегда сперва ели, а уж потом — мылись; Джейк не уставал поражаться тому, как быстро золотоискатели забывали о хороших привычках. Многие из них неделями ходили заросшие, грязные, напрочь позабыв о том, что на свете существуют такие вещи, как мыло и бритва. Те, в чьих хижинах не было женщин, стирали одежду не чаще чем раз в месяц.
Когда Барт под каким-то предлогом вышел на улицу, Джейк сказал Унге:
— Я хочу с тобой поговорить. Барт рассказал мне о том, что ты ждешь ребенка. Это правда?
Индианка покорно кивнула. Она опустила голову так, что пряди прямых черных волос, упавших вдоль щек, скрыли ее лицо.
— Ты уже была беременна, Унга?
— Да, не один раз, — она говорила медленно и, казалось, равнодушно.
— И что ты делала?
Она молчала.
— Мужчины давали тебе деньги, чтобы ты съездила к той старухе?
— Не всегда. Иногда просто указывали на дверь.
— И как ты поступала в этом случае?
Унга ничего не сказала. Впрочем, ей не было нужды говорить. Джейк без того знал, что она делала: находила другого мужчину и сваливала на него вину за случившееся.
— То, что ты собираешься сделать, очень опасно, Унга. Ты можешь умереть.
— Умереть все равно придется, так не все ли равно, от чего и когда. К тому же я все равно никому не нужна.
— Если не хочешь избавляться от ребенка, оставь его. Это твое право.
Унга надолго умолкла. Когда она снова заговорила, Джейк удивился. Впервые увидев индианку, он решил, что она совсем девчонка, а теперь затруднялся определить ее возраст, ибо едва заметная трещина в ее душе внезапно расширилась, и он узрел бездну, полную страхов, потерь и беспросветного отчаяния.
— Что я стану с ним делать? У меня ничего нет. Никого и ничего. Я не помню своих родителей и почти не помню себя; знаю только, что однажды я открыла глаза в Сан-Франциско и по сей день не могу их закрыть. Я всегда настороже и…
Унга умокла, и Джейк мысленно закончил: «…мне никогда не удавалось переложить свою заботу на чужие плечи».
— Чем ты занималась прежде?
— Работала на кухне — за еду. Ничего не видела, кроме грязной посуды и закопченных котлов, пока не нашелся мужчина, который позвал меня с собой.
— Ты больше не хочешь жить такой жизнью? — спросил Джейк, и Унга дала очень простой и понятный ответ:
— Я от нее устала.
— Как ты нас нашла?
— Нед подсказал. Сказал, приехали два парня, с которыми можно поладить, объяснил, куда вас отправил. А еще заметил: «У светловолосого — доброе сердце».
— У меня есть любимая женщина, — сказал Джейк. — А Барт… Когда-нибудь он поймет, что был неправ.
Индианка пожала плечами и ничего не ответила.
После этого разговора все текло, как прежде: Унга носила воду, готовила еду, мыла посуду и стирала одежду, а по ночам спала в объятиях Барта. О ребенке они, по-видимому, не заговаривали.
Несколько раз, когда местный торговец привозил и пытался сбыть старателям червивую муку, лежалые галеты или тухлую рыбу, индианка ездила за продуктами в соседний поселок. Джейк был уверен в том, что она не утаила ни унции золотого песка, который он получал от больных в качестве платы за свои услуги.
А потом Стивен Флетчер нашел золото.
С ним произошло то, о чем мечтали все. Копаясь в земле, он внезапно увидел крупицы тусклого желтого металла и у него перехватило дыхание. Сжимая кирку трясущимися рукам, Стивен раскидал землю и обнаружил жилу.
Разумеется, весть об этом немедленно облетела весь прииск. Желающие приходили взглянуть на чудо. Вечером Стив, как было заведено, поставил приятелям выпивку. А после направился к хижине, где жили Джейк, Барт и Унга.
Стивен Флетчер был здоровый парень, больше шести футов роста, с растрепанными белокурыми волосами, голубыми глазами навыкате и массивной нижней челюстью. От него пахло зверем — застарелым потом, мокрой псиной; этот запах смешивался с густым духом недавно выпитого виски.
К несчастью, Унга была на улице — снимала с веревки высохшее белье. Стив подошел к ней, взял за локоть и сказал:
— Я нашел золото, много золота. Полагаю, ты уже слышала? Надеюсь, теперь ты согласишься перейти в мою хижину?
Индианка сделала легкое, но уверенное движение и освободила локоть. Она выглядела совершенно спокойной. Ее грудь едва заметно поднималась и опускалась под плотной тканью платья. Унга, не торопясь, сложила белье в большую корзину и хотела войти в хижину, когда на пороге появился Барт.
— Что тебе надо? — угрожающе произнес он, заметив Стивена.
— Потолковать с Унгой.
— Убирайся отсюда!
— Почему?
— Потому что если ты нашел золото, это не значит, что ты имеешь право приходить, куда вздумается!
— Я пришел не к тебе, а к Унге.
— Это моя женщина!
Стивен переступил с ноги на ногу и усмехнулся.
— Она тебе не жена, не так ли? Она свободна. Или ты ее купил?
— Кажется, именно это собираешься сделать ты!
— Просто мне есть что ей предложить. Теперь я богат, очень богат. А у тебя ничего нет!
Атмосфера накалилась. Стивен угрожающе ворочал глазами, Барт был готов выхватить револьвер или нож. Унга по-прежнему не промолвила ни слова. Она умудрилась проскользнуть мимо мужчин и скрыться в хижине, а те еще некоторое время оскорбляли друг друга. Потом появился Джейк (он навещал больного) и сумел развести их в стороны, напомнив, что за вооруженную потасовку обеим грозит тюрьма. Былая безнаказанность осталась позади. Комитет бдительности, созданный в Сан-Франциско и действовавший на приисках, не давал спуску желающим пустить в ход оружие.
В результате Стивен ушел, а Барт долго не мог успокоиться.
Свет померк, хижину окутала тьма, но за перегородкой не стихал разговор. Казалось, Барт в чем-то обвинял индианку, а она устало оправдывалась.
Наконец Джейк заснул. Ночь пронеслась, как одна минута; возможно, потому, что ему ничего не снилось, и когда его разбудил резкий стук в дверь, он не сразу понял, что наступило утро.
— Эй, ребята, вставайте! Началась война! Южане захватили форт Самтер! Северяне хотят освободить негров! — прокричал какой-то человек и побежал дальше.
Из-за перегородки вышел сонный Барт и проворчал:
— Какого дьявола! Могли бы поспать еще час.
Джейк сел на постели.
— Война. Между Севером и Югом, как давно предрекали. Думаю, это серьезно.
— Плевать я хотел на эту войну! — сказал Барт. — Поиграют и разойдутся.
Джейк так не считал. Война есть война: ее первыми, причем безвинными жертвами всегда оказываются женщины и дети.
Ночью лил дождь, но утро выдалось ясным. В чистых лужах, как в зеркалах, отражалось небо. Большая площадка между бараками, служившая местом сборищ старателей, представляла собой сплошное болото. Мужчины суетились, крича, жестикулируя, разбрызгивая грязь. Безусловно, то, что случилось по другую сторону материка, не могло непосредственно касаться тех, кто находился в Калифорнии, но обсуждение служило приятным разнообразием в беспросветной жизни золотоискателей.
Джейк послушал, что говорят старатели (толком никто ничего не знал), и оглянулся в поисках Барта, который нехотя пошел вместе с ним, но того нигде не было. Тогда он отправился обратно.
Барт был в хижине, он сидел за столом. Перед ним стояла полупустая бутылка виски, и его глаза тоже были пустыми. Джейк понял: что-то случилось, но он еще не мог отойти от недавних впечатлений.
— Слышал, что говорят про войну? Как думаешь, что теперь будет?
Барт разомкнул плотно сжатые челюсти и проговорил со злобным отчаянием:
— Повторяю еще раз: плевать я хотел на войну! Унга ушла.
Джейк прислонился к косяку.
— Ушла? Почему?
— Вчера она не стала со мной спать, отказала. Это случилось впервые. Ничего не объяснила, просто оттолкнула и все. Я решил, что это неспроста. А сегодня на площади я услышал про Унгу… — Он сделал паузу, тяжело покачал головой и продолжил: — Говорили, будто пока мы с тобой работали на участке, она заходила в хижины старателей сам знаешь, зачем. Что те платили ей золотым песком, который она зашивала в подол.
