Некромантика по контракту (СИ) - Красовская Марианна (чтение книг txt, fb2) 📗
Ой.
Сияющая противным зеленым светом морда с огромными клыками возникла передо мной совершенно неожиданно. На пса это чудовище походило примерно так же, как мобиль на игрушечный паровозик. Размером с теленка, совершенно голое, без шерсти, покрытое гладкой, сияющей, серо-зеленой кожей, по которой струились белые искры. Слюна с оскаленной пасти капала на землю, оставляя на ней светящиеся зеленоватые пятна.
Он не просто пугало.
Оно внушало ужас. Дикий, отчаянный, потусторонний, липкой потом скользнувший по моей оледеневшей спине. Я не завизжала лишь потому, что горло перехватило. Да что там голос, я даже с места двинуться не могла, оцепенев от страха.
Жуткий зверь не дышал. А еще… жизни в нем тоже не было. Словно камень, валяющийся на дороге. И это пугало меня куда больше светящейся кожи, глаз и даже кошмарных зубов. Как такое возможно вообще?
— Песик… — я не сразу узнала сиплый звук собственного голоса. Звуки выкашливались из горла с огромным трудом. — Демон? — кажется так его звали. — Ты же людьми не питаешься, да?
В отличие от моей благовоспитанной матушки я никогда не боялась собак и в детстве даже просила завести мне хотя бы малюсенькую болонку. Но леди Вальтайн-старшая вполне справедливо считала, что в приличном городском доме не место каким-то собакам. Пусть даже размером с ботинок. Они шумные, глупые и грязные. Хорошо, что покойная матушка никогда не увидит подобного песика.
Прожигая меня своим огненным взглядом, чудовище вдруг отступило и медленно село на землю. Он так дал мне понять, что сегодня уже весьма ужинал?? Или просто примерялся, с какой части маленькой и перепуганной леди начинать? Помню, как-то кухарка рассказывала, что собаки прекрасно чувствуют человеческий страх. Нужно как-то заставить себя не бояться кошмарного пса. Своевременно вспомнилось, что он принадлежал жене доктора. Значит, женщин он знает.
— Ты меня выпустишь? — Пес снова встал, угрожающе зарычав.
Выразительнее не придумать. А ведь до входа в подвал мне оставалась только пара шагов. Попятилась назад. Кошмар ночной Галлии сел.
Придется мне возвращаться… Опасаясь поворачиваться спиной, осторожно нащупывая ладонью оштукатуренную стену дома, я дошла до крыльца. Поднялась по ступеням. Проводив меня взглядом, чудовище тяжко вздохнуло и растворилось в тумане. Желания повторить путь к подвалу у меня не возникло.
Но этого я просто так не оставлю! Простите, милорд, но я не нанималась служить в дом к преступнику! В контракте был пункт про здравый смысл и законы. И я им воспользуюсь.
Глава 28. Взгляд со стороны
Дрожа, я вернулась в дом, осторожно закрыв за собой дверь, и только тогда сообразила: я вся промокла. Повесила мокрый плащ на вешалку, сняла ботинки и натолкнулась взглядом на стоящую неподвижно в углу тёмную фигуру. Нервы сдали окончательно. Я тихонько взвизгнула и отшатнулась.
— Ты чего орёшь? — спросила Люси, выходя на свет. — И где была? Там же ужас что творится!
— Именно, что ужас, — мрачно ответила я. — Ты даже представить себе не можешь, насколько права.
Люси покачала головой и подхватила меня под руку.
— Пойдём, моя дорогая, я помогу тебе переодеться, иначе простынешь. Потом всё мне расскажешь.
Спустя четверть часа я сидела в постели с полотенцем на голове и подносом на коленях. В руках у меня была чашка с тёплым чаем. Я не собиралась Люси ничего рассказывать, но как-то само получилось.
— В тумане, в дождь, на телеге. Тайком в подвал. Что тут можно подумать?
— Да точно говорю — покойника привезли, — хмыкнула Люси.
Я закивала и впилась зубами в булочку с мёдом.
— Ну и ладно. Главное, чтобы не оживляли. А если и оживят — чтобы не шлялся по дому.
— Что? — поперхнулась я. — Ты в своем уме? По закону эксперименты с человеческой плотью строго запрещены! За это головы рубят, вообще-то!
— И много ты слышала, чтобы головы рубили?
— Так, потому и не рубят, что запрещено! Маги боятся!
— Слушай, ты что-то путаешь, — усомнилась горничная. — В Льене такой мастер есть, Яхор Кимак. Я слышала, он людям механические конечности приживляет. Ежели это не эксперименты с человеческой плотью — тогда что? Но голову ему не рубят, хотя он — личность известная.
— Так это хорошие эксперименты, полезные, — не смутилась я, воинственно размахивая руками. Люси на всякий случай забрала у меня поднос. — А некроманты разве полезное умеют?
— Да уж, наверное, умеют. Раз на службе у короля работают!
— Ты ничего не понимаешь.
— Нет, это ты ничего не понимаешь, — неожиданно зло ответила девушка. — И знаешь, почему? Потому что ты как тепличный цветочек росла. Сама же мне говорила, что тебя даже из дома одну не выпускали. Ты даже не знала, что сколько стоит. Ты и денег в руках никогда не держала! Ты не знала, где переночевать, где поесть. Вспомни, где я тебя нашла: возле помойной кучи в компании крыс. А Морроуз тебя, дурочку, под своё крылышко взял, кормит, поит, вот нарядов каких дорогих накупил. И заметь, в постель не тащит, хотя очень хочет. Даёт привыкнуть.
— Люси! — застонала я, закрывая лицо руками. — Ну, хватит!
— Нет, не хватит. Кто-то должен тебе это сказать, так уж лучше я, чем милорд. Ты, Аделаида Вальтайн, мало того, что избалованная дура, так ещё и эгоистка, каких мало. Ни капли благодарности в тебе нет. Лорд Морроуз, как по мне, заслуживает всяческого уважения. И даже если он там трупы оживляет у себя в подвале, а я стану тому свидетелем, то буду молчать в тряпочку и даже лопату подержу. Потому что Люси Саммерз знает, что такое холод, голод и побои. А здесь я в безопасности благодаря его милости. Ты, наверное, думаешь, что у меня в жизни всё сладко было, что я в гулящие девки подалась по зову души? Нет, моя дорогая. Я когда-то была горничной в хорошем доме, вот так-то. Только некоторые лорды прислугу за людей не считают и творят всякие непотребства.
Я зажмурилась и тихо попросила:
— Не надо.
— Надо, моя дорогая. Не думай, что ты самая несчастная. Другим и похуже бывало. Хозяином у меня менталист был. Важный лорд, богатый. А мне исполнилось только пятнадцать. И лучше тебе не знать, что эта сволочь со мной делала. А я и пикнуть не могла, просто не могла. А потом он наигрался и выбросил, как дворовую кошку, за дверь, и ни в какой другой дом меня уже не брали. Осталась на улице я больной и слабой. Вот и пришлось… делать то, что умею. Спасибо, конечно, лорду за науку.
— Прости, — выдавила из себя я. — Я и не думала…
— Да откуда тебе о других-то подумать… Предупреждаю, Адель: лорда Морроуза обидишь — я тебя сама укокошу. Пусть он потом оживляет, мне не жалко. Хочешь — Шарля своего окучивай, хочешь — детишками занимайся. А милорду сердце не разбивай, его и так жизнь побила хорошо.
— Откуда тебе знать-то? — Я всерьёз на Люси обиделась. Вообще-то, это я её позвала, я Эдвину предложила взять её горничной. Ну почти… А она вдруг на его сторону встала! А мне даже спасибо не сказала!
— По нему не видно, что ли? Мужик вечно усталый, унылый, синяки под глазами, не ест ничего, замученный просто. Никакой радости в жизни. Бабу нашёл по душе — так она нос воротит. Детей из приюта взял — а они мобили в пруду топят да дохлых крыс под матрасами прячут. Может, у него одна в жизни радость — мертвяков оживлять. А ты и это у него отнять вздумала!
Тут уж я рассмеялась. Усталый, измученный — ну конечно! Это с такими-то деньгами! С чего ему уставать? У него всё хорошо. Дом есть, должность какая-то там, титул, деньги. Жены нет, но кто сказал, что она ему нужна? Он прекрасно справляется и один.
И всё же в словах Люси я смутно чувствовала справедливость. Про меня-то она правду сказала. Я действительно жизни не знала. Самостоятельность моя длилась чуть больше трёх недель. Мне, признаться, не понравилось быть сильной и независимой. Я не справилась. И да, лорд Морроуз выдернул меня из грязи в прямом и переносном смысле. Может, я ошибаюсь на его счёт? Может, ничего плохого он и не делал. Мало ли, зачем доктор приезжал…
