Невроз - Воронцова Татьяна (библиотека книг txt) 📗
Рита вернулась на свое место. Теперь их разделял стол и еще два метра пустого пространства. Он почувствовал необходимость изменить дистанцию, она не собиралась препятствовать ему. Пока не собиралась.
– Нет, не обязательно. Мы можем закончить разговор прямо сейчас. Вы вернетесь домой и скажете родственникам, что отказываетесь от лечения, поскольку не считаете меня компетентным специалистом. Вам даже не придется оплачивать сегодняшнюю консультацию. Мы не берем денег с пациента, который после первого же сеанса приходит к выводу, что его обращение к нам было ошибкой.
– Да, меня предупреждали. – Он чуть прищурился, как будто от Риты внезапно начал исходить свет, режущий глаза. – Так вы не хотите работать со мной? Боитесь, что орешек окажется не по зубам?
– Нет, просто вы не нуждаетесь в анализе. Вы свыклись с вашими неврозами, предпочитая рассматривать их не как заболевание, а как знак собственной избранности, и до тех пор, пока вы будете тешить себя этой иллюзией, мы не сдвинемся с места. У меня слишком плотный график, Грэм, и слишком много действительно больных людей ждут моей помощи. Я не могу позволить себе тратить время на приятные, но абсолютно бесплодные беседы с влюбленным в себя интеллектуалом.
– Никто не говорил со мной так, как вы, – произнес он с видимым удовольствием. – Ни один врач. Пожалуйста, продолжайте.
– Продолжать должны вы, а не я.
– О’кей. – Он спокойно встретил ее взгляд. – Что вы хотите услышать?
– Расскажите, что привело вас сюда.
– Моя сестра.
– Я не об этом.
– Ах да... Бессонница, мигрени, приступы раздражительности, депрессия, пьянство – этого достаточно?
– Давайте остановимся на мигренях. Как часто это случается?
– Раз в месяц. Или раз в неделю. По-всякому.
– Вы не обращались к невропатологу?
– Нет.
– Почему?
На лице его появилось скучающее выражение. Он явно не считал себя больным, но это было, строго говоря, совсем не плохо.
– Вам никогда не ставили диагноз артериальная гипертензия?
– Повышенное давление? – догадался он. – Не помню, когда я последний раз его измерял.
– У вас не бывает ощущения прилива крови к голове? Головокружений? Потери ориентации?
– Ну, вообще-то, – признался он с ухмылкой, точно рассказывал анекдот, – основная моя проблема – это метро, лифты и самолеты. И если поездку в лифте еще можно как-то пережить... минута, две, три... то самолеты – матерь божья! Мне приходится всякий раз надираться до бесчувствия, что создает определенные трудности при прохождении паспортного контроля и получении багажа.
– Что пугает вас в метро? Духота? Сознание того, что вы находитесь под землей?
– Боязнь быть проглоченным Страшной Матерью, да... Я слышал, многие мужчины подвержены таким страхам. Но в моем случае дело не в этом.
– А в чем же?
– Люди. – Глаза его слегка расширились. – Слишком много людей.
– Но в лифте...
– Знаю, знаю. В лифте я один, и все равно меня мутит от страха. Проклятие! Стал бы я делиться этим с вами, если бы мог до всего дойти своим умом!
Перехватив беглый взгляд, брошенный им на пепельницу, Рита приготовилась к тому, что сейчас он попросит разрешения закурить. Разумеется, он курит! Такого мужчину невозможно представить без сигареты. Однако он устоял.
Она продолжала исподволь наблюдать за ним. Немного занервничал. Что ж, бывает. Пальцы левой руки, лежащей на подлокотнике кресла, сжались в кулак, но почти сразу разжались. Старается сохранять контроль.
– Мне не нравится ваша худоба, – возобновила Рита прерванный разговор. – В чем причина?
Грэм растерянно пожал плечами:
– Быть может, в том, что я не ем пирожных?
– А сегодня вы ели что-нибудь?
– Дайте подумать. – Он наморщил лоб. Помолчал и обезоруживающе улыбнулся. – Боюсь, что нет.
– Можно полюбопытствовать, почему?
На этот вопрос он так и не дал внятного ответа.
– Вы страдаете отсутствием аппетита?
– Время от времени.
– А вам не приходило в голову, что причиной всех ваших недомоганий, начиная от мигреней и заканчивая только что перечисленными фобиями, может быть какое-то легко поддающееся диагностике и лечению заболевание желудочно-кишечного тракта?
Он вяло усмехнулся:
– Предлагаете мне обследоваться на предмет язвы желудка? Хм... Помнится, кто-то из друзей рассказывал мне, как это обычно происходит, и я еще подумал: вот сюжет, достойный Стивена Кинга. Не улыбайтесь... Я знаю, что перед началом аналитической работы каждый пациент в обязательном порядке проходит стандартное медицинское обследование. И хотя я не нахожу перспективу особо заманчивой, бессмысленность каких-либо пререканий по этому поводу для меня очевидна.
– Отличная речь! – улыбнулась Рита. – Еще несколько вопросов, если позволите. Вы признались, что употребляете алкоголь. Как часто?
– Признались... – повторил он с гримасой. – А вы что, его не употребляете?
– Я спросила, как часто.
– Бог ты мой!
– Не нужно вести себя как школьник в кабинете директора.
– Не буду, если вы перестанете вести себя как директор!
Умышленно затягивая паузу, Рита с интересом следила за его отчаянными попытками отстоять свою независимость, при этом не выходя за рамки приличий. Он не видел в ней врача, только женщину. К этому располагали и сама обстановка кабинета, больше напоминающего небольшую гостиную (мягкие кресла, светлое ковровое покрытие, цветы на окнах, настольная лампа со старомодным абажуром), и то обстоятельство, что все психиатры этой клиники традиционно обходились без белых халатов. Ничего страшного. С этого начинают почти все мужчины, и все без исключения со временем избавляются от этого стереотипа.
– Какие из алкогольных напитков вы предпочитаете?
– Коньяк, арманьяк. А также красные вина, желательно классифицированные.
– Виски?
– Нет, нет.
– Абсент?
– Иногда.
Черные брюки с едва обозначенными стрелками... длинный черный пуловер крупной вязки, делающий его похожим на артиста или художника... в треугольном вырезе виднеется горловина белой хлопчатобумажной футболки. Изящные, узкие кисти рук, расслабленно лежащие на подлокотниках кресла. На левом запястье часы с массивным браслетом из белого металла (золото? платина?), на правом – цепь из крупных плоских звеньев. Тоже светлая, с красивым матовым блеском.
Рита почувствовала мягкий толчок в сердце, как бывало всегда, стоило ей уловить близкое присутствие табуированной, тщательно охраняемой от вторжения области бессознательного. Тяжелые металлические побрякушки на запястьях обеих рук... привычка носить их, все время чувствовать себя захваченным в плен... не вполне свободным.
– Значит ли это, что у вас имеется алкогольная зависимость?
– Не думаю.
– А наркотическая?
Он вскинул глаза. Темные, как раскаленные бездны ада.
– Однозначно нет.
– Но вам приходилось пробовать наркотики?
– Да.
– Какие именно?
– Все существующие.
– Есть ли среди них такие, которые вы употребляете постоянно?
– Мы говорим о нелегальных препаратах, – хмуро произнес он. – Мне бы не хотелось распространяться на эту тему.
– Вы в кабинете психоаналитика, Грэм. Здесь можно признаться в чем угодно, даже в убийстве, не опасаясь оказаться из-за этого на скамье подсудимых.
– Тайна исповеди?
– Совершенно верно.
Но он молчал.
Рита попыталась зайти с другой стороны.
– В случае необходимости вы согласитесь на детоксикацию?
– Да, но не думаю, что такая необходимость возникнет. В настоящее время я чист.
– Когда вы принимали очередной наркотик, что было вашей целью? Простое удовольствие? Или, как говорят последователи доктора Лири, расширение сознания?
Он не поддавался. Он стоял насмерть.
– Вряд ли это имеет отношение к моим нынешним проблемам.
– Что ж, думаю, на сегодня хватит. – Она нажала кнопку спикерфона. – Сейчас моя ассистентка проводит вас к Штейману Якову Давыдовичу, заведующему терапевтическим отделением.
