Дэйвенпорты - Маркис Кристал (книги .txt, .fb2) 📗
У Джона дернулся уголок рта.
– Когда у вас появляется идея, у вас выражение лица одинаковое. Ты гораздо больше похожа на него, чем тебе кажется.
В груди Хелен расцвела надежда. Она уже почти уплыла из реальности, но тут вдруг боковая дверь гаража распахнулась.
На пороге стояла Эми-Роуз. Рукав у нее был выпачкан мукой, а к шее прилипло несколько выбившихся волнистых прядей. У нее были выразительные глаза орехового цвета и кожа среднего коричневого оттенка, вся усыпанная веснушками. Ее глаза впились в Хелен.
– Вот ты где! Честное слово… – Эми-Роуз споткнулась о порог. – Твоя мама тебя звала, – выпалила она, сильно запыхавшись. – Я сказала, что ты в ванной.
Казалось, Эми-Роуз не сможет раскраснеться еще сильнее, но тут она заметила Джона, сидящего рядом с сестрой.
Джон встал первым.
– Спасибо, Эми-Роуз. – Он протянул руки к сестре и поднял ее. – Иди в дом, пока мама и папа не застукали тебя в таком виде.
Иногда Хелен даже хотелось, чтобы родители увидели ее такой, – тогда ей больше не пришлось бы прятать от них часть своей личности.
Хелен вытерла ладони о штанины и быстро обняла брата. От обоих разило машинным маслом, и непонятно, от кого сильнее. Потом девушка рысцой побежала за Эми-Роуз, поглядывая на окна особняка.
Глава 3
Эми-Роуз
Эми-Роуз подобрала мокрое полотенце Хелен с пола ее спальни и повесила в примыкающей к комнате ванне. Отыскав Хелен в гараже с Джоном, она поспешно препроводила младшую дочь Дэйвенпортов в ванную и помогла ей одеться к ужину. Теперь Хелен была внизу с остальными членами семьи, а Эми-Роуз прибиралась. Потом ее помощь потребуется на кухне.
Дальше по коридору была спальня Оливии. Комнаты девушек были зеркальными отражениями друг друга: большие кровати с балдахином, толстые персидские ковры, дорогие яркие обои, – но на этом сходство заканчивалось. Оливия поддерживала в своей комнате безупречный порядок: у каждой вещи было свое место. Она никогда не бросала одежду на полу. Книги выстроились ровными рядами. Несколько семейных фотографий украшали полку над камином.
В детстве Эми-Роуз часами играла здесь – с сестрами Дэйвенпорт они вместе устраивали утонченные чайные вечеринки для кукол, шептались о своих надеждах и мечтах глубокой ночью, когда их мамы уже крепко спали.
Когда ее мать была жива.
Эми-Роуз вспомнила день, когда она с матерью, Кларой Шепард, оказалась на длинной, усыпанной гравием подъездной дорожке к особняку «Порт Свободы», самому большому дому, что она видела в жизни. Здесь все было величественное, блестящее и красивое. Особенно семья, которая называла этот особняк своим домом. Семья Дэйвенпортов единственная в Чикаго согласилась взять служанку с ребенком: никто больше не хотел кормить лишний рот. В этом новом и странном месте так далеко от дома Эми-Роуз обрела подруг.
Ее мать ушла из жизни три года назад. Иногда Эми-Роуз удавалось представить, будто мама просто в другой комнате: протирает люстру, заправляет постель или поет колыбельные на французском. Часто Эми-Роуз убегала в их общую спальню и падала на колени от невыносимой боли от того, что ее больше нет. Потом боль ослабевала, и тогда ее мысли наполнялись счастливыми воспоминаниями. Самыми дорогими были мамины истории о Сент-Люсии. О разноцветных птицах, которые прилетали к их дому, о ярких манго, которые росли у них во дворе, о сладком аромате бугенвиллеи, который смешивался с соленым морским воздухом. Девушка скучала по виду на горы, Грос-Питон и Пти-Питон, тянущиеся к небу. Когда они покинули остров, Эми-Роуз было всего пять лет, так что она помнила не так много. Но воспоминания ее матери казались ей собственными.
Они редко говорили о шторме, который забрал всех остальных членов их семьи и уничтожил их дом. Их новый дом был здесь.
Коридор с ковровой дорожкой вел в маленькую гостиную, где девочки проводили почти все время. Туда практически никто не заходил, кроме маленького терьера, и сейчас развалившегося на роскошной шелковой подушке в углу. Эта комната представляла собой мешанину из упорядоченного классического стиля Оливии и самых свежих увлечений Хелен (книг о Риме и учебников об автомобильных двигателях). Здесь даже Руби оставила свой след: маленький сервировочный столик для чая был усеян образцами духов из универмага «Маршал Филдз».
Эми-Роуз вздохнула и спустилась по лестнице на внушительную кухню Дэйвенпортов.
– Хорошо, что ты пришла, – громыхнул голос из кладовой. – Возьми вот это. И это.
Главная повариха Джесси сунула в руки Эми-Роуз картонку яиц, не удосужившись посмотреть, готова ли девушка их подхватить.
Джесси с такой силой плюхнула на разделочный стол мешок с мукой, что любимый чайный сервиз миссис Дэйвенпорт на подносе звякнул. Повариха уперла кулаки в широкие бедра и медленно повернулась к Эми-Роуз:
– Неужели надо столько времени, чтобы затянуть эту девчонку в корсет?
Она снова развернулась, широкими ладонями пихнула тарелки в раковину.
Сразу видно, что Джесси никогда не пробовала одеть Хелен Дэйвенпорт.
– Надо было еще привести в порядок ее прическу, – сказала Эми-Роуз. – Ее волосы не держат завивку столько, сколько волосы Оливии.
Из другого прохода появились Генриетта и Этель и тут же стали прибираться на кухне. Джесси на них не взглянула, даже когда Этель положила руку ей на плечо. Главная повариха таращилась на Эми-Роуз, будто знала, что мысли молодой служанки витают где-то далеко и никак не связаны с работой.
– Мне кажется, ты помогаешь этой девчонке не попасться на шалостях, в которые тебе совсем не надо впутываться. – Джесси глубоко и протяжно вздохнула, и ее грубоватый тон смягчился: – Я знаю, что ты любишь этих девочек как сестер, но послушай меня: они тебе не сестры. Тебе пора перестать мечтать о том, как было раньше, и начать думать о том, как есть сейчас. Они скоро выйдут замуж. – Джесси указала на гору кастрюль в раковине, на служанок, чистящих серебро. – Тогда ты больше не будешь нужна Дэйвенпортам.
Эми-Роуз бочком подошла к раковине, чтобы помыть руки, и сдернула с крючка фартук, стараясь не слышать горькой правды в словах Джесси. Вместо этого она позволила себе мысленно перенестись к витрине мистера Спенсера в тот недалекий день, когда она перевернет вывеску на двери с «Закрыто» на «Открыто». В тот день, когда на фасаде над входом будет уже ее имя, а очередь из клиентов будет ждать ее товаров и услуг обученных ею парикмахеров. И тогда фартук будет защищать ее одежду не от картофельных очисток и капель соуса, а от масла для волос и шампуня.
– А кто сказал, что я еще буду здесь работать, когда это произойдет? – пропыхтела Эми-Роуз. – Через несколько недель моих сбережений в банке «Бинга» хватит, чтобы арендовать помещение у мистера Спенсера.
Эми-Роуз посмотрела на повариху, которая вот уже много лет стояла у нее над душой, как слишком опекающая крестная мать. Когда она сказала о своих планах Джесси, они показались ей еще более осуществимыми. Чем-то более настоящим, чем неуловимая мечта, которой Эми-Роуз поделилась со своим другом Томми. Когда она говорила с ним на конюшне, салон был просто желанием. Томми был единственным человеком, который знал о ее намерении уйти от Дэйвенпортов и открыть собственный бизнес. Он ходил с ней в банк, чтобы подать заявку на кредит. Томми верил в нее почти так же твердо, как она сама.
– Месяца два назад, – продолжала девушка, не дождавшись ответа от Джесси, – я предложила мистеру Спенсеру продавать в его парикмахерской мои мощные кондиционеры для волос. – Эми-Роуз почувствовала, как по телу расходится тепло. – Они имели большой успех. Мистер Спенсер сказал, что они разошлись мгновенно. А потом он поехал к дочери в Джорджию. У него там внуки, и…
Джесси смахнула ладонью горку муки над краешком чашки.
– Девочка, давай уже про парикмахерскую. – Тут она повернулась, уложила ладонь на бедро и посмотрела на Эми-Роуз увлажнившимися глазами: – Ну, не тяни, – сказала повариха, прочистив горло.
