Виноградник Ярраби - Иден Дороти (книга жизни txt) 📗

Теперь она могла кричать сколько душе угодно. Но эта тонкая рука, так крепко сжимавшая ее руку, связала ее с хозяйкой еще одной нитью. Молли не была уверена, что это так уж ее радует. Ибо много часов спустя над ней склонилось другое лицо, на котором лежала печать глубокой усталости, и ее сердце забилось с такой силой, что трудно стало дышать.

— С вами все в порядке, миссис Джарвис?

— Да, благодарю вас, сэр!

— А ребенок?

— У меня девочка, сэр. Она маленькая, но крепенькая. Виктор сказал...

— Я знаю. Я виделся с ним. Он говорит, что вы могли потерять ребенка после прошлой ночи. Я пришел вас поблагодарить.

Молли не могла вынести погасший взгляд синих глаз, смотревших на нее сверху. Ей пришлось зажмуриться, чтобы хозяин не увидел ее слез.

— Ничего, сэр, не стоит благодарности. Я хотела помочь. Виноградник совсем погублен?

— Об этом не беспокойтесь. Мы его восстановим. И я очень вам благодарен.

После того как он ушел, ей пришлось еще очень долго призывать сон, который утешил бы боль, все еще не покинувшую тело.

День показался бесконечно длинным. Вечером, когда Юджиния, миссис Эшбертон и Гилберт собрались за столом, они чувствовали себя настолько усталыми, что в состоянии были обмениваться лишь отрывочными фразами.

Гилберт откупорил бутылку своего лучшего вина. Он сделал это не потому, что предстояло отметить какое-то радостное событие. Напротив, необходимо подкрепить силы и заставить себя не горевать по поводу постигшей их беды.

Впрочем, неплохая мысль — выпить и за новую жизнь, появившуюся на свет Божий в Ярраби.

— С ребенком все будет в порядке? — спросил он миссис Эшбертон.

— О да. Девочка маленькая, но сильная. Как говорится, пошла в мать.

Миссис Эшбертон потягивала вино и умиротворенно кивала. Ей одной этот день доставил удовольствие. Он оказался таким драматичным! Если бы она родилась в семье, стоящей на более низкой ступени общества, из нее могла бы выйти повитуха. Ей нравилось управляться с этими извивающимися и орущими благим матом существами, появляющимися на свет. При этом она чувствовала себя могущественной, мудрой, необходимой. Этот насквозь пропитанный ромом доктор из Парраматты вообще был здесь ни к чему. Он только отдавал бесконечные приказания, а делать ничего не делал.

— Я надеюсь, вы позволите мне позаботиться и о вас так же, Юджиния?

От вина она немножко захмелела. В течение всего дня у нее не было времени как следует поесть, а старая дама привыкла к обильным трапезам.

Ответил ей Гилберт:

— Я намерен вызвать сюда доктора Ноукса, но если у Юджинии начнутся преждевременные роды мы — в вашей власти, миссис Эшбертон.

— Вы, наверное, хотите сказать, Юджиния и ребенок... будут в моей власти… Чтобы духу вашего не было, дорогой мой! Мужчинам тут делать нечего. Ваша жена проявила себя сегодня очень хорошо, вам это известно?

Кружевной чепчик миссис Эшбертон сбился на сторону, а весь в складочках подбородок низко опустился.

Гилберт поглядел на жену с удивлением.

— Я сказал, чтобы вы туда не входили, Юджиния.

— Но почему? Впрочем, боюсь, пользы от меня было мало. А не можем ли мы поговорить о чем-нибудь другом?

— Конечно, можем, — сказала миссис Эшбертон. — Прежде всего, позвольте вам заметить, что я богатая старая женщина, у которой имеется всего лишь один сын, да такой, что коли доживет до того момента, когда сможет получить мое состояние, то просадит его в один год. Эта мысль доставляет мне еще меньше удовольствия, чем доставила бы его отцу, а он потрудился, чтобы заработать свои деньги побольше нынешних мужчин. Он был агентом Ост-Индской компании и умер от холеры, а ведь, кабы не эта напасть, мог бы еще долгие годы прекрасно жить на покое. Какую радость получит он от вечной жизни, если Годфри промотает свое наследство?

С лица Гилберта сошло напряжение. Он слегка разрумянился от вина. У него сегодня тоже почти не было времени поесть. Внезапно он разразился смехом.

— Мне кажется, миссис Эшбертон, вам нравится мое вино. А вот о своей жене я этого сказать не могу. Хотелось бы мне уговорить ее, что оно заслуживает большего расположения.

— Не обращайте внимания на Юджинию, Гилберт. Раз вино ей не по душе, тут уж ничего не поделаешь. Больше останется на продажу, не правда ли?

В восторге от своей находчивости миссис Эшбертон начала раскачиваться от хохота.

— Я женщина практичная и смотрю фактам в лицо. Вам надо было жениться на мне, Гилберт.

— Наверное, надо было, — добродушно согласился Гилберт.

Его слова показались миссис Эшбертон невероятно смешными. От смеха по щекам ее потекли слезы.

— Ну и дела, доложу я вам. Сама не знаю, что со мной такое. Наверное, все дело в том, что сегодня я почувствовала, что могу еще пригодиться. А сейчас я немножко под хмельком. Я хочу только, чтобы вы поняли одно: поскольку мой сын пропал невесть где, оставив старую мать в полном одиночестве, вы двое стали теперь для меня членами моей семьи. И я хочу восстановить ваш виноградник, Гилберт. Я не желаю, чтобы вы закладывали дом и поместье или влезали в долги с этим вашим банком. Я готова финансировать вас до тех пор, пока вы не восполните ущерб, причиненный вчерашней ночью. Пожалуйста, не отказывайтесь. Я вам многим обязана. Вы дали мне крышу над головой, предложили свою дружбу и ваше общество. Что бы я делала без вас? — Она говорила теперь вполне серьезно. Ее большие глаза навыкате внимательно глядели на Гилберта. — Признаюсь, я была бы рада, если бы вы были моим сыном. Как бы я была счастлива стать через три месяца бабушкой! Когда я дождусь этого от Годфри? Боюсь, что никогда. Вот как обстоят дела. Заем, подарок — что вы предпочтете, то и будет. В любом случае у вас теперь достаточно денег, чтобы спасти свой виноградник. Надеюсь, вы не обидите одинокую старую женщину, а?

Гилберт, наполнив снова ее бокал, спросил:

— Миссис Эшбертон, вы действительно считаете, что это вино — лучшее из всех моих вин? Оно было заложено на хранение в двадцать шестом году.

— Мне оно ужасно нравится. Тысячи фунтов хватит?

— Миссис Эшбертон, я, право же, не знаю, что и сказать.

— Не говорите ничего. Вам приходится содержать богатый дом, вы честолюбивы. Мне это нравится. А почему, собственно, вам не быть честолюбивым? Я с величайшим удовольствием буду оберегать вас от лап ростовщиков. Я считаю это своим почетным долгом. А теперь можно и отдохнуть.

С этими словами старая дама откинулась на спинку кресла, закрыла глаза, еще глубже уткнула подбородок в грудь и заснула.

Юджиния в ужасе глядела на нее. Гилберт начал оглушительно хохотать.

— Вот вам действие вина Ярраби. Оно творит чудеса.

— Гилберт, я думаю, вы нарочно подпоили эту глупую старуху. Я думаю, что вы тоже пьяны.

— А что, я не имею на это права? — Глаза его лениво полузакрылись и стали похожи на узенькие щелки. — День был длинный. Ярраби получает передышку. Мне не придется идти выклянчивать деньги у этого скряги управляющего банком.

Его беззаботное лицо настолько не походило на трагическую маску, которую Юджиния видела рано утром, что она невольно подумала, уж не почудилось ли ей это, так же как и его отказ принять от нее выражения сочувствия. Достаточно было миссис Эшбертон произнести несколько рассудительных фраз, и выражение катастрофы на лице Гилберта мигом исчезло.

— Означает ли это, — задумчиво спросила Юджиния, — что миссис Эшбертон навсегда станет нашей гостьей?

— Если она захочет, пусть остается. Дом достаточно велик.

— Не может же быть, чтобы вы потому и пригласили ее, зная, что она богата и подстрахует вас на случай беды?

Гилберт энергично затряс головой:

— Ни в коем случае, даю вам честное слово. Значит, вот как вы обо мне думаете?

— Вы чрезвычайно честолюбивы.

— Да, не отрицаю, и ради осуществления своих честолюбивых планов я использую все имеющиеся в моем распоряжении средства, но не до такой степени, чтобы превращать богатых старух в свою добычу. Бог ты мой, Юджиния, как вы могли обвинить меня в подобных вещах?! Я благодарен миссис Эшбертон за то, что она присматривала за вами во время плавания, да и вообще она мне нравится. С ней весело, она приятный собеседник. Я с радостью принимаю ее у себя в качестве гостьи. А если ей доставляет удовольствие помочь мне спасти мой виноградник, зачем лишать ее этого? Не надо так во все вдумываться, милочка. Не относитесь ко всему так серьезно. Пусть Господь благословит старую даму, а нам надо бы уложить ее в постель.