Ханская дочь. Любовь в неволе - Лоренс Ине (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
До тех пор, пока дверь за Алексеем не захлопнулась, в комнате царила мертвая тишина. Внезапно генерал Горовцев ударил кулаком по ладони:
— Невозможно сейчас сидеть сложа руки и ждать, когда небо освободит нас от Петра, пришла пора действовать.
— Уж не намекаете ли вы на цареубийство? — вспылил Федоров.
— Разумеется! — ответил генерал. — России необходим повелитель, который станет править в Москве, прислушиваясь к советам честных и верных ему людей.
— Алексей Петрович и станет таким царем! — елейным голосом пропел Игнатьев, подзывая заговорщиков поближе, дабы их, не дай бог, никто не подслушал.
7
Проснувшись утром после праздника, Сирин какое-то время не могла взять в толк, где она очутилась. Она лежала на большой мягкой кровати, сверху спускался темно-голубой балдахин, расшитый золотыми неизвестными гербами. Заснула она, как выяснилось, не раздеваясь. Раздавался разноголосый мужской храп, а едва Сирин пошевелилась, как рядом послышалось недовольное бурчание. Задохнувшись от ужаса, она медленно повернулась и увидела, что рядом с ней лежит Тарлов, разметавшись во сне, он сбросил с себя одеяло, так что торс его был совершенно обнажен. Сирин показалось, что он вот-вот проснется, но вскоре Сергей успокоился и задышал спокойно.
Сирин вспомнила, что уже далеко за полночь ее, Остапа, Ваню, Сергея и нескольких офицеров отвезли во дворец Апраксина.
Капитан был пьян настолько, что Ване пришлось раздеть его и уложить в постель, сам вахмистр выпил не меньше, но его организм еще противился одурманивающему хмелю.
— Тепленькое тебе достанется местечко — прям рядом с Сергеем Васильевичем, — проговорил он заплетающимся языком, после чего повалился на кушетку в углу и захрапел. Старый вояка заснул, не успев даже накрыться одеялом, как и Остап, который устроился рядом с ним, свернувшись клубочком. Никакой охоты спать на холодном и грязном полу у Сирин не было, поэтому после некоторых колебаний она осторожно прилегла на кровать, стараясь лечь как можно дальше от Сергея.
Во время путешествия от Карасука до Санкт-Петербурга Сирин не раз доводилось ночевать в одной комнате с другими людьми, но ни разу еще это не доставляло ей таких неудобств. Одно дело — забиться в угол и завернуться в одеяло и совсем другое — лежать бок о бок с почти раздетым мужчиной.
Она хотела отвернуться, но не могла оторвать взгляда от лица капитана. Спору нет, и во сне он оставался красавцем. В ее родной деревне женщины и девушки обязательно бы подглядывали за ним во время купания.
— Так же глупа, как и все бабы — позволяешь приманить себя красивым лицом! — Только услышав собственный голос, Сирин поняла, что рассуждает вслух. Она в ужасе огляделась — но все трое мужчин продолжали храпеть.
Сирин поняла, что ей срочно нужно по нужде, но где здесь отхожее место, она не имела ни малейшего представления. А может быть, его и не было вовсе, а хозяева обходились ночными горшками? На пути до Москвы Сирин уже встречала такие предметы. Обычно ночные горшки ставились под кроватью, но там ничего не обнаружилось. Тогда она натянула сапоги, осторожно, на цыпочках, вышла из комнаты и принялась за поиски. Пока она нашла отхожее место, прошло немало времени. Оно представляло собой деревянные скамейки с вырезанными отверстиями — не было ни дверей, ни перегородок между «местами». Сирин надеялась, что в этом доме они пробудут недолго — менять высушенный мох, прибереженный для женских дней, здесь было бы затруднительно, а уж блюсти чистоту — тем более.
На обратном пути она зашла на кухню и приказала служанке принести наверх воды. Девица лениво взяла ведро и пошла наверх, раскачивая бедрами с таким бесстыдством, что вряд ли какой мужчина устоял бы. Сирин презрительно поджала губы. За добродетель русских женщин она не дала бы и двух копеек. К разочарованию служанки, Сирин выгнала ее из комнаты. Взяв ведро, она пошла в пустую каморку, которую заметила, спускаясь вниз. Подперев дверь метлой, чтобы никто не вошел, Сирин скинула одежду и наконец вымылась.
На ее руках и лице еще оставались следы крови после вчерашней схватки — это была чужая кровь, и Сирин содрогалась от отвращения, смывая ее. Воспоминания о битве на «Святом Никодиме» снова воскресли в ее памяти, а вместе с ними и лица убитых, сердце ее колотилось, словно она вновь оказалась на борту атакованного корабля. Чтобы отогнать эти мысли и взять себя в руки, Сирин стала подсчитывать, надолго ли еще хватит ценного мха и когда придется пополнить запасы. Мытье и тщетные попытки отстирать одежду заняли немало времени. Когда она вернулась в спальню, остальные уже проснулись.
Тарлов, совершенно обнаженный, стоял посреди комнаты рядом с ведром воды, а Ваня растирал ему спину. Сирин вдруг захотелось обойти их и взглянуть на Сергея спереди; залившись краской, она отогнала навязчивую мысль. Сирин подосадовала на себя, что забыла достать из своих вещей, лежавших возле двери, последнюю свежую рубаху, когда отправлялась мыться. Если теперь она достанет ее, а потом вдруг выйдет переодеваться в другую комнату, это вызовет подозрения. Поэтому девушка ограничилась тем, что попыталась оттереть пятна на одежде при помощи мокрой тряпки. Овладев собой и приняв достаточно уверенный вид, она повернулась к Сергею — к ее облегчению, он успел уже одеться:
— Скажи, нас оставили тут умирать с голоду?
Прежде чем Сергей ответил, дверь распахнулась и показалась одна из служанок:
— Меня послали сказать господам, что еда уже готова.
— Если это свинина, я выкину ее в окно! — пригрозила Сирин.
Сергей улыбнулся:
— Прямо через закрытую раму?
Со вчерашнего дня юный татарин стал для него другом, на которого можно положиться. Кроме того, Бахадур от природы был воином, хотя выучки и силы ему недоставало, — парню удалось спасти царя от бесславной смерти и тем самым оказать государству неоценимую услугу. Сергея, как и Бахадура, немало чествовали вчера, и это была прекрасная возможность отличиться по службе. Офицеру, не имевшему за плечами древнего и знатного рода, чтобы подняться из низов, требовалось привлечь внимание кого-то из знатных особ. То, что отец его в детстве был товарищем царя в его играх и затеях, продвижению по службе не помогало. В пользу Сергея могли говорить только его поступки — то же было верно и в отношении Бахадура, который после вчерашних событий стал почетным гостем царя. Воспоминание это навело Сергея на одну мысль. Он пошел к своим вещам, которые слуги прошлой ночью свалили в углу, и нашел саблю и кинжал Бахадура и протянул татарину:
— Возьми. Ты вчера доказал, что оправдаешь оказанные тебе честь и доверие — носить оружие в присутствии царя.
Сирин уставилась на холодно поблескивающий клинок сабли, который она еще пару дней назад мечтала вонзить в живот Петру, и застыла, не зная, что ответить. Ей вдруг показалось бессмыслицей снова носить при себе оружие. Сергей смотрел на нее, выжидая, Сирин сунула саблю в ножны, а кинжал повесила на пояс.
— Ну что ж, теперь я смогу поквитаться с любым обидчиком!
Для нее собственные слова прозвучали чересчур напыщенно, однако Сергей кивнул, а затем рассмеялся:
— После вчерашнего вряд ли кто-то отважится скрестить с тобой клинки, — ты спас жизнь самому царю. Вот увидишь, молва завтра же разнесет, что ты силен как медведь, быстр как сокол, храбр как лев, а уж в сражении побьешь даже Илью Муромца.
Сирин недоверчиво переспросила:
— А кто такие эти Молва и Илья Муро-чего-то-там?
Сергей ухмыльнулся:
— «Молва» — это другое название слухов, то, что рассказывают повсюду, пока не узнает последний мужик. А Илья Муромец — великий герой, родом из Мурома, защитник Киевской Руси и всего русского народа.
— Если он великий герой, я бы о нем слышал, — пожала плечами Сирин и кивнула в сторону двери: — Что там с едой? Я умираю с голоду!
— Не только ты, сынок. У меня в животе кишка кишке бьет по башке — будто я вечность ничего в рот не брал, да не помешал бы и стаканчик беленькой. — Ваня открыл дверь, принюхался и уверенно направился вниз.
