Ханская дочь. Любовь в неволе - Лоренс Ине (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
— Жалко… хорошее вино! Значит, будем пить водку… — бормотал он. Бутыль рядом с ним была пуста, и князь налил себе из царской.
Все вокруг уже были пьяны, и Сирин чувствовала себя все неуютнее. Гости засыпали, уронив голову на стол, или же просто валились на пол. Из-под стола доносился нестройный храп. Царевич, хоть и пришел позже, выпил не меньше отца и заплетающимся языком рассказывал всем подряд, что в следующий раз его отцу повезет меньше и не удастся уйти от шведов живым.
— Пожалуйста, помолчите, ваше высочество, — шепотом увещевал его Игнатьев, его водка тоже уже валила с ног и туманила ум, но речи царя о хождении по воде отрезвляли. Петр Алексеевич славился тем, что с претворением в жизнь своих планов не медлил. Перед Игнатьевым стояло еще полбутылки водки, но сейчас он решил, что лучше будет быстрее исчезнуть. Сделав пару шагов, он обернулся, алчно посмотрел на бутылку и приказал слуге взять водку и следовать за ним.
— Мне нужно еще помолиться за победу царя, а трезвый я на это не способен! — Испуганный вырвавшимися словами, он быстро огляделся, но, за исключением Сирин и Марфы Алексеевны, перепившиеся гости были уже равнодушны ко всему.
5
Праздник затянулся до глубокой ночи, но накануне царь приказал ближайшим своим сподвижникам явиться к нему в восемь утра. Хмурые, невыспавшиеся, похмельные лица глаз не радовали. Только Петр выглядел как обычно — будто проспал всю ночь как младенец. Он помнил о каждой мелочи, приказания были четкими и продуманными — энергия била через край. Следить за его речью князю Апраксину и другим офицерам было мучительно тяжело, то и дело им приходилось переспрашивать, на лицах отражалась усиленная работа мысли.
Петр недобро ухмыльнулся:
— Гляжу я, вам не помешало бы утреннее купание в Неве.
— Мне достало бы ведра холодной воды и мокрой тряпки на голову… — хриплым голосом отвечал Апраксин, он был одним из немногих, кто осмеливался огрызаться на грубоватые шутки царя. Петр, в свою очередь, ценил старого боярина за верность, а потому слишком уж далеко тоже не заходил. Но на сей раз он понял просьбу Апраксина буквально и послал служанку за тряпками и холодной водой.
— Сейчас принесут вам чего-нибудь остудить голову. Да и по стаканчику не мешало бы пропустить. Это от похмелья куда лучше помогает, чем молитва, — расхохотался он и послал слуг за водкой.
Некоторых передернуло от одного только водочного запаха, но отказаться не посмел никто, выпив, кто-то закашлялся. Тут подоспели слуги с мокрыми полотенцами, и вскоре офицеры выглядели уже заметно посвежевшими.
Петр обошел их, заглядывая в глаза каждому, точно стараясь разглядеть их душу. На лицах придворных отразилось беспокойство, и царь ухмыльнулся:
— Сегодня ночью мне сообщили верные сведения, что шведы готовятся напасть на нас, как только кончится зима и немного потеплеет.
Кое-кто из присутствующих облегченно выдохнул: смутные слухи о том, что шведы чуть ли не завтра покажутся на горизонте, подтверждались.
— Карл времени не терял: армия его возросла и числом, и оружием. По моим сведениям, для наступления войско его разделится на три части.
Генерал Никита Репнин поднял руку:
— Ваши шпионы во время составления диспозиции заглядывали ему через плечо?
Петр с улыбкой покачал головой:
— Известия самые свежие, получены от двора немецкого императора. Там их узнали от одного из французских министров, который не стал отказываться от предложенного ему подобающего подношения. А министр, в свою очередь, подкупил секретаря самого Левенгаупта, так что о приказах Карла узнает раньше всех.
— И это называется сведениями из первых рук, — ядовито заметил Апраксин.
Но царь не позволил сбить себя с толку.
— Это все, чем мы располагаем, и я уверен, что информация верная. Шведы в последние годы жировали в Саксонии, а их королю не терпится увенчать себя славой. Война за испанское наследство в Европе его не слишком-то интересует: можно надеяться на поживу от французов, но новых земель там не приобретешь. Карл XII желает получить назад Ингерманландию, чтобы держать под рукой всю Прибалтику и Финляндию, а нас отрезать от моря.
От возмущения Петр задохнулся и свирепо глянул на своих подданных:
— Скорее Россия погибнет, чем я отдам Санкт-Петербург!
Прозвучало это как клятва и как угроза. Не все были вдохновлены этим заявлением, но никто не отважился задать вопрос, хотя у многих он и вертелся на языке: готова ли Россия к войне? В состоянии ли она вообще вести бои? Генерал Горовцев, прибывший в Петербург только этой ночью, а потому благополучно избежавший праздника, уже открыл было рот, но тут же отвернулся и с самым равнодушным видом уставился в окно.
Петр склонился над картой, расстеленной на столе, и продолжил:
— Карл, конечно, разместит свою армию в шестьдесят тысяч человек тут, в Польше, и отсюда уже начнет наступать. В Литве, — царь указал пальцем севернее, — стоит генерал Левенгаупт с двадцатью тысячами солдат. Согласно приказу, соединиться с армией короля он должен уже в пределах России.
— Иными словами, шведы идут на нас войском в восемьдесят тысяч человек! — вырвалось у генерала Горовцева. На лице его, как и у прочих, написан был страх перед величиной вражеских сил.
Царь медленно выдохнул, помолчал, затем заговорил опять:
— Это еще не все. В Финляндии, — он очертил побережье Финского залива, — генерал Любекер собрал тридцать тысяч солдат, чтобы вторгнуться в Ингерманландию и захватить Петербург. Этого нельзя допустить ни в коем случае!
— Узнаю Петра Алексеевича! Что будет с Россией, его не интересует, лишь бы с этим болотом ничего не случилось, — прошептал Горовцев сидевшему рядом офицеру.
Тот только головой покачал:
— Санкт-Петербург и для шведов, и для нас — символ этой войны. В чьих руках он останется по мирному договору, тот и выйдет победителем, прочие условия будут уже не так важны.
Горовцев почувствовал, что поддержки здесь не найдет, и рассерженно поджал губы. Петр, не обращая внимания на шепот, громко объяснял, как он собирается противостоять наступлению шведов:
— Если бы Карл смог разделиться и самолично встать во главе каждой из частей своего войска, положение и впрямь было бы безнадежным.
Большинство офицеров знали, что Карл настоящий гений полководческого искусства, он не раз доказал это во время сражений в Польше и Саксонии. Но его генералы вполне могли допускать промахи, а потому раздел шведской армии давал России шанс на победу.
Время уже близилось к вечеру, когда совет закончился. Петр пригласил офицеров отобедать с ним. Готовили Екатерина и Марфа Алексеевна самолично — сытный и плотный обед с супом и жарким. Не забыли и про огромные сыры каменной твердости, которые Петру присылали из Голландии. Для поднятия духа подавали водку и гамбургское пиво. Под конец обеда, закусывая сочной ароматной ветчиной, большинство присутствующих были вновь готовы встретиться со шведами.
— Да мы их наголову разобьем, батюшка, как иначе! — крикнул Репнин и по рукоять всадил нож в кусок ветчины.
— Ну если так, отрежь тогда и мне ветчины, — отозвался царь и повернулся к Екатерине: — Принеси хлеба, матушка! Или не видишь, что вышел весь?
Екатерина кивнула, и Марфа тотчас поспешно вышла, вернувшись вскоре с несколькими караваями душистого хлеба. Царь схватил один, отрезал себе толстый ломоть и с видимым удовольствием стал жевать.
— Итак, решено единодушно! Апраксина назначаю начальником гарнизона Санкт-Петербурга. А сам на этой неделе отбываю на юг, надо как можно быстрее отливать пушки — они пригодятся нам, когда нагрянут шведы.
— Карл поблагодарит нас за то, что мы беспокоимся, как бы обеспечить ему побольше добычи. Он уже сказал нам спасибо после битвы под Нарвой, — прошептал тихо Горовцев, ни к кому не обращаясь.
Иван Ильич Федоров, его сосед слева, услышал это и, в отличие от другого соседа, оказался более разговорчивым:
