Флёр-о-Флёр - Селиверстов Олег Жоржович (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
А как будет по-французски «боль»? Лера взяла словарь. Mal – болезнь, боль, зло. «Цветы боли» – это «цветы зла»! Шарль Бодлер написал сборник стихов «Les fleurs du mal», что означает «Цветы зла»!
Лера схватила путеводитель и нашла на карте указание, что на острове Сен-Луи, совсем недалеко от моста, где они сегодня слушали джаз, находится отель «Лозен», где Бодлер проживал несколько лет. Набережная Анжу, 17. Так вот что значит «цветы под ногами превратятся в цветы боли». И ресторан надо искать на острове Сен-Луи.
Радость победы захлестнула ее. Она схватила телефон и набрала Сюзанну. «Абонент недоступен».
Она вдруг разозлилась на Рудски: гуляет себе по ночным заведениям, вместо того, чтобы отгадывать загадки. Лера позвонила снова. Телефон молчал.
Среди ночи Леру разбудил звонок мобильного:
– Спишь, девочка моя? – раздался в трубке веселый голос Сюзанны.
– А что случилось? – испуганно пробормотала Лера.
– Ничего. Ты же сама мне звонила.
– Ах, да. – Лера начала рассказывать про «цветы боли» и Бодлера.
– Отлично! – перебила ее Сюзанна. – Я, правда, ничего не поняла, но все равно ты молодец. Давай завтра встретимся часов в двенадцать у собора Парижской Богоматери? Или лучше в час. В двенадцать еще не встану.
– Хорошо.
– А мы с друзьями гуляем по Шанз-Элизе. Хочешь – приезжай! Здесь прикольно, полно народа.
– Спасибо, я уже сплю.
– А ты умненькая девочка. Понятно, почему Рами выбрал тебя в помощницы…
Послышался смех, какие-то голоса, и разговор прервался. Поняв, что сразу уснуть не получится, Лера вошла в Интернет и нашла несколько стихов Бодлера. Они привели ее в уныние – в каждом из них звучали или смерть, или боль, или яд… Видимо, автору очень не хватало фильмов ужасов про вампиров, мертвецов, кладбища и прочую нечисть.
Я эту ночь провел с еврейкою ужасно.
Как возле трупа труп, мы распростерлись с ней… [30]
* * *
Звон колоколов Нотр-Дама тяжелым пологом накрывал площадь и всех, кто находился на ней. Протяжный, глухой и заунывный звук отдавался в сердце и напоминал, что собор возвышается здесь почти тысячу лет. Сегодня, в ярких лучах полуденного солнца, он казался вырезанным из высохшего песка, который талантливый мастер покрыл тончайшей резьбой. «Как же ему, наверное, все надоело», – подумала Лера и встала с бетонного столбика, где сидела уже почти полчаса в ожидании Сюзанны.
Рядом толпились туристы, пришедшие поглазеть на восьмигранную медную табличку размером с коробку из-под обуви, вмонтированную в асфальт. Точка отсчета всех расстояний во Франции. Молодая парочка с рюкзачками на ломаном английском попросили Леру сфотографировать их. Они встали на табличку, прижались друг к другу и стали целоваться. Минуту спустя подошла худенькая японка в больших оранжевых кроссовках и долго фотографировала свои короткие кривоватые ноги на табличке. Лера отвела взгляд. Как мало надо человеку: встать на что-то важное, сфотографироваться и отметить в своей жизненной книге: «Я здесь был, стоял на самом сердце Франции. В начале любого пути». А может быть, именно это указал в своей загадке Рами – «Розы в самом начале пути» ? Лера вскочила со столбика и уставилась на табличку. Точно! Тогда все сходится. Розы – три окна на фасадах собора. Медная табличка – « самое начало пути» , Набережная цветов – «завянут под ногами у воды» и затем особняк Лозьен, где Бодлер написал свои стихи, – «превратятся в цветы боли (зла)» . Осталось найти ресторан, и они отгадали загадку.
– Привет, – раздался за спиной голос Сюзанны.
– Доброе утро. Точнее, добрый день.
– Это в России день, а у настоящих парижан еще только утро! – Рудски зевнула. – Ну что, пошли, покажешь мне «цветы боли».
– Я еще нашла, что значит в «самом начале пути» – Лера показала на восьмиугольник под ногами. – Вот. Точка отсчета всех расстояний во Франции.
– Ты просто супер девочка! – воскликнула Сюзанна. – Как это я сама не догадалась? Тысячу раз торчала на этом месте и не догадалась.
Она подошла к табличке, встала на нее и крикнула:
– Ура, я стою на самом сердце Франции! А ты чего такая задумчивая? Плохо позавтракала?
– Нормально. Йогурт, круассаны, кофе.
– Ненавижу завтракать в отеле. Куда идти?
– Надо обогнуть собор, пройти по мосту Сен-Луи, где мы вчера слушали джаз, потом налево по набережной Анжу.
На мосту звучала музыка, показывал представление клоун. Вокруг него собралась толпа родителей с детьми, которые дружно смеялись и аплодировали, когда клоун падал или что-то кричал.
Сюзанна с Лерой пересекли мост и без труда отыскали особняк Лозьен. Трехэтажный особняк выделялся среди других домов голубоватыми водостоками, украшенными головами диковинных рыб и позолоченным орнаментом. Такой же орнамент сиял на кованых перилах большого балкона на втором этаже. Над массивными деревянными дверьми висела табличка: «Hotel de Lausun.1657». [31]
– Что написано про этот дом? – Сюзанна открыла путеводитель. – Шарль Бодлер жил здесь почти два года и был одним из членов «клуба гашишистов», куда входили поэты и художники. Как интересно! А с виду – такое строгое здание, даже не подумаешь, что здесь существовал притон наркоманов… Центр города, красивый вид из окна. Хорошенькое местечко для разврата… И что же такого знаменитого написал этот Бодлер?
– Сборник стихов «Цветы зла».
– Ты читала?
– Немного.
– Ну и как?
Лера протянула Сюзанне мобильный, куда скачала вчера ночью несколько стихов.
… И солнце жадное над падалью сверкало,
Стремясь до капли все скорее разложить,
Вернуть Природе все, что власть ее соткала,
Все то, что некогда горело жаждой жить.
Под взорами небес зловонье изливая,
Она раскинулась чудовищным цветком.
И задыхалась ты – и, словно неживая,
Готовилась упасть на свежий луг ничком.
Неслось жужжанье мух из живота гнилого…
– Меня сейчас вырвет, – Сюзанна скривилась. – И так с утра мутит. У него все стихи такие противные?
– Нет. Есть обычные…
– Ладно. С Бодлером все понятно: курил гашиш [32] и в бреду сочинял мерзкие стишки.
Лера хотела возразить, но передумала, видя, что Рудски поспешила дальше по набережной в обход острова. Через некоторое время опять послышалась веселая музыка и детский смех, показался мост Сен-Луи. Они сделали круг по острову.
– Так вот же написано «ФЛОР» – цветок. Как мы могли его не заметить?
Справа от них на широкой зеленой вывеске красовалась надпись ресторана: «Le Flore en L’Ile»
– Я еще вчера видела это кафе, но «Флор ан Лиль» совсем не значит «цветущий остров»! – обиженно воскликнула Лера.
– Сейчас разберемся. – Сюзанна решительно толкнула двери ресторана.
Увидев открытку с красной розой, метрдотель заулыбался и усадил их за столик у окна, из которого был виден Нотр-Дам, подал карту вин. Сюзанна потребовала меню, но метрдотель игриво покачал головой, сказав, что для них «сюрпрайз». Вскоре появился официант и поставил на стол первое блюдо.
– Что это? – Рудски указала на закуску, по виду напоминающую паштет и украшенную сверху голубенькими цветочками. – Паштет?
– Пате, пате, – кивнул официант. – Лё пуле. Ко-ко-ко, – изобразил он курицу. Все рассмеялись.
Рудски достала телефон и стала фотографировать блюдо.
– Очень любопытно! Паштет с цветами?
– Ле флёр? [33] – спросила Лера официанта.
– Уи, уи, – подтвердил тот. – Спецалитет фо мадмуазель. Все с цветами.
Это был паштет из куриной печени, но с очень необычным вкусом и ароматом. А цветочки немного напоминали мяту [34] . Не добившись от метрдотеля названия цветов, они отправили Рами сообщение о том, что отгадали первую загадку.
«Поздравляю. Надеюсь, вам понравится сюрприз. А то вчера я уже подумал, что зря старался, вы бродили совсем не там», – пришел от него ответ.
