Флотская богиня - Сушинский Богдан Иванович (книги без сокращений .TXT) 📗

«Вот это-то в штабе армии в расчет и не взяли! – понял барон. – Обычная фронтовая спешка». Однако о том, чтобы начать готовить снайперов к прыжкам прямо сейчас, не могло быть и речи. После тренировочных десантов механики готовили самолеты к ночным полетам, а сами летчики отдыхали. Всему личному составу отряда Штубер тоже намерен был объявить отбой до двадцати трех ноль-ноль.

Выход был найден после совещания с командиром летной группы обер-лейтенантом Зегелем. Поскольку его самолеты могли садиться на любой более или менее ровный участок степи, то решено было, что парашютисты из первой машины прежде всего подберут участок необходимых размеров и обозначат его огнем фонариков.

– Может быть, тогда вообще отпадет необходимость в прыжках, – ухватился за эту идею фон Штубер. – Куда эффективнее просто высаживаться, оставляя парашюты на борту. В таком случае группа сохраняет мобильность, а главное, с первых минут она готова к бою за удержание плацдарма.

Выбрав по карте пригодный участок в километре от створа окраин станционного поселка и города (основным ориентиром служила водонапорная башня), офицеры пришли к выводу, что двух заходов авиагруппы из четырех самолетов будет вполне достаточно, чтобы перебросить «скифов», не позволяя русским расстрелять парашютистов еще в воздухе. К тому же наземная высадка позволит летчикам заходить на посадку на бреющем полете, спасаясь от зениток, а Штуберу – усилить вооружение команды еще двумя пулеметами и огнеметом, гранатами и взрывчаткой.

– Я сейчас же свяжусь со штабом полка и попрошу провести воздушную разведку этого участка, – воодушевился замыслом обер-лейтенант. – Восточнее города вообще никаких частей русских не наблюдается. Притом что гарнизоны поселка и города небольшие, ибо все силы брошены на удержание фронта по Ингулу.

– Только разведку свою обязательно замаскируйте под обычную штурмовую атаку, – предупредил его барон. – А заодно – присмотрите площадку под полевой аэродром.

В штабе авиаполка понимали значение операции «Выжженная степь», поэтому самолеты подняли в воздух немедленно. Пока одни пилоты давили пулеметные гнезда и уничтожали машины с солдатами и снаряжением, другие, на минимальной высоте, прощупывали предполагаемый район высадки. Вернувшись, они указали на поле со скошенной люцерной.

Прежде чем предоставить своим бойцам отдых, барон всех их построил. Определив первую группу, которая должна была высадиться на парашютах и световыми сигналами указывать место посадки, он сказал:

– Все остальные прямо из чрева машин уходят в рейд. Никаких команд не ждать, каждый действует, как и умирает, в одиночку. Истребляйте, взрывайте, жгите, сейте панику. Любые очаги сопротивления подавляйте гранатами, стараясь при этом не задерживаться у тех точек, взять которые с первого удара не удается. Пленных не брать, дабы не связывать себе руки. Это ваша ночь, солдаты! Ведите себя, как подобает диверсантам, чья основная задача – выжить, истребив при этом как можно больше врагов.

– Слава богу, на сей раз недостатка в них не будет, – важно поддержал его фельдфебель Зебольд.

– Нагло пользуйтесь тем, что ваша красноармейская форма будет сбивать с толку не только солдат противника, но и мирное население. Любое жилище можете превращать в свой персональный бункер, однако женщинами не увлекаться, ими займемся после того, как город окажется в наших руках.

– Когда именно начнется наступление наших частей? – поинтересовался командир снайперов.

– Вы узнаете это по мощной артподготовке, которая основательно взрыхлит вражескую оборону, – молвил Штубер. – Прорывайтесь как можно ближе к центру города, действуйте самым яростным образом.

– …стараясь держать под прицелом шоссе и все выезды из города, а также казармы и всевозможные учреждения, – уточнил Зебольд, на правах наиболее опытного диверсанта и помощника командира десантного отряда.

– К утру попытайтесь сосредоточиться на северо-восточной окраине, – продолжил наставление Штубер, – ориентируясь по водонапорной башне у станционного поселка. Летчики специально не бомбили ее. К двенадцати все собираемся в поселке, в районе вокзала, где уже будет наш танковый десант. Ваш пароль: «Выжженная степь», ответ: «Буг-12».

42

Самолет с оберштурмфюрером СС на борту приземлился сразу же, как только одна часть парашютной группы Зебольда обозначила фонариками посадочную полосу, а вторая окружила место высадки в сотню метров по периметру.

В городе не оказалось ни одного прожектора, который бы мог осветить заходящие на посадку самолеты, а два зенитных орудия, расположенные в районе станции, сначала открыли огонь на звуки моторов, но потом словно бы стушевались и умолкли. Становилось ясно, что зенитчики попросту не уверены, что в воздухе не свои, а германские машины. Пилоты-разведчики оказались правы, утверждая, что к серьезной обороне этот городок не готов.

– Пошевеливайтесь, пошевеливайтесь, скопище бездельников! – поторапливал барон своих «скифов», поглядывая при этом на небо, где между туч пробивался предательский свет луны. – Рассредоточиться и быть готовыми к бою! Как только высадится последняя группа, мы ворвемся в этот город, подобно орде Чингисхана.

Последний самолет еще только заходил на посадку, когда Штубер увидел то, что больше всего надеялся сейчас увидеть, – две красные ракеты, выпущенные одна за другой в той части города, где находилась его секретная явочная квартира. Они означали, что ни о каких засадах и ловушках красные не позаботились. «Неужели в этой провинциальной степной глуши у Канариса в самом деле укоренился агент, уже более двух лет работающий под носом у энкавэдистов?» – умиленно удивился фон Штубер.

Только позавчера утром барон обратился к Ранке с каверзной просьбой:

– Не могу поверить, господин подполковник, чтобы в этом городке абвер не обзавелся ни одним агентом. Так, может быть, шепнете его адресок? Мало ли что произойдет в течение суток, которые нам придется вести бои в тылу врага…

– Грешно было бы не обзавестись им на железной дороге, связывающей промышленный центр Украины сразу с двумя черноморскими портами, – признал подполковник Ранке.

– Неужели обосновался еще до начала войны?

– Задолго до ее начала. Раньше мы по мелочам его не тревожили, однако раз в месяц получали основательные радиосводки по поводу всего, что происходит на железнодорожной станции и в самом городе. Радист она, кстати, превосходный.

– Речь идет о женщине?

– Причем о такой, какую никому и в голову не придет заподозрить в сотрудничестве с абвером. Она обладает почти божественными секретами естественного перевоплощения. Местные чекисты скорее поверят в существование Христа, нежели в то, что эта особа является давнишним резидентом германской разведки, имеющим к тому же в местных структурах власти ценнейшего информатора, работающего на нее вслепую.

– Так почему мы не подослали к ней пару моих диверсантов, которые взяли бы этот городишко под контроль задолго до подхода дивизий вермахта?

– Потому что уже через час после высадки эти ваши «бессмертные» оказались бы в руках местных энкавэдистов, после чего тут же выдали бы лучшего из моих агентов, – отрубил подполковник. – Причем не исключаю, что они сами сдались бы чекистам.

– Прошу прощения, господин подполковник, но не забывайте, что речь идет о выпускниках Фридентальских курсов, репутация которых…

– Эту репутацию еще следует подтвердить, оберштурмфюрер.

– Позволю себе не согласиться. Большинство наших курсантов еще до появления в замке Фриденталь побывали в таких переделках…

Ранке окинул барона снисходительным взглядом и высокомерно отвернулся. Оберштурмфюреру была знакома эта манера офицеров абвера свысока поглядывать не только на созданную Герингом разведку люфтваффе [22], но и на попытку подчинить себе всю разведку и контрразведку адмирала Канариса, предпринимаемую службой безопасности СС.