Жизнь других людей - Нортон Шейла (книги бесплатно без .TXT) 📗

– Черт побери, Бет. Тогда, может, все не так плохо. Ты знаешь, – она засмеялась, – мне уже хочется самой взглянуть на эту старушку и ее устрашающего пса!

– Погоди! Может быть, я еще попрошу тебя его выгулять!

Проблема в том, что я не начну получать деньги, пока Дотти не продаст дом. У нее нет никаких сбережений. Она не сколотила кругленькой суммы, которая ждет не дождется, когда я начну покупать любимые консервы Тоссера или что ему там еще нужно. Мне пришлось заверить ее, что я потерплю, пока ее поверенный не вручит мне первый чек.

– Придется как-то выкручиваться, – задумчиво сказала я Луизе и замялась. До сих пор я никому не говорила о том, что не дает мне покоя. Мне хотелось исповедаться в своем прегрешении, услышать чью-то реакцию, чтобы понять, до какой степени меня должны мучить угрызения совести. – Пока мне приходится брать понемножку со сберегательного счета Элли.

Луиза ответила не сразу.

– Понемножку? – наконец переспросила она.

– Несколько десятков фунтов. Когда не на что купить еду. Понимаешь?

Наверное, ты не поймешь. Я надеюсь на это. Я надеюсь, что ты еще не пала так низко с высот богатой и обеспеченной жизни, при которой считается постыдным дважды обедать в одном ресторане.

– Бет, будь осторожна, – только и сказала она. Потом горько вздохнула и добавила: – Вот беда-то.

Я знаю, что это беда. И мне очень стыдно. Зря я рассказала про это Луизе.

Но сегодня меня ждет новая работа. Я отвожу Элли в садик и еду к Мелани Уотерстоун.

Я ужасно волнуюсь. Мне непременно нужно произвести благоприятное впечатление. Пусть с меня сойдет семь потов, но дом засверкает так, что, придя с работы, Мелани онемеет от изумления и восторга. Я представляю, как ее приятель, увидев сияние, исходящее от мебели, и солнечные зайчики, которые отбрасывает пылесос, отложит свою работу, чтобы посмотреть, как я порхаю по дому, наводя чистоту с таким рвением, какого он не встречал никогда в жизни. А когда Мелани вернется домой, он поведает ей, что за бесценок ей удалось нанять настоящее сокровище. Вечером, любуясь безупречно чистым домом, они поймут, что не смогут спокойно спать, пока не уговорят меня приходить к ним хотя бы три раза в неделю, и предложат мне удвоить или даже утроить плату, пока кто-нибудь другой не переманил меня убирать особняки кинозвезд в Беверли-Хиллз.

С такими мыслями я звоню в дверь и жду, когда приятель Мелани Уотерстоун, которого ни в коем случае нельзя отвлекать от работы и заставлять хлопотать по хозяйству, соизволит меня впустить.

Я слышу, как он идет по натертому паркету.

Он отворяет дверь и открывает рот, чтобы поздороваться, но застывает как вкопанный.

Передо мной стоит Дэниел.

Не помню, как оказалась рядом с машиной. Земля уходит у меня из-под ног. Я безуспешно пытаюсь попасть ключом в дверь машины, когда он догоняет меня.

– Бет, подожди! Бет! – Он кладет руку мне на плечо. Я рывком отбрасываю ее. И не могу заставить себя посмотреть на него. – Не уезжай, – говорит он. – Прошу тебя.

Единственное, что мешает мне уехать, это проклятый ключ, который никак не вставляется в замок. У меня трясутся руки. Я роняю ключ и, нагнувшись за ним, оступаюсь. Он подбирает ключ и протягивает его мне.

– Возьми.

Я, не поднимая глаз, беру ключ.

– Пожалуйста, не уезжай вот так, – произносит он. – Ты попадешь в аварию.

«Не надейся», – хочу сказать я, но язык не слушается.

С какой стати я попаду в аварию? Уж не из-за того ли, что столкнулась с ним на пороге чужого дома? Дома, принадлежащего богатой, умной и красивой Мелани, которая по чистой случайности оказалась его подружкой? Какое мне до них дело?

– Это так неожиданно, – говорит он. – Для нас… обоих.

– Да уж.

Я снова обретаю дар речи. Руки почти не дрожат. Я открываю дверь и падаю на сиденье. Я так напряженно вспоминаю, как завести машину, на какую педаль надо нажать и как переключить передачу, что не замечаю, как Дэниел обходит машину и открывает дверь с другой стороны. Прежде чем я успеваю открыть рот, он усаживается на пассажирское сиденье рядом со мной.

– Ты не закрыл дом, – говорю я, глядя прямо перед собой.

– Бет…

– Умоляю, молчи. Дай мне спокойно уехать, и будем считать, что меня здесь не было. Позволь мне сохранить хотя бы малую толику чувства собственного достоинства.

– Но тебе нечего стыдиться. Мы не знали, что это ты. Это просто совпадение. Почему?..

– Потому что вы с Мелани живете здесь, – я киваю в сторону дома с четырьмя спальнями, георгианскими окнами и двойным гаражом. – А я пришла убирать ваш дом. Если до тебя не доходит, почему мне не по себе…

– Давай хотя бы поговорим!

– Выйди из машины, Дэниел. Прошу тебя.

Он не сводит с меня глаз. Я это чувствую. Не поворачиваться, не смотреть на него, не встречаться с ним взглядом, не поворачиваться…

Я поворачиваюсь и смотрю на него.

– Мне очень жаль, – мягко говорит он.

Я не могу говорить.

Я не в состоянии это вынести.

Только бы не разреветься.

– Не плачь, – говорит он.

– Я и не думаю плакать. Не собираюсь!

– Мне даже в голову не приходило, что тебе придется заниматься подобными вещами. Я не хочу, чтобы ты убирала чужие дома…

– Тогда дай мне денег. Все очень просто.

– Если бы я мог. Но у меня нет ни пенни.

Я оглядываюсь на особняк с георгианскими окнами, с четырьмя спальнями и двойным гаражом… и вопросительно смотрю на него.

– Все принадлежит Мелани. Дом, деньги, участок. – Он пожимает плечами и беспомощно разводит руками. – Я у нее на содержании, Бет.

– Что ж, тебе повезло.

У меня злой голос. Впрочем, на моем месте трудно сохранить дружелюбие.

– Ты меня не так поняла. Я делаю свое дело.

– Не сомневаюсь. – Я закрываю глаза, стараясь не вспоминать, как хорошо он делал свое дело.

– Я писатель, – говорит он.

Вот оно что.

Я не знаю, мог ли он сказать что-нибудь хуже этого. Мне хочется разогнаться и вместе с машиной упасть в воду с моста. Он писатель, видали? Я бьюсь как рыба об лед, чтобы оплатить счета и не остаться без крыши над головой вместе с его ребенком, а он пригрелся под крылышком у своей подружки. А теперь, пользуясь ее деньгами, он пытается осуществить наш общий замысел, то, о чем мы мечтали столько лет. Он делает это за ее счет. И без меня.

– Иди к черту! – Я больше не владею собой. Слезы текут ручьем. – Вон из моей машины! Проваливай! Чтобы духу твоего здесь не было!

Он медленно открывает дверь, и я пытаюсь подтолкнуть его в спину.

– Как там Элли? – спрашивает он, оборачиваясь, чтобы закрыть дверь.

– Не твое собачье дело! – Я захлопываю дверь и рывком трогаюсь с места.

Он стоит на дороге и смотрит мне вслед, пока я не сворачиваю за угол.

Подонок. Какой же он подонок.

– Какой же он подонок! – говорит Луиза.

Я поехала прямиком в Сельский домик и теперь сижу на кухне, роняя слезы в чашку крепкого кофе.

Кухня почти пуста. Луиза не пошла на работу, чтобы уложить оставшиеся вещи. В понедельник они переезжают. Глядя на голые стены, я чувствую себя еще более несчастной. Меня захлестывают боль и обида.

– Это несправедливо! – повторяю я в сотый раз. – Это несправедливо!

– Да, – говорит она, протягивая мне свежий носовой платок. – Это чертовски несправедливо. – Она сидит за столом напротив и смотрит на меня. – Что нам делать, Бет? – горько спрашивает она. – Посмотри, что с нами творится. А ведь мы молоды и хороши собой…

– Да уж!

– Мы молодые, красивые, образованные, чуткие, добрые… – Она вздыхает. – Но вся наша жизнь идет наперекосяк.

– У тебя хотя бы есть муж, – напоминаю я, шмыгая носом.

Она неопределенно хмыкает.

– И нормальная работа. А я лишилась работы, даже не приступив к ней. И потеряла всех прежних клиентов.