Грезы любви - Берд Джулия (читаем книги .txt) 📗
— Похитили? Где? Когда?
— По пути в Бристоль, куда он отправился за последней партией оружия.
— Господи! — взорвался Ричард, вскакивая с постели. — Что с оружием?
— Исчезло вместе с Освальдом.
Ричард, одеваясь, не переставал ругаться.
— Годфри, если что-нибудь случится с юношей, я лично позабочусь и прослежу за тем, чтобы похитивший его подонок подох долгой и мучительной смертью. Ты не знаешь, кто это сделал? Кто-нибудь требовал выкуп?
Годфри покачал головой.
— Нам ничего не известно, но это мог сделать епископ Киркингам. Еще есть подозрение…
— Что там еще? Говори же!
Годфри в нерешительности немного помолчал.
— Хорошо, милорд. Прошлой ночью Тарджаман покинул Кадмонский замок, забрав все свои пожитки. Никто не знает, куда он ушел и зачем. Возможно, происшествие каким-то образом связано с ним.
— Рандольф, во что бы то ни стало, найдите его немедленно!
Ричард стучал кулаком по столу. Его подчиненные с угрюмым видом стояли вокруг. Годфри сидел слева, Тэсс справа.
— Милорд, — сказал Рандольф, скрестив на груди громадные ручищи. — Мы уже послали людей к Киркингаму разведать, что возможно. Освальд возглавлял полдюжины хорошо подготовленных рыцарей. Так как неделю назад было совершено нападение по пути из Лондона, то на этот раз мы очень хорошо вооружили Освальда и его воинов. И все равно они не справились с разбойниками. Нападавшие были одеты в лохмотья, как бродяги. Но по их боевой сноровке однозначно можно сказать, что это чьи-то воины, переодетые разбойниками.
— Я не сомневаюсь, что это воины Киркингама, — прорычал Ричард. — Но кто же сказал ему, когда Освальд будет в пути?
На широком лице сэра Рандольфа появилась гримаса отвращения.
— Неужто не понятно, что это мог сделать только поганый Тарджаман?
— Откуда такая уверенность? У тебя что, есть доказательства?
— Милорд, Тарджаман сбежал. Он даже бросил животных, — напомнил Годфри Ричарду. — Я думаю, он не вернется.
Ричарду все это не нравилось, но он не мог поверить в предательство перса.
— Тарджаман не мог предать меня, я же спас ему жизнь. Да какая ему польза от этого?
— Разве иноверец способен на какие-нибудь человеческие чувства? — упорствовал Рандольф.
— Он не только иноверец, но еще и ассасин, — спокойно сказала Тэсс. Все повернулись к ней. — Прошлым вечером у меня был разговор с Тарджаманом. Зная мои симпатии к лоллардам, он убеждал меня, что беспокоится за их судьбу. Теперь понятно, что он хотел ввести меня в заблуждение. Давно известно, что ассасины налаживают дружественные отношения со своими жертвами.
— Я давно знаю Тарджамана. Зачем ему было так долго тянуть? — спорил Ричард. — Он мог убить меня в любой момент.
— А ему это и не нужно. Если епископ победит, тебя и так ждет смерть. Зачем персу навлекать на себя беду и быть четвертованным в чужой стране за убийство графа? Очень мудрый подход. Украденное же оружие поможет епископу победить.
Ричард в глубоком раздумье откинулся на высоком стуле. Он не хотел верить в виновность Тарджамана. Доводы его приближенных основывались на глупых предрассудках. Ричард всегда верил, что Тарджаман жил в его замке только из благодарности, а не с какой-либо тайной целью. Но если не Тарджаман, то кто же еще мог оказаться предателем?
— Может быть, вы и правы, хотя я никак не пойму, зачем ему все это. Но раз больше не на кого подумать, то я приказываю найти перса и доставить в замок. Не причиняйте ему никакого вреда, я должен поговорить с ним. Хорошо, если вы его вообще найдете. Раз уж Тарджаман решил скрыться, мы, скорее всего, больше его не увидим.
Сэр Рандольф усмехнулся:
— Увидим еще…
Мысли Ричарда вновь обратились к Освальду. С болью в сердце он думал о том, сколько горя преподнесла судьба этому несчастному юноше: мальчик рано осиротел, потерял ногу. Ричард вскипел от ярости, представляя, как кто-то сильный будет глумиться над калекой. Сжав руками виски, он напряженно думал, как можно выйти из создавшегося положения.
— Господи, молю Тебя, пусть Освальд останется жив!
— Мои люди сказали, что Освальд был жив, когда налетчики связали его и утащили, набросив мешок на голову, — сказал Гавестон, командующий кавалерией. У него были узенькие усики, невысокий лоб обрамляла челка. — Разбойники захватили три сундука с оружием, очевидно не зная, что в полмиле следом шла еще одна повозка с тем же грузом. Так что у нас кое-что осталось. Жаль только сэра Освальда — он лучший наш стрелок.
— Гавестон, немедленно прочеши лес и всю округу, — приказал Ричард. — Годфри, быстро пошли гонца к Киркингаму. Пусть он прямо спросит епископа, у него ли Освальд и какой нужен выкуп. Сэр Рандольф, как только прибудет какая-нибудь весть, немедленно оповестите меня. К тому времени, когда я вернусь, все должно быть выполнено.
Тэсс встревожилась.
— Граф, вы уезжаете? Когда вы вернетесь? — чуть слышно произнесла она.
Ричард почувствовал себя виноватым, ему жаль было оставлять молодую жену. Он сжал Тэсс руку и почувствовал всю ее любовь к нему. В ее взгляде читалась безграничная вера в его слова. При мысли о лоллардах ему стало не по себе. Ричард знал, что, если не выполнит просьбу жены, то сам окажется предателем в ее глазах. Поэтому нужно было срочно ехать к королю, чтобы обсудить возврат Мэрли-Вэйл мирным путем.
— Тэсс, я уеду примерно на недельку, у меня неотложные дела. Пора, наконец, восстановить справедливость и раз и навсегда решить вопрос с Мэрли-Вэйл.
Гордясь мужем, Тэсс улыбнулась.
— О милорд, а что же будет с Освальдом? — спросил Годфри. — Если начнется война с епископом, он пострадает первым.
— Если через две недели никто не потребует выкуп, Освальда можно считать мертвецом. Я не думаю, что епископ похитил моего лучшего стрелка, чтобы предотвратить войну. Он это сделал в целях собственной победы. Нападение с нашей стороны епископ будет только приветствовать. И если мы проиграем сражение, он смело потребует у короля мою голову.
— Ричард, а к кому ты собираешься ехать? — спросила Тэсс.
Граф повернулся к жене и нежно взял ее за руку.
— К королю, любовь моя. Мне надо встретиться с королем.
20
Время возмездия пришло, думал Ричард, седлая коня и проверяя ремни на прочность. Солнце золотило башни замка. Тишину столь раннего часа нарушали лишь крики петухов.
В это утро Ричард намеревался сделать важный шаг. Он собирался без предупреждения нагрянуть к Генриху и поставить старого друга перед выбором между добром и злом.
Когда все рыцари с оруженосцами были в сборе, Ричард взобрался в седло. Перкинс, как всегда, был рядом.
— С Богом! Отправляемся в поход, друзья! — звонко крикнул граф.
Ричард ехал легкой рысью к воротам замка и знал, что Тэсс уже ждет его там, чтобы попрощаться. Он уезжал, но сердце его оставалось с ней.
— Ричард! Плут ты этакий, постой! Подожди, пожалей, ради Бога, старого толстяка! — сквозь бряцание доспехов и топот копыт раздался крик сэра Джона.
Ричард хотел пренебречь призывами старого друга, но, вспомнив, сколько тому лет, — а сэру Джону было около семидесяти, — решил уважить старика. Он остановил коня и стал ждать, когда толстый рыцарь поравняется с ним.
— Ричард, ты же не уедешь без меня? — кричал на бегу сэр Джон, борясь с одышкой. В руке он держал факел, и его толстые щеки отливали пунцовым румянцем в его свете.
Только этого не хватало. Ричард недовольно взглянул на сэра Джона.
— Джон, ступай домой. Простудишься, нынешнее утро не обещает ничего хорошего.
— Нет, ни за что… Ты можешь назвать меня старым дураком, толстым развратником, как Хэл когда-то величал меня, но я не отступлюсь. О, ради всего святого…
Джон схватился за сердце, как трагический актер, но Ричард знал, что это была не игра, — боль действительно пронзила старику сердце. Когда сэр Джон наконец отдышался и смог поднять голову, его глаза были полны отчаяния и обиды.
— Тебе, молодому негоднику, не удастся так просто от меня отделаться. Ты же обещал взять меня с собой. Неужто ты отпихнешь меня, как паршивого пса? Меня, запросто распивавшего некогда эль с принцами и герцогами! Меня, заставлявшего краснеть молодых юнцов рассказами о ночных похождениях! Ты же сам говорил, что в следующий раз мы поедем к королю вместе и я смогу преподнести ему бочку эля из Истчипа.
