Мираж черной пустыни - Вуд Барбара (читать книги бесплатно TXT) 📗
Люсиль, стоявшая на террасе рядом с мужем и поеживавшаяся от прохладного ночного воздуха, изо всех сил старалась изгнать веселым пением таящиеся в ее душе горечь и гнев. Леди Дональд, жившая уже десять лет в протекторате, преданная жена фермера, заботливая мать, скрывала в своем сердце страшную тайну: она ненавидела Британскую Восточную Африку и проклинала тот день, когда покинула Англию.
— Мемсааб! — из-за живой изгороди до Грейс донесся взволнованный шепот: — Мемсааб!
Грейс повернулась и увидела Марио; его глаза были круглыми от страха.
— Пойдемте быстрее, мемсааб! Случилось очень плохое!
— Где? Что случилось?
— С вождем Матенге. Пойдемте же!
Грейс и Джеймс обменялись взглядами.
— Оставайся здесь, дорогая. А я пойду с Грейс, — сказал он Люсиль.
Они пошли за Марио: сначала вниз по вьющейся серпантином тропе, затем по краю леса, потом вдоль берега реки. Он вел их к дому Грейс.
— Что случилось, Марио? — спросила Грейс, когда они повернули за угол дома. — Где вождь Матенге?
— Он на заднем дворе, мемсааб.
Войдя через ворота и очутившись на территории маленького огородика, Грейс и Джеймс встали как вкопанные. Во мраке ночи они увидели распластанное на земле, среди бобов и кукурузы, тело.
— Принеси факел, Марио, — велела Грейс, подбегая к Матенге.
Молодой вождь лежал на спине; казалось, он просто спал. Грейс опустилась рядом с ним на колени и попыталась нащупать его пульс. Безрезультатно. Кожа была холодной. Джеймс, опустившийся на колени с другой стороны от лежащего мужчины, вопросительно посмотрел на Грейс.
— В чем дело? Что с ним произошло?
— Я не знаю…
Ее взгляд скользил по телу Матенге. Она не видела ни ран, ни крови. Было слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Черные тучи скрыли луну.
Когда Марио принес факел и Грейс поднесла его к лицу Матенге, ее рука застыла на полпути.
— Боже мой, — вырвалось у сэра Джеймса.
Марио вскрикнул и отпрыгнул назад.
Грейс смотрела на красивого спящего человека, пол-лица которого было скрыто эфирным конусом. Она осветила факелом все тело и увидела в правой руке Матенге пустую бутылку из-под эфира.
— Боже мой, — снова пробормотал Джеймс. — Как это произошло? Кто это сделал?
Грейс взглянула на уснувшего вечным сном Матенге и почувствовала, как похолодело и одеревенело ее тело. Следов насилия не было видно: одежда в целости и сохранности; волосы, все еще уложенные на манер воинов племени масаи, аккуратными косичками лежали на лбу. Он выглядел так, будто пришел в сад и прилег ненадолго вздремнуть.
— Я не думаю, что это сделал кто-то, — медленно произнесла Грейс. — Он сам это сделал.
— Это невозможно. Кикую не кончают жизнь самоубийством.
Он посмотрела на Джеймса влажными от слез глазами.
— Он и не планировал кончать жизнь самоубийством. Он не собирался умирать. Он думал, что он воскреснет, как Марио…
— Боже милосердный, — пробормотал сраженный этим открытием Джеймс, — он хотел познать секрет силы белого человека!
— Сегодня Рождество, — всхлипывая, произнесла Грейс, — рождение нового бога. Он верил, что… — Она разрыдалась.
Джеймс подошел к Грейс, поднял ее с колен и прижал к себе. Пока она плакала на его плече, еще несколько туч отсоединились от горы Кения и, поглотив звезды, затянули собой небо. Ночь стала еще темнее.
— Это моя вина! Это я виновата!
Джеймс прижал ее к себе еще крепче.
— Это не твоя вина, Грейс! Ты не в ответе за поступки невежественных африканцев.
Она поплакала еще какое-то время, затем отстранилась от Джеймса и вытерла залитые слезами щеки. Возле ее ног лежало тело красивого, гордого вождя, чье копье отнял белый человек. Дрожа в объятиях Джеймса, Грейс посмотрела на темную фигуру и поняла, что произошло нечто более ужасное, чем гибель человека. Нелепая смерть унесла жизнь последнего истинного африканского воина. И что-то еще…
— Это повлечет за собой много проблем, как ты считаешь? — спросила она Джеймса, когда они шли назад к дому Валентина.
Джеймс считал, что нет. В гибели вождя никто, кроме него самого, повинен не был, поэтому не было причины мстить и развязывать войну против другого клана. Матенге тихо похоронят, и на его место назначат нового вождя.
Когда они зашли в дом, Харди Акрес, розовощекий плотненький банкир, одетый в костюм Санта Клауса, раздавал подарки из огромного мешка. Грейс просочилась сквозь толпу и подошла к брату, который, словно король, горделиво восседал, взирая на распределение своих даров. Каждый подарок был завернут в красивую бумагу и снабжен именной карточкой: для леди — духи, кружевные платки или серебряные расчески; для джентльменов — охотничьи ножи, шелковые галстуки или бумажники из крокодиловой кожи.
Грейс подошла к нему сзади и начала шептать на ухо.
— Не сейчас, старушка! — весело сказал он.
— Ты не слушал меня. Я сказала, что произошел несчастный случай.
— Ты врач, ты и разбирайся с этим.
Несколько забавных подарков, гуляющих по толпе, то тут, то там вызывали взрывы хохота. Затем грохот, слишком громкий для смеха, заставил всех замолчать и посмотреть наверх. Прогремел раскат грома.
— Вы же не думаете, что… — начал Харди Акрес.
— Валентин, — сказала Грейс, воспользовавшись временным молчанием толпы, — ты должен пойти со мной. Вождь Матенге…
— Куда подевался этот парень? Я же пригласил его на торжество.
— Боже милосердный, — произнес сэр Джеймс. — А его жену ты тоже пригласил?
Грейс, как и все находящиеся в комнате гости, повернула голову к входной двери. В комнате повисла гробовая тишина: две сотни пар глаз в шоке смотрели на новую «гостью».
Под хрустальным канделябром прихожей, словно статуя, стояла Вачера. Казалось, будто она просто материализовалась из воздуха. Она взирала на море белых лиц, на экзотическую фигуру из красного дерева, служащую вешалкой для шляп, на латунную подставку для зонтов. Вачера была одета для особого случая.
Кожаное платье и фартук покрывали ее сильное стройное тело. Бусы, нитка за ниткой, лежали на ее груди и плечах и поднимались по шее вплоть до самого подбородка. В ушах, которые были проколоты от мочки до верхней части, висело множество крупных колец из бус. Руки до локтей и ноги до колен были унизаны бусами, медными кольцами и кожаными браслетами с нашитыми на них раковинами каури. Нитки бус крест-накрест пересекали лоб; медные обручи обрамляли черный бритый череп; в центре лба до переносицы свешивался унизанный тремя бусинками тонкий кожаный шнурок. Ее большие миндалевидные глаза смотрели на остолбеневшую толпу.
Оправившись от первоначального шока, Валентин резко поднялся:
— Какого черта она здесь делает?
Вачера сделала шаг вперед, и толпа расступилась.
В эту минуту Грейс увидела маленького мальчика, Дэвида, сына Матенге, полностью обнаженного, если не считать нитки бус, вцепившегося в руку матери.
Валентин жестом приказал слугам вывести непрошеную гостью, но те даже не шелохнулись. Несмотря на христианские имена и беглый английский, несмотря на перчатки белого человека, которые они носили, слуги были и оставались кикую, которые до смерти боялись знахарку клана.
— Чего ты хочешь? — наконец произнес Валентин.
Вачера направилась к нему. Когда до Валентина осталось всего несколько футов, она остановилась и впилась в него взглядом.
Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, затем лорд Тривертон медленно сел.
«Несомненно, — думал он, — это уже не та робкая и неуверенная в себе девушка, которая приходила к нему в лагерь, униженно кланялась и предлагала дары». Валентин прищурился и окинул взглядом комнату. Где же ее бабка?
Вачера заговорила, и теперь это было не робкое бормотание, а речь гордого и уверенного в себе человека. Вачера произнесла слова на языке кикую: из присутствующих ее понимали только несколько человек, поэтому Джеймс взял на себя роль переводчика.
— Ты осквернил священную землю, — сказала знахарка. — Ты уничтожил дом наших предков. Ты совершил злодеяние против бога света. И за это ты будешь наказан.
