Болтливые куклы (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" (электронная книга TXT) 📗
Он хорошо запомнил тот вечер, когда нашел Хекки рыдающим в объятиях Шена и увидел на его ногах красные узоры.
Зар понимал, слишком хорошо понимал, что произошедшее с Хекки — это именно беда, а не просто мелкая неприятность. В отличие от Лисенка, он имел привычку проводить немало времени в библиотеке храма. Особенно раньше, когда был младше и не имел так много дел за пределами храмовых стен. В ту пору, когда ему приходилось только мечтать о повторном экзамене, Зар иногда часами просиживал среди книг, жадно впитывая всякое знание, какое только казалось ему хоть отчасти полезным. Была среди тех книг и одна очень древняя коробка с письменными табличками, хранящими знания, от которых давно остались только легенды да страшные истории. О той коробке он даже Шену рассказывал, было дело. Уж больно сильное впечатление произвел на него старинный трактат о ядах и проклятьях…
Но Зар никогда не думал, что ему придется в реальной жизни столкнуться этим древним злом. В том, что это зло, он ничуть не сомневался. Как еще можно назвать наказание, которое лишает человека воли и превращает в послушного безропотного слугу?
У Зара волосы вставали дыбом на затылке, когда он думал о том, что Хекки — смешливый проказник Хекки с его неуемной жаждой жизни — однажды станет таким вот человеком без цели и смысла к существованию. Кроме одного только смысла — угодить своему хозяину…
В ночь после своего наказания Хекки так и остался спать на постели Зара, а тот до утра просидел в библиотеке. Сначала разыскивал старую коробку с табличками о проклятьях, а потом — когда убедился, что там по-прежнему начертаны лишь знакомые ему с детства скудные описания — перевернул все соседние полки, пытаясь найти более полные сведения о красных узорах на ногах Лисенка.
И не смог.
Только в архиве наказаний храма, уже почти под утро, он несколько раз натолкнулся на упоминание этого наказания в прошлом. Упоминания — и больше ничего.
Усталость взяла свое — незадолго до первого гонга Зар уснул прямо на полу в библиотеке. А когда проснулся, гнев и отчаяние схлынули прочь. На смену им пришло спокойное осознание того, что теперь он уже никогда не сможет уйти из храма в одиночку: Хекки придется забрать с собой. Ибо оставить здесь мальчишку — значит обречь его на медленную гибель. К тому же общество Лисенка всегда будет ему надежным напоминанием того, как просто бывает сделать ошибку…
Близился конец лета. Время затяжного сезона дождей, бойкой торговли на городских рынках и главного праздника — дня явления Вершителя в мир. Несмотря на конкретную дату, торжественные церемонии всегда проходили в Таре с размахом и тянулись на протяжении нескольких суток.
И на сей раз Зар ждал их с особым нетерпением. Волнение и тревога, радость и дрожь охватывали его при мысли о том заветном дне, когда во дворце правителя будет дан большой праздничный прием. В этот день он выйдет из тени. В этот день он, в числе прочих многочисленных гостей, предстанет перед троном седого старика и отбросит свою маску смирения.
Зар почти не боялся. Он был готов. И все было готово для того, чтобы заявить о его праве носить Золотой венец. Теперь Белого Дракона могла бы остановить только смерть, но он не имел ни малейшего намерения дать ей шанс.
Дело оставалось за малым — дождаться нужного срока.
Впрочем, наступления праздничных дней ждал не он один: не меньшее волнение Зар видел в глазах своего младшего друга. Шен впервые получил самую прекрасную роль в храмовом театре — роль Лунной Девы. На протяжении нескольких месяцев он оттачивал каждый шаг, каждый жест, чтобы во время главного летнего представления покорить сердца зрителей. И Зар знал, что напоследок должен сделать ему подарок. Он решил это задолго до прихода лета, еще тогда, когда Шену впервые объявили о его выходе в роли Лунной Девы. Зар тогда уже знал, что его друг выступит буквально в канун главного дворцового приема. А значит, было время станцевать напоследок вместе.
Сам Зар уже давно принимал участие в этой постановке — почти с самого того момента, как попал в число взрослых актеров. Дабу Реа сразу сказал ему, что 'с таким лицом — только в демоны'. Зар особенно и не противился. Ему нравилась роль Тассу-Теру, в ней он мог выплеснуть наружу все то, что распирало его изнутри. Кроме него, главного демона играли еще два актера, и оба они были достаточно сговорчивы, чтобы уступить Зару возможность танцевать в праздник вместе с Шеном. В конце концов, все в театре знали, сколь ценна для него дружба с этим юным дарованием…
Прежде Зар всегда танцевал Летний спектакль с красивым и надменным Лоа, 'жемчужиной' театра, как про него все говорили… Он недолюбливал своего партнера, но это не мешало Зару безупречно вести роль.
И так необычно было репетировать ее с Шеном… Он весил намного меньше Лоа, держать его было совсем легко…
Даже грядущие большие перемены, не мешали Зару с радостью думать о предстоящем выступлении.
Тем более, что оно должно было стать последним.
В тот день он рано проснулся — прежде, чем раздались первые удары храмового гонга. Мир вокруг еще казался удивительно чистым и безмятежным. На соседней постели тихо спал Шен Ри, закутавшись в тонкое летнее одеяло. В сезон дождей по ночам прохладно…
Зар вышел в сад и, запрокинув голову, долго смотрел на звезды в просвете отползающих туч. Они были невыразимо прекрасны.
Вся жизнь казалась ему прекрасной в тот миг.
Перед внутренним взором промелькнули долгие годы, проведенные под крышей храма. Неуютная спальня для учеников, злые выходки мальчишек, первые драки, первые победы, появление Шена, а потом и Хекки, водяная змея в ботинке, визиты сестры, встреча с Та Ханом, долгие часы в библиотеке, долгие репетиции, экзамен, выход на настоящую сцену, горы цветов после выступлений, роль демона, танец под снегом, потери, ночи без сна, дни без надежды, трудные решения…
Долгий путь.
И он подошел к концу.
Пришло время начинать новую жизнь.
Зар улыбнулся звездам и услышал, как где-то в глубине храма зазвучал первый утренний гонг.
День уже перевалил далеко за половину, когда время выступления приблизилось вплотную.
Одетый и загримированный, Зар стоял у самой сцены, в тени одной из боковых ниш. Он смотрел на людей в большом храмовом зале и думал о том, что среди них ему бы очень хотелось увидеть Тале… Но это было исключено — поселившись в доме Зара (и узнав, кто он такой на самом деле), Тале в какой-то мере снова стала пленницей… Он слишком боялся за нее, чтобы позволить недругам отнять у него еще одного близкого человека, поэтому девушка нечасто выходила из дома. Впрочем, ее это как будто не тяготило — Тале радовалась возможности посвящать все свое время книгам, музыке и живописи, которую, как оказалось, она очень любила.
Впрочем… ни к чему ей было видеть Зара в образе огненного демона на сцене. Он и сам уже очень хотел поскорее оставить позади эту часть своей жизни.
Призывно зазвучала музыка, начинающая представление.
Его выход был еще не сейчас, но мысленно Зар уже видел себя в центре сцены.
Он всегда любил смотреть, как танцует Шен. Как легко наполняет пространство своими совершенными движениями. Как меняется его взгляд, становясь еще более далеким и недостижимым, чем обычно… Шен и сам менялся — в танце он не походил ни на юношу, которого знал Зар, ни даже на девушку, а превращался в некое мистическое существо, и впрямь напоминающее о чем-то неземном.
Танец Ухода — самый красивый танец из всех, что можно увидеть в храмовом театре.
Стремительно скользя по сцене, подхватывая своего легкого партнера, отдаваясь ритму музыки, Зар чувствовал небывалую, удивительную легкость. Никогда прежде ему не было так хорошо, так спокойно и радостно.
На сей раз он не прятался в танце, а дышал им, невероятно осознанно проживая каждый миг.
