Ребрендинг юродивой - Алексеева Марина Никандровна (книги регистрация онлайн TXT) 📗
В молодости ему хотелось научиться рисовать, и он рисовал днем и ночью, забывая есть и спать. Хотелось овладеть компьютерными программами, чтобы рисовать с их помощью, и он опять занимался этим и только этим. Потому что было интересно!
А вот работать, например, на заводе, даже каким-то там мелким начальником, Андрей не смог. Была возможность — друзья устроили… Андрей попробовал и понял, что загнется от тоски в атмосфере какой-то серости и безысходности, которой был пронизан пыльный заводской воздух. Угнетало все: общая запущенность и убогость, бедность оборудования и обшарпанность стен на фоне переливающихся модными цветами джипов начальства, поголовное беспробудное пьянство и мертвые, погасшие глаза рабочих, в которых не светилось ни искорки надежды, а только лень и желание напиться, чтобы ни о чем не думать… Это было так ужасно, что Андрей понял: если не сбежит из этой ямы немедленно, то просто сойдет с ума. Не мог он жить в атмосфере тоски и убогости. Кто-то может, а он нет! Ведь есть люди, служащие в тюрьмах, например… И ничего. Прекрасно себя чувствуют. Каждому свое, как говорится… Вот Андрей и занимался своим, интересным именно для него делом — рисовал. То, что на этом нельзя было заработать много денег, было грустно, но не смертельно.
Зато он радуется, радуется каждый день, когда нажимает кнопку включения своего родного, навороченного компьютера, ждет, пока он загрузится, и погружается потом на целый день в свою работу. Любимую работу. Где можно творить, забывая о времени, забывая о своих проблемах, забывая о скуке и о том, что он так и не нашел ответ на вопрос, зачем же все-таки живет на этом свете…
Работая над очередным заказом, Андрей с головой окунался в мир цвета и его оттенков, где неясная, размытая грань перехода одного в другой всегда остается неуловимой. Он играл с формами, фигурами, линиями, всегда придумывая что-то новое и получал от этого огромное удовольствие. Как можно сидеть на неинтересной и скучной работе, напиваясь чаем, чтобы убить время, и не отводя взгляда от часов, Андрей не понимал.
У Инги, как она считала, тоже была интересная работа. Она занимала очень высокую должность в одной из крупнейших, если не в самой крупной, риелторских контор. Она с легкостью ворочала огромными суммами и принимала стратегические решения, от которых зависело порой столько, что, когда она рассказывала об этом Андрею, он с ужасом думал, что не смог бы вынести на своих плечах груз такой сумасшедшей ответственности. А Инга — ничего, несла. И даже кайф от этого ловила. Каждому свое…
Только вот не мог Андрей понять, почему такая женщина находится рядом с ним? Романтик, прячущий голову в работу, как страус в песок, чтобы сбежать от не устраивающей его убогой действительности, и деловая, холодная, успешная женщина, трезво смотрящая на жизнь и умеющая получать выгоду от всего, от чего только захочет! Они что, пара?
Тем не менее они были вместе. Тем не менее им было хорошо. Тем не менее они скучали и ждали встреч…
Может, они любили друг друга?..
Андрей, улыбаясь, открыл дверь и увидел то, что и ожидал увидеть — неизменно роскошную, в каком-то ярко-красном переливающемся плаще, свою красавицу — Ингу.
— Что ты уже успел испортить? — спросила она, переступая порог его квартиры, и сморщила свой остренький, чуть вздернутый носик.
Андрей подумал, что носик у нее очень красивый — озорной какой-то. Интересно, как можно с таким несерьезным носом руководить тысячей человек и ворочать миллионами? Андрею казалось, что никак нельзя, а на деле получалось, что можно! И Инга справлялась со всем этим виртуозно. И нос ей совсем не мешал…
Андрей улыбнулся и поцеловал ее в щеку, а потом не выдержал и еще раз — в нос.
— Я сжег эскалопы. Правда, с одной стороны. А со второй они только сейчас горят. Вот прямо в этот момент. Чувствуешь? — спросил Андрей, принюхался, шмыгая носом, и достал Ингины тапки.
Те самые тапки, в которых ходила Настя… Почему-то при мысли об этом ему стало немного грустно. Почему?
— Так иди спасай! — Инга толкнула Андрея в грудь. — Я голодная! Сегодня столько работы было — я даже пообедать не успела.
Андрей поспешил на кухню. Эскалопы, решив добить его окончательно, нагло подгорели и со второй стороны тоже.
— Гады, — сказал им Андрей и пересыпал почерневшие куски на большую тарелку, чтобы не сгорели еще больше. Хотя было уже без разницы. Вряд ли Инга будет это есть. Как говорят, хотел как лучше, а получилось, как всегда…
— Да… — разочарованно протянула Инга, оценивая ущерб, и оглянулась по сторонам. — А что еще у тебя есть?
— Салат. Вот. — Андрей указал рукой на огромную миску и, открыв холодильник, занялся поисками еще чего-нибудь подходящего для ужина.
Нашлись копченая колбаса и кусок сыра. Приличный кусок, не засохший еще. Андрей выложил все это на стол и спросил:
— Есть еще суп Светкин. Хочешь, разогрею?
— А какой суп? — спросила Инга.
Видимо, она действительно очень хотела есть, если не отказалась. Голод — не тетка, подумал Андрей и улыбнулся.
— Борщ, — сказал он. — Как ты к нему относишься? — Андрей с интересом наблюдал за Ингой.
— Знаешь, положительно. Разогревай. — Она немного смущалась, но заметить это мог только хорошо знающий ее Андрей.
Чем-чем, а чувствами своими Инга владела великолепно. Виртуозно владела!
Она следила за тем, как Андрей достал большую кастрюлю и зачерпнул оттуда половником ярко-бордовой гущи.
— Немного, чтобы твой ребенок не остался без обеда, — велела ему Инга.
— Не останется, не бойся. Валентина всегда с запасом готовит. Даже мне иногда кое-что перепадает, — успокоил ее Андрей.
— Тогда ладно, — улыбнулась Инга и уселась на табуретку, закинув ногу на ногу так, как только она умела — очень элегантным, плавным, настоящим кошачьим движением.
Андрей любил это движение. Он всегда ловил его взглядом и даже пытался рисовать. И у него получилось. По крайней мере, ему так казалось…
Он разлил вино по бокалам на высоких тонких ножках и протянул один Инге.
— Ешь пока колбасу и сыр. Суп будет через четыре минуты. — Он поставил тарелку в микроволновку и выставил время.
Начался обратный отсчет.
Андрей смотрел на сменяющие друг друга цифры и думал почему-то о том, как обрадовалась Настя, когда он предложил покормить ее черепаху и достал из холодильника обрывок салатного листа… Ее раскосые глаза засветились тогда таким счастьем, как будто он ей бриллиантовые подвески презентовал, а не сморщенный салатный лист…
— О чем ты думаешь?
Андрей вздрогнул от неожиданности, услышав Ингин безобидный, в общем-то, вопрос. Его как будто поймали на месте преступления.
Инга смотрела вопросительно.
Действительно, о чем? Зачем он думает о черепахе? Нет! Не о черепахе, а о Насте! О Насте он думает!
— Ау! — требовательно окликнула его Инга. — Очнись, романтический ты мой! — Инга улыбалась, но глаза ее были тревожны.
— Все нормально. — Андрей открыл дверцу микроволновки и поставил перед Ингой тарелку супа. — Ешь!
— Спасибо… А ты какой-то странный сегодня. Чужой. — Инга помешивала суп ложкой и задумчиво смотрела на Андрея, пытаясь прочитать его мысли.
— Обычный. Устал просто…
Да, интуиция у Инги развита так, что любой сапер с миноискателем позавидовал бы ей…
— Ну-ну… Не хочешь, не рассказывай, — равнодушно согласилась Инга и начала есть суп.
— Здрасте, — на кухню зашла Светка. — Пап, дай мне что-нибудь. Я есть хочу, — заявила она, окинув Ингу внимательным, цепким, отмечающим каждую мелочь взглядом.
Заметив, что Инга поедает ее суп, Светка надулась и возмущенно посмотрела на Андрея.
— Мюсли будешь? — спросил он и потянулся за коробкой.
— Давай… — с неохотой согласилась девочка, демонстрируя всем своим видом полное презрение ко всему, что происходило на кухне.
— Как твои успехи? — невозмутимо поинтересовалась Инга, медленно помешивая суп.
— Нормально, — ответила Светка.
