Феникс (ЛП) - Ричардс Элизабет (читать книги бесплатно txt) 📗

— Что это? — спрашиваю я, указывая носком своего ботинка на дохлую рыбу.

Он ухмыляется.

— Обед.

Мы усаживаемся на плоские камни, и он начинает потрошить рыбу. Солнце печет ему спину. При ближайшем рассмотрении, обнаруживаешь, что у его кожи красноватый оттенок, как у скал, что вокруг нас. Она очень сильно контрастирует с алебастровой кожей Эша. Они как зима и жаркое лето. Эш высокий, а Элайджа коренастый. У Эша вытянутое и угловатое лицо, у Элайджи квадратное и волевое. Даже губы их отличаются — у Эша бледные и прямые, у Элайджи алые и чувственные. Я понимаю, что палюсь на него и отвожу взгляд.

— Похоже, Люпины потеряли наш запах, — говорит он. — Я не слышу их уже больше часа.

Мои плечи расслабляются. А я ведь даже не замечала, насколько они были напряженными.

— Никогда прежде не видела, что бы кто-нибудь ловил рыбу голыми руками, — говорю я, кивая в сторону нашего обеда.

— Мой брат, Ацелот, научил меня. Обычно этим отец занимался, но... — Он вздыхает, в его глазах мелькает боль. — У него находится не очень много времени для меня.

Я сползаю с камня и усаживаюсь рядом с ним, чтобы помочь с приготовлением обеда. Я не люблю есть сырую рыбу, но слишком голодна, чтобы выпендриваться. Мое колено случайно касается его, когда я наклоняюсь, чтобы забрать одну из рыбин, но он не делает никаких попыток отстраниться. Я брезгливо засовываю пальцы в разрез, оставленный Элайджей на рыбьем брюхе, и вытаскиваю её внутренности.

— Ты упоминал, что твоя мама была генетиком, — говорю я, стараясь как-то отвлечься от рыбьих кишок.

Он кивает.

— Её работа преимущественно была сосредоточена на ксенотрансплантации...

— Ксено чём?

— Она занимается пересадкой клеток и органов одного вида другому, — объясняет он. — Потому что, на данный момент, Бастетов осталось очень мало, донорство среди моего народа практически неслыханная вещь в наши дни, поэтому она пытается найти альтернативу, на случай если мы заболеем.

Я думаю о шраме на своей груди, и моей пересадке сердца, когда была еще совсем маленькой. Я могла бы умереть, если бы не доктор Крайвен, который забрал сердце у Эвангелины и отдал его мне.

— Я люблю помогать маме в лаборатории. Ну, любил, пока она... — Он пристально рассматривает свои руки, которые покрыты рыбьей чешуей. — Как думаешь, её пытают, как Полли?

У меня сжимается сердце, когда я думаю о своей сестре. Положа руку на сердце, если Стражи схватили маму Элайджи, то они определенно пытают её и допрашивают. Именно так они всегда и делают. Однако ему не нужно об этом думать.

— Мы вернем её, — говорю я, легонько касаясь его загорелой руки.

Он смотрит на свои руки, на то место, где к ним прикасаются мои пальцы, и его шея сильно краснеет. Он поднимает свои медовые глаза и долго и пристально смотрит в мои глаза, и неожиданно, я сама чувствую, как меня бросает в жар.

— У тебя на ноге рыбья кровь.

Я вздрагиваю, услышав голос Эша. Разволновавшись, я быстро отдергиваю руку от Элайджиной руки. Эш прислоняется к стене пещеры, большие пальцы заправлены за шлевки пояса. Прежде я никогда не видела такого жесткого выражения на его лице. Я кладу на камень выпотрошенную рыбу.

— Я думала, ты уснул, — говорю я.

— Извини, что разочаровал, — отвечает Эш, пока Элайджа натягивает свою рубашку.

Мои щеки краснеют. Я не очень понимаю, почему злюсь на Эша за его намек на то, что между Элайджей и мной что-то есть, хотя, возможно, он был в какой-то степени прав, по крайней мере, совсем чуть-чуть. Эш подходит к воде. Я подхожу к нему.

— Ничего такого не происходит, — успокаиваю я его.

Я пытаюсь взять его за руку, но он убирает её в карман, не давая мне это сделать.

— Почему ты себя так ведешь? — спрашиваю я.

— Извини, — бормочет он, наконец, беря меня за руку. — Похоже, меня выводит из себя, когда полуголые парни флиртуют с моей невестой.

— Он не флиртовал...

Эш приподнимает бровь.

— Даже если и так, это ничего не значит, — говорю я. — Ты ведь знаешь какой он.

— Ну да, — отвечает он. — Но это ты меня удивляешь.

Я одергиваю руку, теперь совершенно точно разозлившись.

— Ты просто смешон, — огрызаюсь я. — Ничего не было. Он расстроен, и я просто утешила его. Только и всего. Я...

Я не договариваю, так как мы неожиданно погружаемся в сумерки. Не понимая, что происходит, я поднимаю голову вверх к расщелине, воздух вокруг нас начинает гудеть. У меня душа уходит в пятки, когда вижу, как Эсминец медленно проплывает по небу.

Они нашли нас.

Мы бросаемся прочь от большого отверстия пещерной «крыши» и прижимаемся спинами к каменным стенам, стараясь слиться с ней. Эсминец закрывает собой большую часть солнечного света, работающие двигатели заставляют водную гладь вибрировать.

— Они нас видели? — шепчет Элайджа.

— Скоро узнаем, — бормочу я, глядя неотрывно на люк дирижабля. Если они поймут, что мы здесь, то люк откроется в любой момент и к нам спустится Транспортер. Мы ждем, проходит одна мучительная секунда за другой, пока Эсминец кружит над головой. И только спустя, кажется, вечность в пещеру вновь проникает свет, и над нами опять голубое небо. Они улетели.

Я выдыхаю. Мои нервы на взводе.

— Сколько часов осталось до заката? — спрашивает Эш.

Я сверяюсь с часами:

— Шесть.

— Мы выходим, как только стемнеет, — говорит он.

Мы сидим на наших пальто, пока Элайджа заканчивает потрошить рыбу. Между нами с Эшем все еще висит напряженность. Мы еще расстроены из-за нашей ссоры. Возвращается Элайджа и предлагает мне немного рыбы, но я потеряла аппетит. Вместо того чтобы есть, я достаю из вещмешка Эша портативный экран и с тихим звуком прослушиваю последние новости, не желая привлекать внимание к нашему месту-стоянке, если вдруг Люпины все еще где-то рядом.

— Прости меня, — шепчет мне Эш.

— И ты меня, — отвечаю я.

Он обнимает меня, все обиды забыты.

Мы все втроем собираемся возле экрана. В штатах Огненные пороги и Черная река произошло несколько стычек, плюс повстанцы нанесли три удара по оружейным заводам в Галлиуме. Роуч, Жук и Дей продолжают придерживаться своего задания и отвлекают Стражей на себя, пока мы ищем «Ора», но как долго у них это будет получаться?

Наконец-то наступает ночь и пора трогаться в путь. Мы собираем наши пожитки и выходим из пещеры тем же путем, которым пришли, а потом несколько часов идем вдоль реки и натыкаемся на стадо отдыхающих лошадей. Я то и дело высматриваю дирижабли Стражей, но нигде их не вижу.

Эш останавливается и указывает в сторону обрыва.

— Там есть впереди тропа. Мы должны по ней идти к вершине ущелья.

В лунном свете я еле-еле умудряюсь разглядеть тропку, петляющую по скале.

— Тропинка, похоже, очень крутая, — озабочено говорю я. — Скорее всего, мы будем взбираться по ней целую ночь.

— А почему бы нам не поехать верхом? — Элайджа указывает в сторону стада животных.

— Ты же это не серьезно? — спрашивает Эш.

Элайджа ухмыляется.

— Страшно?

— Нет, — отвечает Эш, а потом добавляет себе под нос. — Удачи с тем, чтобы поймать хотя бы одну.

Я с интересом смотрю, как Элайджа крадучись приближается к одной из кобыл, орехового цвета. Лошадь встает на дыбы и громко ржет. Бастет поднимает руки.

— Тише, девочка, — говорит он, необычно гипнотическим голосом. — Я тебя не обижу.

Лошадь взволнованно бьет копытами по земле.

— Может, тебе пора уже оставить это дело, — говорю я.

Элайджа не обращает на меня ровным счетом никакого внимания и продолжает смотреть в глаза лошади. Он нежно кладет руку той на нос, и лошадь немедленно успокаивается.

— Как у тебя это получилось? — шепчу я, когда мы подходим к нему.

— У моего народа просто есть дар, — отвечает он.

Я кричу от страха, когда Элайджа, без предупреждения, поднимает меня и усаживает на лошадь, а он только смеется в ответ.

— Было не смешно, — говорю я.

— Твоя очередь, — говорит Эшу Элайджа, а его глаза при этом радостно блестят.