Позолоченные латунные кости - Кук Глен Чарльз (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
И все-таки некоторые вещи нуждались в моем внимании.
Я должен быть посмотреть, как Морли пережил последние несколько часов. Оказалось, он их просто продрых.
А еще я хотел узнать, почему Виндвокер такая мрачная.
На этот счет у меня имелись подозрения.
Покойник сказал, что я ошибаюсь. Он не хотел нынче ночью поднимать из-за этого шум.
Мне и вправду нужно было вернуться в постель. Впереди маячило трудное утро.
Мой план придавить подушку держался, пока я убеждал Неистовый Прилив Света, что Синдж поступила правильно, разместив ее в гостевой комнате. Хотя ничего особенного не случилось бы, если бы ей разрешили угнездиться в тепле моей кровати.
Я был измучен и не в настроении. Нос Синдж доложил ей об этом. Но с точки зрения Синдж следовало соблюдать правила приличия.
Пойдя на компромисс, я поцеловал Виндвокер в лоб, когда Синдж не смотрела.
Минуту спустя я был в безопасности под одеялом. Окно было заперто и закрыто на засов. Я приготовился задать храпака.
51
Покойник оказался идеальным предсказателем. Следующий день был кошмаром официальных посещений. Генерал Блок приходил и уходил. То же самое делала Белинда Контагью и по-матерински хлопотала над Морли до тех пор, пока тот не принимался умолять ее уйти. Появился Дил Релвей собственной персоной в сопровождении Роклина Синка. Я уж думал, мы никогда не избавимся от Релвея, хотя на раннем этапе, как ни удивительно, он допустил, что я говорю правду.
Было трудно сохранять бесстрастное выражение лица. Под серебряной кольчугой Релвей носил привычную шапочку из сетки, защищающей мысли. Его странные уши торчали сквозь прорези в шапочке. Непонятно. Раньше я никогда не видел его ушей. Они всегда прятались под волосами. Такой головной убор гарантировал, что мысли его защищены от вторжения извне. Покойник заверил меня, что директора обманули. Всего тридцать секунд — и Покойник взломал защиту.
Об этом я Релвея не предупредил.
Вряд ли меня заботило, что спрятано в его голове.
Виндвокер оставалась наверху, не показываясь на глаза, но и не выказывала намерений уйти. Синдж стоически снабдила ее завтраком, потом — ланчем.
Появился Сержант, и я присоединился к нему в комнате Морли. Разговаривать было особо не о чем. Сержант был сентиментален просто до слез.
Пока я там сидел, заглядывали другие люди с предварительными рапортами. Большинство из них тащились мимо комнаты и позволяли Старым Костям выуживать из их голов то, что ему требовалось, таким образом не выдавая никакой связи с нами.
Покойник прикоснулся ко мне.
«Мне нужно, чтобы ты поймал мистера Релвея. Он в квартале к востоку от Проезда Волшебника, инструктирует нескольких своих людей».
Я смылся, набитый под завязку поручениями и в восторге от того, что побегаю на свободе.
К тому времени как я нашел директора, я кашлял и задыхался. Теперь он не носил свой волшебный головной убор и выглядел обычным краснофуражечником. Пятеро из которых приготовились на меня прыгнуть. Но Релвей их удержал. Не нужно было с этого начинать.
— Тебе следует поработать над своей формой, Гаррет. Ты еще слишком молод, чтобы дышать со свистом после четверти мили бега рысцой.
— Старые Кости велел передать, что по соседству только что появились четыре новых наблюдателя и он не может прочитать их мысли. Твоих людей и людей Фракции он узнал и счел безвредными. Но эта компашка — дело другое. Они появились сразу после твоего ухода. И их может быть больше четырех, потому что засечь их нелегко.
Уродливое лицо Релвея засияло.
Он спросил меня, где искать. Я рассказал.
— Спасибо, Гаррет. Я возьму назад некоторые из самых грубых вещей, которые про тебя сказал. Ступай домой. Войди внутрь. Запри дверь. Не впускай никого до заката.
— Что? Почему не впускать?
— Потому что эта тварь может вернуться и, возможно, на ее стороне будет перевертыш. А это гарантирует крайне опасное предприятие.
Он отвернулся, давая распоряжения своему эскорту. Эти люди начали поспешно расходиться.
Директор заметил, что я по-прежнему стою неподалеку, засунув в ухо большой палец.
— Какого дьявола ты еще здесь, Гаррет?
Я двинулся к дому. Дорога все время шла в гору. Подъем был некрутым, но достаточным, чтобы послужить горьким упреком моим дряблым мускулам.
Люди директора накинулись на свою первую жертву, когда я только поднимался по ступенькам. Процесс поимки сопровождался криками и угрозами. Пленник полагал, что не подлежит вниманию Гражданской Стражи. Релвей с этим не согласился. Конец дискуссии положило применение полицейских дубинок.
Покойник был таким самодовольным, что я мог ощущать его самодовольство на улице.
Но едва войдя в дом, я услышал: «Запри дверь на все запоры, а потом повидайся с Дином и спроси насчет соли».
Это было странно.
— Хорошо.
Я двинулся на кухню, где нашел раздраженного старика, готовящего ужин для толпы вдвое больше обычного; на нем лежала еще и добавочная ноша — готовить две трапезы, годящиеся для питания инвалида. Дин все это проглотил и не жаловался, поэтому я не стал напоминать ему, как легко он с этим справился, в общем и в целом.
Я полагал, ему больше нравилось, когда приходилось готовить еду только для Синдж.
— Соль, — сказал я.
— Да?
— У нас есть соль? Его милость велел повидаться с тобой и спросить насчет соли. Он должен был дать тебе знать. Проклятье! Вкусно пахнет.
От того, что готовилось на сковороде, у меня потекли слюнки.
— У меня есть два фунта соли и еще щепотка. На прошлой неделе купил.
— И у меня есть соль, которую мне дали в доме, где мы останавливались раньше.
Мне подумалось — я знал, чего от меня хочет Старые Кости. И он подтолкнул меня в знак подтверждения.
52
Я ел. Главным блюдом были свиные отбивные для Дина и для меня. Синдж и Доллар Дэн Судья, сидевшие этой ночью с Морли, получили колбаски и любимое блюдо крысолюдей — тушеные яблоки. Я и сам прихватил немного яблок. Дин хорошо их готовил.
Для Морли и Плеймета был приготовлен куриный суп.
Я надеялся, что шурин Плеймета не уничтожит бизнес Плея, пока тот не у дел.
Мы все забыли про Виндвокер. Сперва. Потом Старые Кости меня подтолкнул.
Я поспешил наверх и дал ей знать, что пора спуститься. Посторонние ушли и мы ужинаем. Внизу Синдж дала ей понять, что она вполне может уйти домой. Никто и не заметит, как она уходит. Я задался вопросом — не считает ли Синдж, что наблюдателей поразила слепота.
Усики Синдж подергивались так, как обычно подергивались, когда она бывала раздражена, — вероятно, потому, что ей не нравилось то, что ей втолковывал Покойник.
Виндвокер осталась рядом со мной, то есть втиснулась в кухню со мной и Дином. Она приняла свое беззащитное обличье и немедленно покорила Дина.
— Не думаю, что нравлюсь твоей коллеге, — сказала она тихим голосом с придыханием.
— Моя коллега тебя боится.
— Почему?
— Она думает, что знает меня лучше любого другого, кроме меня самого. Она думает, что я влюблюсь до безумия, потеряю чувство меры, попаду в нехорошую историю или что-нибудь в этом роде и все для нас испорчу.
«Гаррет. Да в самом-то деле!»
Я не шутил. По сути, Синдж так и думала.
— Может, она ревнует.
— И это возможно.
— Ты и впрямь влюблен до безумия?
— Не совсем. Я явно увлечен и доблестно пытаюсь с этим бороться.
Она слегка улыбнулась. Возможно, задумчиво.
— Не надо делать то, что ты делаешь, чтобы превратить каждого мужчину, появляющегося в поле твоего зрения, в капающего слюной раба любви, — сказал я.
— Я буду сама деловитость. Вот увидишь. Ты вообще не узнаешь, что я — девушка.
Да. Как же. А потом свиньи прилетят домой в курятник.
Для большинства мужчин и некоторых женщин в присутствии Виндвокер невозможно было не обращать внимания на ее пол, даже когда она хотела, чтобы его не замечали.
